Под белым орлом - Грегор Самаров

я исполню своё слово, то предоставьте мне одному добраться до Варшавы, вы же бежите и в надёжном месте ждите, пока я исполню своё обещание.

— Нет, нет, — воскликнул Косинский, — я верю вам. Чудесною стезёю Господь привёл меня к моему счастью и несправедливость, причинённую мне, обратил во благо. Благодаря вам, государь, Господь сохранил меня от преступления, которое я поклялся исполнить, осквернив Его святое Имя. А теперь, — с воодушевлением продолжал он, высоко поднимая оружие, — теперь я призываю Небо в свидетели, что вся моя жизнь должна быть посвящена на служение вам, что всеми силами, до последней капли крови буду защищать вас против всех ваших врагов. Я не хочу оставить вас одного, так как вы всё-таки можете попасть в руки заговорщиков. Не скрываясь трусливо от всех, я намереваюсь ждать исполнения вашего милостивого королевского слова. Идёмте, мой высокий повелитель, идёмте! постараемся отыскать такое место, где бы вы могли отдохнуть и послать о себе весть в Варшаву.

Он быстро поднялся с земли, почтительно предложил королю опереться на свою руку, и оба вышли из леса в открытое поле.

Недалеко от опушки стояла небольшая мельница, принадлежавшая к замку Мариемон. Король пошёл по тропинке, которая вела к мельнице. Заря между тем занималась, и вскоре солнце должно было подняться над горизонтом. На мельнице всё ещё спали. После продолжительного стука рядом с дверью открылось окно, и мельник с любопытством выглянул в него.

— Отворите! — воскликнул король, — отворите!., мы должны отдохнуть и подкрепиться у вас в доме!

Мельник, увидев пред своими дверями человека в разорванном и запачканном грязью платье, с большою раной на лбу и вооружённого спутника с ним, в испуге откинулся назад.

— Убирайтесь! — закричал он, закрывая своё окно. — Здесь вовсе не приют для людей вашего сорта, у меня не разбойничья гостиница.

Вместе с этим он стал звать к себе на помощь, и вскоре сзади него появились его полусонная жена и двое работников.

— Чёрт вас возьми! — воскликнул Косинский, — придержите свои языки! Вы не знаете, с кем вы говорите! это...

Король схватил Косинского за руку и произнёс:

— Молчите, ещё не время открывать нашу тайну! Выслушайте меня, добрый человек, — обратился он к мельнику, — мы — вовсе не разбойники, как это вам кажется. Если бы это было так, то нам нетрудно было бы взломать двери и силой ворваться к вам. Наоборот, мы сами — жертвы разбойников, напавших на нас в лесу. Мы еле-еле спаслись от них. Итак, откройте нам двери своего дома, окажите нам гостеприимство и вы щедро будете награждены за это!

Мельник недоверчиво оглядывал путников; тем не менее спокойный и благородный вид короля, по-видимому, внушил ему доверие. Предусмотрительно прикрыв окно, он несколько времени совещался с женой и с рабочими и наконец заявил путникам, что впустит их, если они предварительно отдадут оружие. По приказанию короля Косинский передал в окно свои пистолеты и саблю. Мельник взвёл курки, открыл дверь и, пока путники входили в комнату, держал оружие наготове.

Король в изнеможении опустился на деревянный стул и произнёс:

— Теперь необходимо отправить уведомление в Варшаву.

Он вынул из своего разорванного камзола записную книжку, вырвал из неё листок и, написав на нём несколько слов, передал его Косинскому.

Тот прочитал следующее:

«Я чудом спасся от рук убийцы и сейчас нахожусь в маленькой мельнице у Мариемона. Приезжайте немедленно за мной. Я ранен, но не опасно».

Эта записка была подписана только литерами «Ст. А.».

— Это поймут, — сказал король; — лучше быть осторожнее. Ну, мой друг, — обратился он к мельнику, — отправьте кого-нибудь в Варшаву, кто бы доставил эту записку генералу Коччеи, командиру пешей гвардии. Через час один из молодцов будет уже на месте, а вы тем временем дайте нам закусить, что у вас есть!

— Поесть-то я вам дам, — ответил мельник, — могу вам предложить яйца, молоко, хлеб, водку, больше у нас у самих ничего нет, а вот отослать записку невозможно. Разбойники, от которых, как вы говорите, вы спаслись, наверное бродят где-нибудь поблизости. Так с посланным-то может случиться беда.

— Тогда я пойду! — воскликнул Косинский.

— Нет, вам нельзя, — сказал король. — Подумайте, — тихо прибавил он, — как необходимо для вас оставаться при мне. — При этом он опустил руку в свой полуразорванный карман, вытащил оттуда кошелёк с золотом и сказал: — счастье, что разбойники оставили мне это. Смотрите, это будет наградой тому, кто отправится в Варшаву, и я дам вдвое больше, если он передаст письмо генералу Коччеи!

Мельник был ещё в нерешимости, но один из работников, соблазнённый богатою платой, даже никогда и не снившейся ему, объявил, что он готов отправиться в Варшаву.

После небольшого колебания мельник согласился, и посланный отправился в путь.

Вскоре мельничиха принесла варёных яиц, молока, хлеба и водки, и король весело объявил, что никогда он не приветствовал с большим удовольствием самые роскошные угощения, чем этот скромный завтрак. Тем не менее он не мог заставить Косинского сесть с собой рядом за простой деревянный стол, и только после строгого приказания короля молодой человек стоя съел яйцо и сделал небольшой глоток водки. Затем из соломы и нескольких грубых одеял приготовили постель, на которой король растянулся с наслаждением и скоро заснул сладким сном.

Косинский взял свою саблю, заставил мельника с женой выйти из комнаты, чтобы они не мешали королю спать, а сам с саблей наголо стал на часах у дверей.

Работники вышли из замка на поля и принялись за свой ежедневный труд. Мельник открыл запруду и пустил мельницу в ход. Мирно и спокойно вступил в свои права день, и в этих тихих полях никто не предполагал, что польский король, которого бедные деревенские люди привыкли видеть издали, не иначе как в сопровождении блестящей охотничьей свиты, спокойно спит, раненый, одинокий и беспомощный, под гостеприимной кровлей маленькой мельницы.

XXII

Вся Варшава находилась в небывалом замешательстве и волнении. Тотчас вслед за адъютантом во дворец явились пикеры, кучер королевского фаэтона и один из егерей, который спасся, и своими довольно-таки сбивчивыми рассказами о совершенном нападении ещё увеличили всеобщую панику.

Отряд королевских уланов, нёсших караульную службу во дворце, тотчас же поспешил, под начальством адъютанта, на место происшествия; но здесь не нашли ничего, кроме окровавленной королевской шляпы, порезанной сабельным ударом, и