Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– Могу себе представить. Мой семейный доктор как раз относится к этому типу. Вы знаете доктора Бернса? – Сиделка кивнула. – Вы знали, что он несколько раз отправлял меня в местный вендиспансер, так как, по его словам, я подцепила какую-то инфекцию. В одном случае – неспецифический уретрит, в другом – выделения. Он все время знал, что источником заражения был Чарльз.

Рейчел сцепилась с доктором Бернсом во время его последнего посещения клиники всего два дня тому назад, в субботу утром. Он поправил галстук своими холеными наманикюренными руками.

– Гм, Рейчел, дорогая, это вопрос профессиональной этики. Я не могу раскрывать информацию, даваемую моими пациентами. В этом случае нарушается профессиональная тайна.

– Только скажите мне, что это были за выделения? – Доктор Бернс взглянул на свои аккуратные ногти. – Я имею полное право знать об этом. В конце концов, мои собственные инфекционные заболевания не представляют секретную информацию, так?

– Но почему бы нам с вами не замять этот разговор? Разговор на столь неприятную тему не сулит вам ничего хорошего. Нам же нужно стремиться к тому, чтобы вы чувствовали себя как можно лучше. Маленькие каникулы, а затем – снова возвращение к счастливому семейству.

– Я не собираюсь возвращаться, поэтому вы вправе рассказать мне все, как есть.

Доктор Бернс прокашлялся.

– Именно в тот раз была гонорея.

– Гонорея? – Рейчел стало противно за себя саму, а еще больше за Чарльза. Она сказала сухо и натянуто: – Считаю вас самым аморальным типом из всех, кого мне когда-нибудь доводилось встречать, доктор Бернс. Не желаю больше иметь с вами ничего общего. Никогда и ни за что на свете. Уходите.

Доктор Бернс торопливо вышел. «Еще одна истеричка», – подумал он про себя.

Значит, в вендиспансере тоже лгали, отметила для себя Рейчел, как только доктор Бернс ушел, и она вспомнила улыбчивое лицо доктора из вендиспансера.

– Обычная инфекционная палочка. Беспокоиться не о чем, – успокоил ее доктор, когда она лежала на гинекологическом кресле, задрав ноги на широко расставленные перекладины, и думала, как же все-таки непристойно лежать одетой в такой позе. Одна часть выглядит абсолютно прилично, а другая – выставлена на обозрение всему миру. Молоденькие студенты входили за матерчатую ширму и выходили, обогатив себя практическим опытом распознавания еще одного инфекционного заболевания.

От одного только воспоминания ее бросило в жар. Сиделка ласково провела рукой по волосам Рейчел.

– Боюсь, такое частенько случается. Если встает вопрос, нужно ли посвящать женщину в тайну заражения ее партнера, то всегда склоняются к тому, чтобы защитить их взаимоотношения.

– Вы имеете в виду мужчину, – с горечью поправила Рейчел.

– Боюсь, что именно так, но все меняется. Развелось столько врачей-женщин. Много лет назад, еще задолго до того, как началась кампания в защиту женских прав, мы с несколькими подругами, тоже медсестрами, обязались работать в местах, где женщины являются наиболее незащищенными от посягательств докторов мужского пола. Некоторые из нас пошли в психиатрические клиники, другие – в родильные дома. К великому сожалению, с тех пор все сводится только к политике, а женское движение наносит стране только непоправимый вред, вместо реальных и конкретных добрых дел.

– Я очень хорошо вас понимаю, так как моя подруга Анна прошла через стадию, когда она, примкнув к женскому движению, возненавидела мужчин…

Сиделка с сожалением покачала головой.

– От одной ненависти ничего не изменится.

– Остается только надеяться, что мне повезет, и я встречу мужчину, который меня не предаст.

– Не волнуйся, ласточка. Все вполне возможно. Я нашла своего мужчину всего несколько лет назад. Мы очень счастливы вместе. – Матрона засмущалась, и щеки ее постепенно заалели.

У Рейчел мгновенной радостью вспыхнуло все лицо. Это так замечательно. Для меня это самая приятная новость, которую я услышала за бесконечно долгий период времени. Даже в том случае, если он – единственный, уцелевший в стране динозавров, одного только факта, что он существует, уже для меня достаточно. Сама я пока не готова для отношений с мужчиной… если вообще это когда-нибудь произойдет. Но мне нужно мечтать. Спасибо вам. Как только я узнаю, что хотя бы одна женщина счастлива в отношениях с мужчиной, так появляется слабенькая надежда еще для кого-нибудь.

– Помни, – улыбнулась сиделка. – Я тут всегда, Рейчел. Если захочешь поговорить со мной, просто позвони. Иногда тебе будет очень грустно, ты будешь подавлена. Но всегда помни, что в жизни есть не только печальные дни, столько же ждет впереди и радостных дней.

– Обязательно буду помнить, спасибо. Мне пора собираться. – Рейчел вдруг заметила, что вприпрыжку мчится по коридору. Я этого не делала с тех пор, как была маленькой.

– Слышишь, Сиси, ты знаешь, что наша сиделка очень счастлива со своим мужчиной. Я разговаривала с ней, и у нее был такой ликующий вид, когда она поделилась со мной своей радостью.

– Да, она рассказывала мне о нем. Он на двадцать девять лет моложе ее.

– Не может быть! – Рейчел на минуту задумалась. – Тебе это помогло в твоей душевной борьбе с возрастом Джеймса?

– Она заставила меня почувствовать, насколько Джеймс беззащитен. Я всегда исходила только из своих нужд и эмоций, типа того, что он умрет и оставит меня. Но никогда не задумывалась над тем, как же его волнует, что я могу найти его таким-сяким, разэдаким, просто отталкивающим или еще каким-нибудь в этом роде.

В палату вошел Джеймс в сопровождении своего шофера. Сиси вскочила и радостно бросилась ему навстречу. Рейчел смотрела на Джеймса.

– Дорогой, – Сиси взяла Рейчел под руку, – это Рейчел Хантер. Она пообещала, что не забудет меня и позвонит как-нибудь.

Джеймс улыбнулся Рейчел. Какие замечательные глаза, отметила про себя Рейчел. Он был небольшого роста, хорошо сложен.

– Это было бы просто замечательно, Рейчел. Сиси так нужны хорошие подруги. А я чуточку староват для нее, чтобы составлять ей компанию для ночных клубов, однако не хочу держать в клетке мою маленькую вольную птичку.

– Приятно слышать, что вы позволяете ей летать на свободе. «По крайней мере, хоть одна из птичек, о которых говорила сиделка, не окончит свой век покалеченной», – подумала Рейчел про себя.

Джеймс тут же стал серьезным.

– Всегда очень трудно, когда отношения столь необычны. Я так переживаю за тебя, Сиси, когда ты попадаешь сюда.

Сиси взяла его за руку.

– Больше я сюда не попаду, Джеймс. Просто буду заходить иногда проведать сиделку. Благодаря ей я не унываю и не опустила крылышки. Еще я преодолела нашу возрастную разницу и могу теперь любить тебя, без оглядки на чье-либо мнение.