Петр Грушин - Владимир Светлов

«Оса» должна была обнаруживать цели, в том числе и появляющиеся внезапно с любого направления, и поражать их ракетами с коротких остановок на дальностях до 8‑10 км и на высотах до 5 км.

На государственные испытания «Осу» требовалось предъявить в четвертом квартале 1963 года, но этот срок сорвали, и Смирнов предложил объяснить причины невыполнения задания.

Следом о своей работе рассказал главный конструктор НИИ‑20 М. М. Косичкин. По его словам, создание радиоэлектронных средств комплекса шло успешно. Но уже на «бумажном» этапе разработки «Осы» была выявлена значительная нестыковка основных параметров ракеты и комплекса, что, в первую очередь, вылилось в увеличение его массы. Не справились с требованиями по массе и разработчики самоходного шасси «1040» – конструкторы Кутаисского автомобильного завода и специалисты Военной академии бронетанковых войск. К моменту выхода первого варианта «Осы» на испытания его масса превысила все установленные ограничения, и прежде всего связанные с транспортировкой на самолетах Ан‑12 и вертолетах Ми‑6. Но главные трудности оказались связаны с разработкой ракеты, которая выполняется в КБ‑82.

Не был преисполнен оптимизма и доклад разработчика ракеты А. В. Потопалова. Уже в самом начале работ разработчиками аппаратуры была почти вдвое превышена масса разрабатываемого для ракеты многофункционального блока с полуактивной ГСН. В результате им пришлось перейти на использование радиокомандного метода наведения. Значительно ниже оказались и характеристики двигательной установки ракеты. Почти 10‑процентный недобор энергетики потребовал увеличения массы топлива. Соответственно предстояло уменьшать массу боевой части ракеты. Тем не менее стартовая масса ракеты уже достигла 70 кг вместо заданных 60–65 кг. Чтобы выполнить требования технического задания, в КБ‑82 приступили к разработке нового двигателя.

В течение 1962‑63 годов на полигоне в Донгузе была выполнена серия бросковых пусков макетных образцов ракет, а также четыре автономных пуска ракеты с установленным полным комплектом аппаратуры. Положительные результаты были получены только в одном из них.

Если бы на этом совещании присутствовали разработчики «Маулера», они бы вздохнули с небывалым облегчением, как в случае с анекдотом о плохой и хорошей новостях. Первая на американский манер выглядела бы так: все сроки работ по «Маулеру» сорваны, а вторая – в СССР с «Осой» тоже одни неприятности…

В те месяцы разработчиков «Маулера» также неоднократно вызывали на всевозможные доклады, жестко спрашивали, требовали скорейших результатов, впрочем, не забывая при этом сообщать в журналах об очередных успехах. В конечном же счете, в июле 1965 года, после того как было выполнено 93 пуска и затрачено более 200 млн дол., от «Маулера» окончательно отказались. Но к тому времени подложенная «дохлая кошка» уже привела к результату, правда, совсем не к тому, на который могли рассчитывать за океаном.

После совещания у Смирнова решением Комиссии по военно‑промышленным вопросам руководителей разработки «Осы» строго предупредили о персональной ответственности за допущенный ими срыв сроков. Одновременно с этим была создана комиссия во главе с начальником НИИ‑2 ГКАТ В. А. Джапаридзе, которой предложили оказать необходимую помощь разработчикам. В состав этой комиссии включили Расплетина и Грушина.

Грушину не потребовалось много времени, чтобы разобраться в сути проблем, с которыми столкнулся Потопалов. Но гораздо сильнее его тогда волновал иной вопрос – как же должна была выглядеть такая ракета, чтобы удовлетворить заданным характеристикам? Информация о разработках за рубежом комплексов «Маулер», «СиКэт», «Кактус», который французы разрабатывали для ЮАР, английской «Рапиры» говорила сама за себя. Подобное направление в разработках зенитных ракет получало все более приоритетное развитие.

Соответствующее задание получил от Грушина и проектный отдел: проанализировать все имеющиеся зарубежные материалы и дать свои предложения по разработке подобной ракеты. И оказалось, что для того чтобы удовлетворить всем предъявляемым требованиям при использовании имевшихся в распоряжении материалов и технологий, 9МЗЗ должна была иметь массу не менее 100–115 кг. Эти значения и были приняты Грушиным за исходные при последующем проектировании.

В конце зимы 1964 года в бригаде проектов появилась первая компоновка новой ракеты.

– А ракетка‑то получается что надо, – так шутливо отреагировал Грушин после ее пристального рассмотрения и тут же отдал распоряжение об изготовлении ее модели и модели пусковой установки.

Вскоре модель самоходной установки с ракетами на направляющих была готова, и Грушин немедленно продемонстрировал ее Расплетину, Джапаридзе и всем остальным членам комиссии.

Все это происходило во время наиболее интенсивного проталкивания челомеевского «Тарана». Несложно понять, что интерес к грушинской инициативе был проявлен наверху не сразу. Извечная мудрость гласила, что коней на переправе не меняют. Однако добрых вестей от Потопалова по‑прежнему не поступало, скорее наоборот… И весной комиссия Джапаридзе сформировала рекомендации для выпуска очередного постановления по «Осе». Основной из них стало предложение о замене разработчика ракеты. Летом 1964 года почти параллельно с постановлением по «Тарану» оно начало «продвигаться» по кабинетам ЦК и министерств. Тем временем в ОКБ‑2 в максимальном темпе начали готовить материалы для эскизного проекта по 9МЗЗ.

Постановление подписали 8 сентября 1964 года, и в соответствии с ним КБ‑82 было освобождено от работ по 9МЗЗ, а разработку ракет передали в ОКБ‑2. Срок предъявления «Осы» на государственные испытания – 2‑й квартал 1967 года.

В ноябре 1964 года разработку «Осы» в НИИ‑20 возглавил «человек со стороны» – Валентин Шишов, ранее участвовавший в работах по «Дали», а Косичкин был назначен директором НИИ‑20.

Солидный задел, который был создан в ОКБ‑2 по 9МЗЗ в течение весны‑лета 1964 года, принес и свой результат. От момента подписания постановления до выпуска полновесного пятитомного эскизного проекта прошло всего 22 дня! Прежним рекордом грушинской фирмы для подобной работы было три‑четыре месяца.

При работе над проектом 9МЗЗ традиционно было рассмотрено несколько вариантов ракеты: две твердотопливные – одноступенчатая и двухступенчатая, а также с малогабаритным жидкостным прямоточным двигателем. Впрочем, Грушин уже изначально склонялся к варианту одноступенчатой ракеты с твердотопливным двигателем. Но этот двигатель должен был обеспечивать два режима работы: стартовый и маршевый.

Следующим этапом выбора стала аэродинамическая схема ракеты. Использование радиокомандного метода наведения требовало от ракеты способности маневрировать с поперечными перегрузками до 25 единиц. Ракета должна была обладать и высокими аэродинамическими качествами, обеспечивающими ей необходимые характеристики по устойчивости и управляемости в требуемом диапазоне скоростей, высот полета и центровок. Подавляющему большинству из этих требований удовлетворяла схема «утка». Однако, как известно, ее использование требует установки на крыльях элеронов для управления ракетой по крену. Вспомним прежние ракеты‑«утки» Грушина – К‑5 или В‑600.

– А собственно зачем ракете управляться по крену?

Именно такой «крамольный» вопрос был однажды задан Грушиным при обсуждении очередного варианта компоновки ракеты, и поначалу был воспринят многими как еще одна проверка им знаний у своих подчиненных. Но, как оказалось, этот вопрос для Грушина уже был далеко не праздным – а что если в этом действительно что‑то есть? Почему бы не отправлять ракету в полет свободно вращающейся вдоль продольной оси, а с помощью специального раскладчика команд задавать отклонения рулям ракеты, сообразуясь в каждый момент времени с ситуацией, которая складывается в воздухе. Но для этого в очередной раз требовалось избавиться от момента «косой обдувки», поскольку при отклонении рулей деформированный воздушный поток, попадая на крылья, будет порождать на них «вредные» силы, дополнительно закручивающие ракету. Но стоп!

– А кто заставляет нас эти силы передавать на ракету? Только мы сами, тем, что закрепляем на ней крылья. А зачем мы их закрепляем? Надо, наоборот, их высвободить – пусть создают подъемную силу и при этом свободно вращаются! Все, никаких моментов, никакой «косой обдувки»!

Примерно таким был ход мыслей Грушина. Решение состоялось немедленно – сделать крыльевой блок свободно вращающимся, ракетой по крену не управлять. За договоренностями с ЦАГИ и МАИ, в чьих аэродинамических трубах была срочно продута модель такой ракеты, дело не встало. Заказы «от Грушина» там всегда выполнялись «на ура».