Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее - Кларк Говард

сказал: «Нашли мистера и миссис Коломбо, но не могут найти Майкла». По-видимому, сотрудник, который рассказал ему о трагедии, знал, что убиты только Фрэнк и Мэри. Когда заместитель менеджера ушел, Делука перестал плакать и засмеялся. Джой Хейсек сказала: «За это представление ты достоин “Эмми”».

Когда на второй неделе после убийства Делука позвонил ей в магазин и попросил встретиться, она отказалась. Делука, к тому времени переведенный в другой магазин, сказал, что слышал, что полиция допрашивает о нем сотрудников в магазине Элк-Гроув, и предупредил ее, чтобы она запомнила, что он ей сказал.

– Я имею в виду это дело, – сказал он ей.

Перекрестный допрос Джой Хейсек вел Стэнтон Блум для Делуки. Он установил, что она жила в Хофман Эстейтс, ее мужа звали Ральф и в настоящее время она работала в «ДжейСи-Пенни», уйдя из «Уолгрин» в сентябре прошлого года, через четыре месяца после убийства. У нее двое детей, тринадцати и семнадцати лет.

Джой начала работать в «Уолгрин» в торговом центре «Паркуэй Плаза» в Шаумбурге в 1970 году кассиром на полставки. В штат ее принял менеджер магазина Фрэнк Делука. Через год он перевел ее в отдел косметики. В суде она рассказала, что отношения с Делукой начались просто как дружба, ее брак «расклеивался», и Делука был тем, кому она могла «излить душу». Он «пару раз» приглашал ее на свидание, но она отказывалась, она знала, что он женат и в тот момент у него уже было трое детей. До того, как она сошлась с Делукой, у нее, призналась она, был еще один «мимолетный» роман.

Когда Джой Хейсек в конце концов согласилась пойти на свидание с Фрэнком Делукой, она признала, что «подозревала», что оно приведет к сексуальным отношениям, так и произошло. Первый раз был в мотеле в Вилла-Парке и продлился три с половиной часа. Джой сказала, что влюбилась в Делуку «через несколько месяцев» после начала романа.

– Фрэнк Делука бросил вас ради Патти Коломбо? – спросил Стэнтон Блум.

– Нет, – спокойно ответила Джой Хейсек. – Встречаясь с ней, он продолжал встречаться со мной и по-прежнему приглашал меня на свидания. Он даже хотел устроить свидание со мной и Патти.

– Вы с ним поссорились?

– Да, когда он просил меня сделать кое-что, что я делать не хотела.

– Что?

– В сексе, – просто сказала Джой.

Блум начал безжалостную атаку лично на Джой Хейсек.

– У вас был разговор с прокурором Боббом об определенных фотографиях?

– Да.

– Вы знаете, что изображено на этих фотографиях?

– Да. Сексуальные действия, которые я не хотела совершать.

– Вас принуждали?

– Слово «принуждали» тут не подходит, – признала она.

– Никто не приставлял вам пистолет к голове? – сухо спросил Блум.

– Нет.

– Вас заставляли снять одежду?

– Однажды меня избили за то, что я ее не сняла.

– Сколько раз вас фотографировали?

– Я не знаю.

– Двадцать раз? Тридцать?

– Не так много.

– Но каждый раз, когда вас фотографировали, вы снимали одежду?

– Да.

– Однажды там была еще одна женщина?

– Да.

– Вы совершали с ней оральный половой акт?

– Нет, не я с ней, а она со мной.

– Когда они привели собаку, вас заставили снять одежду?

– Нет.

Во время этого нелицеприятного допроса обвинение, как ни странно, практически не вмешивалось. Блум, например, не уточнил, кого он имел в виду под «они», однако возражений не последовало. Приходилось гадать, кто привел собаку.

– У вас когда-нибудь был половой акт с собакой? – язвительно спросил Блум.

– Нет.

Блум не удержался.

– Хорошо, а собака когда-нибудь забиралась на вас, когда вы были обнаженной?

– Да, – признала Джой Хейсек.

– Вы когда-нибудь позволяли собаке заняться оральным сексом с областью вашего влагалища?

– Да.

Многие в зале суда начали возмущаться Стэнтоном Блумом. Он зашел слишком далеко. Но он и не думал останавливаться, а судья Пинчем его не останавливал, потому что обвинение не возражало.

– Вы когда-нибудь совершали акт орального совокупления с кобелем? – осведомился защитник Делуки.

– Нет.

– Вы никогда не прикладывали рот к пенису собаки? – скептически спросил он.

– Насколько я помню, – явно смущаясь, ответила Джой Хейсек. Она заметно расстроилась.

– Есть фотографии ваших половых актов с разными мужчинами, разными способами, в разных позах, – сказал Блум. – Вас каждый раз принуждали?

– Принуждать можно по-разному, – устало сказала Джой.

Как она объяснит, что на фотографиях улыбается? Она «пыталась изобразить», как будто ей «это нравится».

Допрос затянулся до вечера. Еще в его начале Стэнтон Блум из-за некоторых неназванных «проблем со здоровьем», которые он испытывал, попросил суд отложить заседание, но судья Пинчем не позволил.

Блум явно хотел закруглиться, но хотел, чтобы Джой Хейсек вернулась на следующее утро. А за столом обвинения почувствовали, что, если суд отпустит Джой, он ее больше никогда не увидит. К тому времени всем было совершенно ясно, что она доведена до крайности безжалостными личными вопросами Блума. Или судья Пинчем понял сам, или ему подсказало обвинение, но суд продлил заседание до девяти вечера, потом был всего один короткий перерыв, свидетельницу не отпустили, и через несколько минут суд, к большому неудовольствию Стентона Блума, возобновился.

– Когда Фрэнк Делука вас избил? – спросил Блум уже около десяти вечера.

– Один раз, когда он хотел, чтобы я сняла афроамериканца, а я отказалась, – сказала Джой Хейсек. – Он избил меня в постели.

Однако она призналась, что были фотографии ее с мужчиной с черным цветом кожи до того, как Делука ее избил, поэтому Блум подчеркнул, что Делука избил ее, потому что она больше не хотела этого делать. Возможно, предыдущего темнокожего мужчину – друга Делуки, Андре, – она знала и просто не хотела заниматься сексом с незнакомцем.

– Делука бил вас кулаками?

– Да – двадцать или тридцать раз, на лице и груди остались синяки. – Мужу она сказала, что упала.

– Вы любили, когда вас били? – спросил Блум.

– Нет.

– Вы пришли в суд сочинять о Фрэнке Делуке истории?

– Нет.

– Но разве вы не возненавидели его за то, что он бросил вас ради Патти Коломбо?

– Он меня не бросал, – безапелляционно заявила Джой.

Казалось, для нее в этом сохранилась единственная капля самоуважения.

Когда Стэнтон Блум наконец отпустил Джой Хейсек, было 22:50 вечера. Несчастный адвокат немедленно ходатайствовал об аннуляции судебного процесса. Он напомнил судье Пинчему, что ранее он просил о переносе заседания из-за проблем со здоровьем, судья его просьбу отклонил и разрешил проведение судебного заседания в вечернее время, заставив Блума продолжить допрос Джой Хейсек. Блум считал, что отказ был проявлением «крайней предвзятости» по отношению к обвиняемому Делуке. Кроме того, Блум заявил, что он «случайно узнал, что один из присяжных спал» во время проводимого им