Город, где умирают тени - Грин Саймон

— Нет, — взвизгнул ангел. — Нет, я не позволю тебе! Ты не остановишь меня! Ни живые, ни мертвые не могут иметь надо мной власти. Мне это обещали!

— Надо было читать пояснения в контракте, — усмехнулся Харт.

— Тогда я тебя остановлю! Я убью тебя!

Падший ангел двинулся на Харта, и Эш сделал шаг, чтобы преградить ему путь:

— Сомневаюсь. Чтобы достать Джеймса, тебе надо пройти мимо меня. А поскольку, формально выражаясь, я ни живой, ни мертвый, у меня такое чувство, что в этом тебе придется столкнуться с большими трудностями. В материальном мире ты подчиняешься физическим законам. Что означает: я сейчас надеру тебе задницу. Именно за этим я и вернулся из мертвых.

Ангел хрипло рассмеялся и бросился на Эша — тот отскочил на шаг и сцепился с нечистым, воззвав ко всей своей неестественной силе. Обнявшись, как борцы, они топтались на месте, клонясь то влево, то вправо, назад и вперед, затем ангел вырвался из объятий и сбил Эша на землю.

Упав, тот ударил ангела по ноге, повалил, и оба продолжили борьбу уже на полу. Ангел повалил Эша навзничь, прижал коленями его грудь, крепко ухватился обеими руками и оторвал ему голову. Рия завизжала. Ангел захохотал и отбросил голову — покатившись, она замерла в футе от Рии. Глаза, не мигая, смотрели на падшего ангела, который начал подниматься, а затем резко замер: безголовое тело Эша накрепко заплело руки вокруг его туловища.

Харт поместил их обоих в свой рассудок и сконцентрировал внимание на том, что вещала ему Дверь в Вечность. Он мог открыть Дверь, но на это у него ушла бы вся без остатка сила. Харт криво усмехнулся. Не очень-то и хотелось быть ее обладателем. Привычным уже усилием воли он черпнул дедовской силы, и было самым простым делом на свете высвободить всю ее одним мощным потоком.

Падший ангел издал вопль ярости и смятения, но было поздно. Эш сделал свое дело, слишком надолго завладев вниманием дьявола. Медленно начала раскрываться Дверь в Вечность, и ослепительное сияние пролилось в комнату. Ангел отпрянул, пытаясь отвернуть от света лицо. И через Дверь, шагая уверенно и легко, вышла Маделейн Креш, которая была уже больше не Мэд. Она подошла к Моррисону и улыбнулась ему. Певец ошеломленно смотрел на Маделейн, безумно желая верить в нее, но не осмеливаясь коснуться девушки. Рассмеявшись, она стиснула его в объятиях мускулистыми руками.

Дверь раскрылась еще шире и еще щедрее плеснула светом, отбрасывавшим границы мрака все дальше и дальше, пока всем находившимся в комнате не почудилось, что стоят они на широкой равнине. Из двери вышел Джек Фетч, низко поклонился Харту, а затем, припав на колено, отвесил поклон неожиданно ставшему взрослым Времени, и тот снисходительно и великодушно похлопал пугало по плечу. А за ним вышли шериф Ричард Эриксон со своими помощниками Льюисом и Коллинзом. Они присоединились к Рии и Эшу, полностью восстановленному живительным светом. И не было нужды ничего разъяснять — все знали, что Леонард больше не был возвращенцем: он вновь стал живым.

Сюзанна Дюбуа и Полли Казинс вышли из Двери вместе, весело смеясь над выражением лиц, которые их встречали. Полли подошла к Харту, и они, обнявшись, долго молчали, а Друг обнял их обоих, обернувшись вокруг четырех плеч. Следующим появился доктор Миррен вместе с верховным главнокомандующим Уильямом Ройсом, оба сокрушенно качали головами по поводу того, как же глубоко они заблуждались. Лестер Голд, Тайный Мститель, снова молодой, вышел рука об руку с воскресшим отцом Кэллегеном. Дерек и Клайв Мандервилли шли рядышком, хлопая друг друга по плечу и незлобно перебраниваясь. А за ними показались Мишка с Козерогом, Питером Колдером и Скотти, далее шествовали Оберон, Титания и Пак, ставший наконец безупречным эльфом. Мертвые вновь обрели жизнь — все раны затянулись, все боли утихли, все души утешились — и были готовы ко всему, что готовил им новый мир.

Жители Фэйрии выходили через все шире отворяющуюся Дверь, за ними — жители Шэдоуз-Фолла и крестоносцы. Люди все шли и шли на неохватную взглядом залитую светом равнину. Джеймс Харт вновь нашел своих мать и отца, и Время нашел свою потерянную любовь. Родители воссоединились с потерявшимися детьми, любимые с любимыми, друзья с врагами, и все старые счеты были забыты навеки.

Всюду реяли ангелы, роняя сверкающее великолепие в негасимую зарю, и их песня наполняла весь мир. Никто не заметил падшего ангела, ставшего вдруг таким невзрачным на этом празднике света и уменьшающегося прямо на глазах — до тех пор, пока не осталась от него одна крошечная тень, которую подобрал и утешил архангел Михаил.

А через Дверь все шли и шли — шли несчетно. Все мертвые мира выплескивались на равнину. Все, кто когда-то умер, возвращались из неизведанной страны, чтобы шагать рука об руку по новому миру. Миру, где все, что прежде было старым, вновь обретет юность, где смерть будет не более чем воспоминанием и где жизнь станет совсем иной. Прочищая горло, Кто-товежливо кашлянул, и все обернулись посмотреть.

Тени пали, пророчества сбылись, и повсюду воссиял свет.