Драмы Стихотворения - Фридрих Шиллер

Елизавета

Да, сэр! Господь в робеющие рукиВложил вам тяжкий жребий. Помолитесь,Чтоб просветил ваш разум вседержитель!Иду, доверив вас веленью долга.

(Хочет идти.)

Дэвисон

(заступая ей дорогу)

Нет, королева! Нет, не уходи,Не объявив своей высокой воли!Нужна ли тут еще другая мудрость,Иль можно точно следовать приказу?Затем ли ты бумагу мне дала,Чтобы ее привел я в исполненье?

Елизавета

По разуменью собственному…

Дэвисон

Нет!Мой разум слаб! Избави бог! Вся мудростьМоя — в повиновенье. Твой слуга —Не толкователь воли королевской,Ничтожный промах здесь в цареубийство,В ужасную беду перерастает!Дозволь же мне в таком великом делеБезмолвным быть орудием твоим!Скажи точнее мне и непреложней,Как мне исполнить грозный твой приказ?

Елизавета

Ответ в его названье, сэр!..

Дэвисон

Ты хочешь, чтоб он тотчас был исполнен?

Елизавета

(содрогаясь)

Об этом я и думать не решаюсь.

Дэвисон

Так хочешь ты, чтоб я его берег?

Елизавета

(скороговоркой)

На собственный ваш страх! В ответе вы.

Дэвисон

Я? Боже правый! Нет! Чего ты хочешь?

Елизавета

(нетерпеливо)

Хочу о злополучном этом делеНе слышать больше ничего! ХочуИметь покой желанный — и навеки!

Дэвисон

Еще одно лишь слово, королева!Прошу тебя! Как быть с приказом этим?

Елизавета

Я все сказала. Вот ведь наказанье!

Дэвисон

Сказала? Ничего ты не сказала!Благоволи, монархиня, припомнить,Когда и где…

Елизавета

(топнув ногой)

Несносно!

Дэвисон

Сжалься! СжальсяНад немощным слугой! Я в должность этуВступил недавно. Мне язык неведомДворов и государей. Вырос яСреди ничтожных, маленьких людей.Вооружись терпением со мной!Не поскупись на слово поученья,Чтоб понял твой слуга, в чем долг его!

(Подходит к Елизавете с умоляющим видом; та поворачивается к нему спиной; он стоит в отчаянии, потом решительным тоном.)

Возьми ее, возьми назад бумагу!Она мне пальцы жжет! Пускай послужитТебе другой, не я, в кровавом деле!

Елизавета

Исполните же свой служебный долг.

(Уходит.)

Явление двенадцатое

Дэвисон, вслед за ним Берли.

Дэвисон

Ушла! Оставила меня в сомненьяхС ужасной этой грамотой! Что делать?Хранить ее? Отдать на исполненье?

(Вошедшему Берли.)

Как хорошо, что вы вернулись, лорд!Вы эту должность мне препоручили,Увольте же меня! Ее я принял,Не зная, сколь ответственна она.К безвестности меня былой верните —Там я на месте, а не при дворе.

Берли

Что с вами, сэр? Прошу вас, успокойтесь!А как приказ монархини?

Дэвисон

ОнаУшла во гневе. Дайте мне совет.Меня терзают адские сомненья!Вот тот приказ. И он подписан.

Берли

(живо)

Как?Неужто? Дайте мне!

Дэвисон

Не смею.

Берли

Что?

Дэвисон

Она неясно изъявила волю…

Берли

Неясно? Ведь приказ подписан. Дайте!

Дэвисон

Не знаю сам: давать иль не даватьЕго на исполненье? Что мне делать?!

Берли

(настойчиво)

Без промедления отдайте в рукиЕго мои, — иль сами вы погибли!

Дэвисон

Погибелью грозит и торопливость.

Берли

Отдайте! Вы с ума сошли? Глупец!

(Вырывает бумагу и поспешно уходит.)

Дэвисон

Куда вы? Стойте!.. Он меня погубит!

(Бежит за ним.)

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Комната первого действия.

Явление первое

Анна Кеннеди, в глубоком трауре, с заплаканными глазами. Погруженная в большую, тихую печаль, она запечатывает пакеты и письма; часто порыв тоски заставляет ее прерывать работу, и тогда она тихо молится. Входят Полет и Друри, также в черных одеждах, за ними множество слуг вносят посуду, золотую и серебряную, зеркала, картины и другие предметы роскоши, которые они устанавливают в глубине сцены. Полет вручает кормилице шкатулку и бумагу, поясняя мимикой, что в ней опись принесенных вещей. При виде всей этой роскоши ее душевная боль возрастает; ее охватывает глубокая скорбь. Между тем как все удаляются, входит Мельвиль.

Кеннеди

(завидев его, вскрикивает)

Мой добрый Мельвиль! Вот и повстречались…

Мельвиль

Да, Кеннеди, мы встретились опять…

Кеннеди

И после долгой, горестной разлуки…

Мельвиль

Мучительная, горестная встреча!

Кеннеди

О, боже! Вы пришли…

Мельвиль

В последний разПроститься с королевой, и навеки.

Кеннеди

Да, наконец-то в час ее последнийЕй разрешили свидеться с друзьями,Бедняжке нашей… О мой добрый сэр!Не буду спрашивать, что сталось с вами,И ничего вам не скажу о муках,Что с нашей леди претерпели мы.Об этом всем поговорить успеем…О Мельвиль, Мельвиль! Надо ж было намДожить до дня такого!

Мельвиль

Нет! Не будемТерзать друг друга! Верьте, слезы литьЯ век не перестану! НикогдаУлыбка на губах не заиграет!И никогда я с плеч своих не сброшуОдежды скорбной, горя не избуду!Но в этот день я тверд. Сдержите тожеСегодня скорбь великую свою!И если все печали предадутсяБезудержной, мы с вами сохранимДуши невозмутимость и послужимЕй посохом в пути ее последнем.

Кеннеди

Вы в заблужденье, Мельвиль, полагая,Что королеве требуется посохДля странствия последнего! СамаОна примером твердости нам служит.Не сомневайтесь в ней: Мария СтюартУмрет, как подобает королеве.

Мельвиль

Как приняла она известье это?О казни ведь она не помышляла.

Кеннеди

Не помышляла. Нет. Совсем другиеЕе томили страхи. Не палачВнушал ей трепет, а освободитель,Свободу нам суливший. В эту ночьПобег устроить Мортимер поклялся.В волнениях и страхе, сомневаясь,Доверить ли отважному юнцуИ честь свою, и свой высокий сан,Без сна ждала рассвета королева.Но вот смятенье в замке, оклик стражиИ частый стук тяжелых молотков!Мы думаем: пришло освобожденье.Надежда брезжит. Светлый голос жизниЗвучит в сердцах и манит на простор…Вдруг — двери настежь. Входит мрачный ПолетИ возвещает ей… что… эшафотПод нами воздвигают в тронном зале!

(Отворачивается, охваченная скорбью.)