Длань Одиночества - Николай Константинович Дитятин

Тогда он поступил по-другому.

«Пункт назначения: мои друзья».

«Маршрут построен. Пожалуйста, проследуйте сто двадцать восемь тысяч световых лет прямо, а потом сверните направо».

— Вот черт. Надо создать себе пластиковую бутылку.

Глава 16

Тысячи беженцев шли к Крепости.

Настолько странного и негармоничного сборища Воля еще не видела. Большие, крошечные, красивые и жуткие, олицетворяющие различные страсти. Персонажи каких-то историй, люди, звери, конструкты, геометрические фигуры, элементы чистых страстей, напоминающие сияющих духов. Было даже летающее органическое блюдце, вокруг которого роились меметические существа. Это были могучие сущности из разных миров, способные на путешествия, даже если раньше им не приходилось этого делать.

Их могло объединить и направить только что-то пришедшие извне. Может быть, кто-то. Невозможно было понять, есть ли у них лидер. Выделиться на фоне пестрых шкур и светящихся чешуй, было сложно. Если это и была провокация Максиме, то совсем неочевидная.

Воля, как всегда, наблюдала за всем лично. Вереница сущностей, медленно, как и недавний посетитель, преодолевала полосу препятствий. Крупные и сильные существа переносили остальных. Умеющие летать, несли на себе припасы. Все они серьезно были настроены попасть к стенам.

В однородно-сером небе над Крепостью впервые появилось солнце. Воля сменила фильтры на глазных линзах, чтобы непривычное сияние не мешало ей видеть. Доспехи воинов позитива озолотились, тени пропали из углов и ниш. На мосты города высыпали изумленные сущности.

— О, приветики, — сказало светило.

— Что это такое? — возмутился Неунывающий, смахнув с щеки озорной лучик. — Это вторжение? Прикажите обороняться, миледи?

— Оставить, — произнесла Воля, глядя куда-то вдаль. — Это точно, не вторжение. По крайней мере, не обычное.

— Что это, как вы думаете?

— Это то, что я уже не ожидала встретить.

Что-то приближалось по воздуху. Владычица Крепости видела широкий размах стрекозиных крыльев, лисью голову и кошачье тело, покрытое цветами. Существо кто-то седлал.

— Посторонняя летающая сущность в двух километрах, — крикнул дозорный. — Оно направляется прямо к нам!

— Приказы, — нетерпеливо спросил Неунывающий.

Воля жестом показала: «ждать».

Химера довольно быстро достигла стен. Она сделала круг над местом, где стояла Воля, и принялась снижаться, низко жужжа крыльями. Посадку сопровождало бдительное внимание орудийных систем. Воины позитива рассредоточились, заняв удобные позиции для огня.

Издав тонкую мелодичную трель, химера мягко упала на четыре лапы, и тут же завалилась на бок, в изнеможении.

— Все, покатались, — сказала она тонким голоском. — Еще пара миров и я показала бы вам мертвую петлю.

Из-за ее бока выбрались две сгорбленные фигуры. Кряхтящие и охающие. Они держались друг за друга, словно престарелая пара и вели отрывистый диалог.

— Котики-животики, я зад не чувствую. Он просто исчез. Прощай задик.

— Я изведал те же муки. Чресла мои мертвы.

Заметив, что на них смотрит весь участок стены, всадники перешли на шепот.

— Ладно, слушай, перед Волей никаких жалоб. Мы должны внушить ей, что мы подмога, а не обуза.

— Я покажусь ей, каким есть. Значит сильным.

— Да, да, только не кряхти так. Ты дышишь как старик с очень тугими подтяжками.

— Мне прискорбно.

— Давай, пошли. Говорить буду я. И помни, мы здесь, чтобы сражаться с негативом.

— Это я помню прежде всего.

Воля склонила голову набок. Неунывающий крикнул:

— Эй вы! Подойдите и предстаньте пред владычицей.

Пара приблизилась, стараясь держаться гордо и почтительно одновременно. Одна из сущностей была девушкой в рясе с полосками, вторым был крепкий старик с копьем. Девушка хотела преклонить колено, но во время осеклась и просто протянула руку.

— Правильно, — Воля ответила на приветствие, аккуратно сжав нежные пальцы сущности стальными манипуляторами. — Преклонение ненавистно мне.

Она пожала руку старца и улыбнулась.

— Будьте позитивны, и говорите: кто вы?

— Будь позитивна и ты, Стальная. Меня зовут Котожрица, — представилась девушка. — Я рыцарь-посол мира религиозных представлений. Образ любви. Нынче же, негласный лидер партизанского отряда, который вы видите внизу.

— А ты?

Старец неуверенно поджал губы, посмотрев на котожрицу. Та кивнула.

— Я воин добродетели. Я здесь, чтобы бороть черноту. Это надежное мое описание.

— Понятно, — сохраняя улыбку, сказала Воля. — Это мне импонирует. Вы оба проделали долгий путь сюда, не так ли?

— Очень, — хором ответили оба.

— Опасный путь?

Котожрица стиснула зубы, показав маленькие клыки. Ее глаза тронули слезы. Все положил руку на ее плечо.

— Она старается, — сказал Все. — Старается утаить кручину. Нас было больше. Не глядите на ее слезы. Это не слабость. Она любит каждого. Это сложно.

Воля оглянулась на скрижаль, которую держали слуги. Она сама чувствовала вес этой бесконечно тяжелой плиты, потому что ее дети были такой же частью ее тела, как рука или нога. Она знала, что это такое: ноша предопределенная происхождением.

— Не стесняйся скорби. Быть сострадательной — тяжелое испытание. Скажите мне: откуда вы пришли?

Вытерев слезы широким рукавом, Котожрица последовательно рассказала, как они бежали из мира Солнышка. Как они впервые столкнулись с этим ужасным зрелищем: отчаяньем сущностей, неспособных покинуть свой мир. Впервые затоптали в себе желание помочь, оставляя позади тысячи обреченных. Прорвались через мольбы и рыдания, словно нырнув в кипяток.

Впоследствии они проходили через это раз за разом, предупреждая тех, кто слушал. Непреднамеренно сея панику, они были предвестниками конца. Сильные сущности оставались на защиту своих миров или присоединялись к отряду. Слабые… Вновь заставляли Котожрицу переживать внутреннюю истерику.

В минуты краткого отдыха, ее терзали сны.

Маленький котенок бежит по пустым улицам Теополиса. Он плачет и зовет маму. Его маленькие лапки едва справляются. Ушки прижаты к голове. А за ним медленно, уверенно, безжалостно, ступает черная тварь. Она похожа на инфернального пса с тремя стальными головами. Ее шаги поджигают землю. Котожрица пытается добежать до котенка, спасти его в своих объятьях. Но тварь быстро перемещается вперед и разрывает пушистый комочек на три части.

Черный огонь.

Огонь. Помогите нам. Не оставляйте. Мы хотим существовать. Почему вы уходите? Защитите нас.

— Почему вы уходите? — спрашивает Максиме. — Ты же рыцарь-защитник. Почему не остановиться и не дать бой? Как у тебя хватало сил идти мимо них к спасению? Таков ты, образ любви? Как и твоя проматерь, ты бесполезна и слаба. И любишь только тех, кого легко любить. И только тогда, когда вашим чувствам ничто не угрожает.

Котожрица стоит на коленях, ее голову сжимают зубы, острые как шило. Дыхание пса пахнет кровью котенка. Один ее глаз прокушен и не видит. Второй смотрит прямо на Максиме.

— Мы