Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее - Кларк Говард

двух поездок в понедельник вечером Делука потом говорил Грину, что каждый раз что-то шло не так и «убийства срывались». После второй поездки Делука якобы сказал, что если «они не нападут в следующий раз, он и Патти сделают это» сами. (В своих первоначальных показаниях в полиции Грин заявил, что Делука сказал: «Мне придется сделать это самому».) После третьей неудачи Делука, по словам Грина, был «очень расстроен, очень нервничал» и сказал Берту, что «старик и старуха» подкупили нанятых им и Патти киллеров.

Суд прервался до завтра, Берт Грин должен был продолжить давать показания.

Когда в 10:00 утра вторника, 14 июня, суд собрался вновь, судье Пинчему до прибытия присяжных сообщили, что Берт Грин болен. Обвинение заявило, что он только что выписался из больницы, находился под наблюдением врача и каждые полчаса ему нужно принимать «лекарства». «Лекарством» был «Маалокс», популярная безрецептурная суспензия антацидов, которая помогает нейтрализовать желудочную кислоту. Берт Грин явно был сильно встревожен, возможно, даже на грани нервного срыва. Неужели из-за холодного взгляда Фрэнка Делуки, сидевшего за столом защиты?

Судья Пинчем решил сообщить присяжным, что в суде будут перерывы каждые тридцать минут или около того, но не объяснил почему. Пока Грин был на трибуне, секретарь суда подавал ему «Маалокс» в бумажном стаканчике, как если бы поил его водой. Причина сокрытия состояния Грина от присяжных так и не прояснилась. Возможно, судья Пинчем просто хотел не дать присяжным что-то заметить за нервозностью Берта Грина, например, страх перед Делукой, чтобы не нарушить статус презумпции невиновности Делуки. С точки зрения обвинения это был верный шаг, потому что штат определенно не хотел, чтобы присяжные заподозрили, что Берт Грин тоже мог испытывать чувство вины.

На второй день свидетельских показаний Грина Ал Балиунас «перенес» Берта в утро 5 мая 1976 года, когда Грин приехал открыть магазин и обнаружил, что Делука уже там. Здесь Грин, по сути, затронул ту же тему, что и в своем заявлении Рэю Роузу: горящая мусоросжигательная печь, слова Делуки о том, что «это произошло прошлой ночью. Я был весь в крови, залит гребаной кровью с ног до головы», что он показал Берту порезы на руках и сказал, что получил их, когда разбил лампу о голову старика – всю историю, которую Фрэнк Делука рассказал ему об убийстве Фрэнка, Мэри и Майкла Коломбо. Грин повторил, как в свое время Рэю Роузу, что Делука сказал, что Фрэнк Коломбо спросил его: «Ты кто? За что ты меня так?» – и Делука сказал: «Пошел ты!» и выстрелил в него – предположительно в третий или четвертый раз. Делука сказал, что на голове у него был чулок, а потом чулок был в сумке, сожженной вместе с остальной окровавленной одеждой.

Затем Балиунас спросил Грина:

– Он когда-нибудь говорил, стрелял ли он в жену?

Ответ Грина был невероятен:

– Нет, сэр.

Несколькими минутами ранее Грин заявил, как Делука сказал ему, что после того, как он дважды выстрелил во Фрэнка Коломбо, он «поднялся и застрелил жену». Это, очевидно, означает, что он дважды выстрелил во Фрэнка Коломбо на лестнице, ведущей из коридора в гостиную, затем продолжил подниматься по лестнице и выстрелил в Мэри, когда она выбежала из ванной.

Но теперь, всего минуту спустя, Грин противоречил сам себе и сказал, что на самом деле Делука не говорил, что стрелял в «жену».

Это любопытно. Неужели обвинение репетировало с Бертом Грином, чтобы он сказал, что Делука не говорил, что стрелял в Мэри Коломбо, возможно, чтобы намекнуть на то, что это сделала Патрисия? А потом Берт Грин просто забыл, что об этом нельзя упоминать – другими словами, проговорился и сказал правду, – а Балиунас все равно попытался ввернуть Патрисию? На тот момент аргументы штата против Патрисии были очень сильны в отношении доказательства сговора с целью совершения убийства – и в установлении того факта, что она была отъявленной шлюхой, – но пока единственное доказательство, напрямую связанное с самими убийствами, было против Делуки. Теперь штат определенно стремился поместить Патрисию в дом, где были совершены убийства, и продемонстрировать явную ее жестокость.

Еще необычнее, чем противоречия в показаниях Берта Грина, был тот факт, что позже защита эти противоречия не оспаривала. Сегодня остается в протоколе, что Берт Грин сказал, что Делука признал и не признал, что стрелял в Мэри Коломбо.

Когда Грин свидетельствовал, что Делука рассказывал ему, как «умно замел следы», он заметно занервничал и задрожал. Судья Пинчем немедленно удалил присяжных и разрешил Грину выпить немного «Маалокса».

После того как Берт успокоился, Балиунас быстро провел его через следующие несколько дней: Делука все больше тревожился, что тела́ не найдены, затем через неделю, когда Делуку «арестовали» вместе с Патрисией Коломбо, но отпустили (после того как Патрисия подписала официальное заявление), и Берт поехал в Департамент полиции Элк-Гроув, чтобы отвезти Делуку в его бывший дом в Аддисоне, где все еще жили Мэрилин Делука и пятеро детей.

Первым перекрестный допрос начал Билл Свано. Он установил, что два месяца назад Берт ушел с работы в «Уолгрин», но не спросил почему (позже эту оплошность исправит Майкл Тоомин). Затем Свано заставил Берта признать, что, хотя Делука рассказал ему о совершении убийств, Грин не пошел в полицию, фактически не сотрудничал с расследующими преступление полицейскими, не сотрудничал даже после вызова в суд перед большим жюри. Фактически он скрывал все, что знал об этом деле, до 28 июля, тринадцать недель после того, как Делука якобы сказал ему, что совершил убийства. И Свано прямо спросил:

– Причина, по которой вы не сообщали полиции… никакой информации в течение трех месяцев после инцидентов, заключалась в том, что вам потребовалось столько времени, чтобы разобраться с этой ложью?

– Это неправда, – заявил Берт Грин.

Свано отпустил его практически без синяков. Майкл Тоомин не был так дружелюбен.

– Вы знаете Джой Хейсек? – спросил Тоомин.

– Да.

– Она была старой подругой Фрэнка Делуки?

– Да.

– Вы впоследствии сами вступили с ней в отношения?

– Э, не в такие отношения.

– После ареста мистера Делуки вы перешли в магазин «Уолгрин» в Оук-Брук, а Джой Хейсек осталась в магазине Элк-Гроув?

– Да.

– Она звонила вам в магазин в Оук-Бруке почти ежедневно?

– Да.

– О чем вы говорили?

– Что она «очень боялась Делуку».

– Она рассказывала вам о сделанных Делукой фотографиях?

– Да.

– Она рассказывала вам, что на этих фотографиях она была запечатлена в различных сексуальных актах с мужчинами, женщинами и собаками?

– Возражение.

Это был Балиунас. Принято.

В ходе дальнейшего допроса Берт Грин признал, что Джой Хейсек отчаянно хотела