Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Хотя остаток его жизни мог быть очень коротким. Это зависело от того, насколько я могу справиться с гангреной. Поставив перед собой конкретную задачу, я успокоилась. Мне нужно ампутировать ему ногу, другого выхода нет. Отрезать пальцы на ноге было легко, но я боялась, что одними пальцами здесь не обойдешься. И кроме того мы рисковали тем, что в процессе операции может развиться шок, а затем инфекция.

Мог ли он чувствовать ногу? Иногда жертвы удара могли ощущать парализованные конечности, иногда нет, но никогда не могли двигать ими. Я осторожно коснулась омертвелого пальца, не спуская глаз с его лица.

Его здоровый глаз был открыт, уставившись на балки вверху. Он не взглянул на меня и не издал ни звука. Вот и ответ на мой вопрос — его нога полностью омертвела. Это было облегчением — по крайней мере, он не почувствует боль от ампутации. Мне вдруг пришло в голову, что он вообще не подозревает, что произошло с его ногой. Почему она резала его парализованную ногу? Она боялась, что здоровой ногой он мог дать ей отпор?

Сзади раздался тихий шорох, это вернулась миссис Бердсли. Она поставила рядом со мной ведро и положила кучку тряпок, потом встала рядом, наблюдая, как я смываю губкой грязь.

— Вы можете вылечить его? — спросила она спокойным отстраненным голосом, словно говорила о незнакомце.

Голова пациента внезапно повернулась, и его здоровый глаз уставился на меня.

— Я думаю, что смогу немного помочь, — осторожно ответила я, страстно желая, чтобы Джейми скорее возвратился. Кроме того, что мне был нужен мой медицинский сундучок, компания обоих Бердсли меня нервировала.

Еще больше, когда мистер Бердсли непроизвольно испустил некоторое количество мочи. Миссис Бердсли засмеялась, он взвизгнул; а у меня от этого звука на руках образовалась гусиная кожа. Стараясь не обращать внимания, я вытерла жидкость с его бедра.

— У вас или у мистера Бердсли поблизости есть родные? — спросила я спокойно, насколько было возможно. — Кто-нибудь, кто мог приехать и помочь вам?

— Никого, — ответила она. — Он вжял меня иж дома отца в Мериленде. В это мешто.

Она произнесла последние слова так, как если бы это место был пятым кругом ада. И насколько я могла видеть, дом действительно напоминал его.

Внизу открылась дверь, и долгожданный сквозняк объявил о возвращении Джейми. Раздался глухой стук, когда он поставил мой сундучок на стол, и я торопливо поднялась, желая сбежать вниз, хотя бы на время.

— Мой муж пришел с лекарствами. Я только… э… схожу…

Я обошла массивную фигуру миссис Бердсли и спустилась вниз по лестнице, вся потная, несмотря на холод в доме.

Джейми, нахмурясь, стоял возле стола и вертел в руках веревку. Он поднял голову, когда услышал мои шаги, и лицо его немного расслабилось.

— Как там, сассенах? — спросил он тихо, дернув подбородком в сторону чердака.

— Очень плохо, — прошептала я, подходя к нему. — Два пальца у него омертвели, и я должна удалить их. И она говорит, что поблизости нет никаких родственников, которые могли помочь им.

— Ммфм, — его губы напряглись, и он согнул голову к петле, которую он завязывал.

Я потянулась к медицинскому сундучку и остановилась, увидев, что на стол е также лежали пистолеты Джейми с рожком для пороха и ящичек с патронами. Я коснулась его руки и кивнула на них головой, произнеся ртом: «Что?»

Морщина между его бровями стала глубже, но прежде чем он смог ответить, ужасный рев, полный шока и ужаса, раздался сверху, за ним последовали громкие булькающие звуки, словно в трясине тонул слон.

Джейми бросил веревку и метнулся к лестнице, я следовала за ним по пятам. Он крикнул, просунув голову в чердачное отверстие, и исчез вверху. Когда я следом за ним вылезла на чердак, он боролся с миссис Бердсли.

Она стукнула его локтем по лицу, разбив нос. Это освободило его от любых запретов насчет грубого обращения с женщинами, он дернул ее, повернув к себе лицом, и ударил коротким резким апперкотом в подбородок. Челюсти ее щелкнули, и она зашаталась с остекленевшими глазами. Я бросилась вперед, чтобы подхватить свечу, когда она шлепнулась на задницу, взметнув многочисленными юбками.

— Боже… проклятая женщина, — голос Джейми из-под рукава, прижатого к его носу, звучал глухо, но с большим чувством.

Мистер Бердсли бился, как пойманная рыба, хрипя и булькая. Я поднесла свечу ближе и увидела, что он хватается рукой за шею, на которой был затянут свернутый жгутом льняной платок; его лицо стало темно-багровым, а единственный глаз вылез из орбиты. Я торопливо убрала платок, и он со свистом выдохнул зловонный воздух.

— Если бы она была быстрее, она бы его убила, — Джейми отнял от лица запачканную кровью руку и осторожно потрогал свой нос. — Христос, я думаю, она сломала его.

— Почему? Почему вы оштановили меня? — миссис Бердсли пришла в себя, хотя все еще пошатывалась. — Он должен умереть. Я хочу, чтобы он умер, он должен умереть!

— A nighean na galladh, [112]ты могла убить его в любое время за этот месяц, — сказал Джейми раздраженно. — Зачем, ради Бога, ждать свидетелей, чтобы сделать это?

Она посмотрела на него неожиданно ясным и острым взглядом.

— Я не хотела, чтобы он умер, — сказала она. — Я хотела, чтобы он умирал, — она улыбнулась, показывая обломанные зубы, — медленно.

— О, Боже, — произнесла я и провела рукой по лицу. Еще было утро, но мне показалось, что день длится уже несколько недель. — Это моя вина. Я сказала ей, что смогу помочь ему. Она решила, что я спасу его и, возможно, вообще вылечу.

В воздухе расплылось свежая вонь, и миссис Бердсли повернула голову в сторону мужа с гневным криком.

— Гряжная шкотина! — она встала на колени, схватила засохший кусок хлеба с тарелки и швырнула в него. Кусок отскочил от его головы. — Проклятый жлобный вонючка…

Джейми схватил вопящую женщину за волосы, когда она бросилась на распростертое тело, потом за руку отдернул ее в сторону.

— Проклятие, — сказал он, перекрывая шум. — Принеси мне веревку, сассенах, пока я не убил их обоих.

После спуска мистера Бердсли с чердака, мы с Джейми были мокрыми от пота и насквозь пропитались грязью и зловонием, кроме того, у меня от слабости тряслись колени. Миссис Бердсли, нахохлившись, сидела на стуле в углу, молчаливая и злобная, как жаба, не делая никаких попыток помочь.

Она издала возмущенный звук, когда мы положили большое неподвижное тело на чистый стол, но Джейми кинул на нее мрачный взгляд, и она замолчала, сжав рот в тонкую линию.

Джейми вытер лоб запачканным кровью рукавом и покачал головой, глядя на Бердсли. Я понимала его, даже вымытый, укрытый теплым одеялом и накормленный теплой кашицей, мужчина был в ужасном состоянии. Я тщательно осмотрела его еще раз при свете, льющемся из окна. Без сомнения, запах гангрены был ярко выражен, и кожа на ступне имела зеленоватый оттенок.