Звезда Любви - Юлия Леонова

Минул месяц, а Анна так и не вышла из охватившей ее странной меланхолии. Теперь она часами просиживала в будуаре с книгой на коленях, не прочитав не единой страницы, превратившись в некое бледное подобие себя прежней. Обеспокоенный ее состоянием, Василий Андреевич послал за губернским доктором, который наблюдал Аню после рождения Николки.

Осмотрев больную, доктор выразил желание побеседовать с графом Закревским наедине, и Василий Андреевич предложил пройти в его кабинет и выпить по рюмочке бренди. Удобно расположившись в кресле, доктор снял пенсне и, достав из кармана платок, принялся протирать кристально чистые стёкла, не решаясь начать разговор. Водрузив, наконец, пенсне на место, он заговорил:

— Василий Андреевич, Ваше сиятельство, все дело в том, что я не обнаружил никаких видимых причин к тому, чтобы болезнь Анны Николаевны столь затянулась. Возможно, это покажется Вам странным, но я прихожу к мысли, что дело здесь не столько в состоянии ее телесного здоровья, сколько душевного.

— Что Вы хотите сказать этим? — заинтересовался Закревский.

— Я склонен считать, что причины болезни Анны Николаевны свойства скорее психического, нежели физического.

— Но как же Вы посоветуете лечить ее тогда? Вы же знаете мою Агату, сами советовали ее слушать. Видит Бог, мы все уже перепробовали, а видимых улучшений нет, — развел руками Закревский.

— Пожалуй, самым лучшим лекарством в этом случае была бы перемена обстановки и климата. Я бы посоветовал Вам с дочерью отправиться, к примеру, на юг Италии. Кстати, это будет на пользу и Вашему здоровью.

— В Италию? — позволил себе усомниться словах доктора Василий Андреевич.

— Чудный климат, солнце почти круглый год, к тому же в Европе нынче считают, что морской климат средиземноморского побережья очень полезен здоровью.

— Ну, раз Вы так считаете… — протянул Закревский.

— Кстати, я бы посоветовал Вам не ждать до весны, а отправляться прямо сейчас, пока дороги в хорошем состоянии.

— И как долго, Вы полагаете, нам нужно пребывать в Италии?

— Все будет зависеть от состояния здоровья Анны Николаевны. К тому же и уровень медицины в Европе не пример выше нашего.

— Ну что ж, я благодарю Вас за совет.

— Надеюсь, Вы ему последуете, — обронил на прощание доктор, уже одеваясь в вестибюле.

— Непременно. Как только улажу свои дела, — задумчиво кивнул головой Закревский.

Вернувшись после ухода доктора в кабинет, Василий Андреевич задумался. Он родился в Александровском, все свое детство провел на берегу Финского залива, и здесь, в Закревском, ему до сих пор порой не хватало шума прибоя и криков чаек. В юности он побывал в Неаполе и был совершенно очарован этим городом. Со всех сторон окруженный зелеными холмами и тенистыми рощами, он весь был пропитан солнцем и морем и являл собой рай на земле. Оттого неожиданное предложение доктора нашло в его душе живой отклик, и он загорелся этой идеей.

Сама Анна поначалу воспротивилась поездке в Италию, она просто не представляла себе, как она и Николка смогут перенести столь дальнюю дорогу. Однако поддавшись на уговоры Закревского, утверждавшего, что не так страшен черт, как его малюют, и сулившего ей множество приятных впечатлений, Аня принялась собираться в дальнюю дорогу, и в середине февраля из усадьбы выехала запряженная четверкой превосходных рысаков большая дорожная карета Закревских, где со всеми возможными удобствами расположились Василий Андреевич, Анна и Николка со своей няней, внучкой Агаты Машенькой. Агату ввиду ее преклонного возраста решено было оставить в имении. Вслед за каретой следовал нагруженный багажом экипаж, в котором ехала прислуга: камердинер Закревского и личная горничная Анны.

Хотя дорога и в самом деле была долгой и утомительной, Николенька на удивление всем переносил тяготы пути куда легче, чем о том беспокоилась его мать. Ей самой приходилось куда хуже. Как ни спешил Василий Андреевич, но короткий зимний день не позволял делать более ста верст за день, потом пришлось задержаться в Кракове, где дорожный экипаж сняли с полозьев и поставили на колеса, поскольку двигаться на санях и дальше стало практически невозможно. Конечно, на колесах уж невозможно было ехать с той же скоростью, к тому же весенняя распутица сделала последний отрезок путешествия совершенно невыносимым, однако к концу марта путники въехали в Венецию. В Венеции решено было устроить краткую передышку в этом долгом и трудном путешествии, которую семейство Закревских с удовольствием употребило на осмотр достопримечательностей. Но как только Аннет ощутила в себе силы ехать дальше, Закревские покинули город каналов и устремились на юг Италии, в Неаполь.

Чем дальше на юг продвигались путешественники, тем ярче светило солнце, теплая весна сменялась знойным итальянским летом. В Неаполе Василий Андреевич оставил все семейство в небольшой гостинице и, предварительно поинтересовавшись у хозяина, где и у кого он может арендовать на длительный срок подходящее жилье, сам отправился на поиски. Русских в Италии всегда встречали тепло. Как правило, русские не спорили о цене и весьма щедро платили по счетам. Ему повезло. Рассмотрев несколько вариантов, Закревский арендовал небольшой, но совершенно очаровательный дом на берегу моря, который сами итальянцы называли Villa Rosa Bianca, что означало Вилла "Белая Роза". И в самом деле, два небольших балкончика дома и колонны, что их поддерживали, увивала белая плетущаяся роза, источавшая дивный аромат. Обстановка самой виллы отнюдь не была роскошной, но во всех комнатах царили чистота и порядок, создавая ощущение уюта; мебель была далеко не новой, но удобной. Уже к вечеру следующего дня Василий Андреевич вместе с семьей и прислугой перебрался в новое жилье. Даже Анна, утомленная долгим путешествием и воспринимавшая все вокруг с привычной меланхолией, не смогла сдержать возгласа восхищения, оказавшись в небольшом саду, что окружал их новое пристанище. Райский уголок, — сразу пришло ей на ум. — Должно быть, именно так выглядит он, — улыбалась Аня, оглядываясь по сторонам. Маленький садик благодаря заботливым рукам пожилого итальянца-садовника являл собой причудливое смешение красок и форм: цветущие кустарники, названия которым она даже не знала, клумбы с самыми разнообразными цветами и затененная беседка около небольшого мраморного фонтана — все это дышало тишиной и спокойствием, настраивая любого, кто оказался здесь, на умиротворяющий лад. Само течение времени, казалось, совершенно не касалось этого места.

На следующий день, взяв с собой сынишку с нянькой, и в сопровождении своей горничной она решила спуститься к берегу моря. Егорка, их возница, принес из дому легкое плетенное кресло, поставил его в тени огромного дуба и с поклонном удалился. Берег моря был в каких-то двадцати саженях от мраморных ступеней, ведущих к калитке на заднем дворе их жилища. Оглянувшись на белые стены виллы, Анна с улыбкой помахала рукой Василию Андреевичу, который наблюдал за ними, стоя на небольшом балкончике. Удобно устроившись в кресле, Аннет прикрыла глаза. Мерный рокот прибоя ласкал слух, легкий ветерок приятно освежал разгоряченную кожу. Подумать только, — улыбнулась Аня, — в Закревском едва только первая зелень распустилась, а здесь все уже утопает в ней. Воистину, это рай на земле. Николенька, вырвавшись из рук своей няньки, с визгом бросился к воде. Машенька догнала сорванца, но слишком поздно: маленький барин успел двумя ногами забежать в полосу прибоя и, не удержавшись на ногах, плюхнулся прямо в набежавшую волну. Подхватив на руки капризничающего малыша, Маша, что-то ворча себе под нос, отправилась переодевать его.