Тропой памяти - Людмила Евгеньевна Пельгасова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вопрос можно? — говоривший явно принадлежал к той породе «шарку», что не признают уже ни уставных обращений, ни каких-то там особенных авторитетов, порой в открытую хамят начальству, но успешно избегают наказания. — Чего делать с той белобрысой йерри-мани, которая правит остроухими? Пленники из стойбища Тху-ранху-хила рассказывали — она страшная колдунья. У нее есть котел с зельем, в котором она видит все, что вокруг творится, и может одним взглядом убить, плюнет в котел и готово! Какие против нее будут наши средствия, а, дзарт-кхан?
В строю одобрительно зашумели: видно, говоривший был или большим балагуром, или же на зависть опытным воином. Дублук промолчал, хотя горячая узун-маулусская кровь его кипела, требуя немедленно врезать болтуну в челюсть. Но вместо этого он только потянулся рукой к горлу, по привычке пытаясь оттянуть форменный ворот. В любом случае, оставить реплику без ответа было нельзя: слишком уж много ушей ее услышало. Перед такой важной операцией лишние страхи и сомнения бойцам ни к чему.
— Ваших пленников-йерри я лично не допрашивал, — мягко произнес моргулец, разведя руками. — Поэтому проверить историю с колдуньей и котлом не могу. Но зная, как обычно допрашиваете их вы, я на вашем месте не очень-то верил бы в правдивость подобных показаний. — Тут Дублук улыбнулся, слегка приоткрывая верхние клыки. — Такими методами и мать родную за дырявый горшок сторговать можно.
По рядам дол-гулдурцев снова пронесся одобрительный гул, а дун-дзаннарт-арк-кхан Багнур смущенно крякнул: в конце концов, в отношении обращения с пленными его личный состав изрядно перегибал палку. Причем увещевания на них не действовали — парни по-настоящему годились своей беспощадностью, и предложи им кто-либо обращаться с пленными бережно — удивление было бы безмерным, как это можно остроухих да жалеть?
— Вы, орлы, каких йерри ловили-то до этого? — возвысив голос, вопросил гхул-кхан Багнур. И тут же сам себе ответил: — Верно, шпионов Тху-ранху-хила! А что они вообще могут знать про Золотолесье, которое от них за три горы?
— Короче! — рявкнул доселе молчавший Маухур, чувствуя, что пришел его час. — Самый лучший способ узнать правду — это пойти и посмотреть самому, а не россказни эльфячьи слушать! Завтра выступаем. Еще тупые вопросы есть? Нет? Отлично! Ишику-ун… хаган!!![80]
Плац потихоньку опустел. Дол-гулдурские старожилы расползались медленно, вразвалочку, на ходу они закуривали трубочки и оживленно обсуждали услышанное.
Дублук посмотрел вверх, где со шпиля башни бессильно свисало черное знамя с Оком и дубовым листом. Ни ветерка. Ничего удивительного — высота башни вровень с кронами деревьев, а густой плотный лес глушит любые потоки воздуха. Гляди-ка: даже табачный дым не сразу рассеивается на открытом воздухе, а висит плотными сизыми облачками. Некурящий Дублук брезгливо сморщил нос, отмахнувшись от дымного колечка. Пхут-тха, да это даже не табак, а какой-то мох мерзкий либо грибы! При слове «грибы» ему ужасно захотелось назад в Минас Моргул.
* * *
Эльфийские сапоги бесшумно ступали по переплетению серых корней. Самый чуткий слух не смог бы уловить ни единого звука, не понял бы, что навстречу движется двойка хорошо вооруженных воинов — ровно до того мгновения, пока не увидел бы их нос к носу. Впрочем, увидеть их было тоже непросто: поверх плотно пригнанных кольчуг, тонких и легких, надевались рубашки из ткани с рисунком, изображающим траву и золотые листья мэллорна. Человек — будь он хоть великий колдун или непревзойденный следопыт — даже ясным солнечным днем прошел бы мимо, не заметив присутствия стража Квэтлориэна, и так никогда и не узнал бы — от чьей руки настигла его быстрая смерть. Бесшумные, невидимые, лишенные запаха и порой, кажется, даже неосязаемые, воины Золотого леса не оставляли противнику шансов на победу. Они имели лишь одно слабое место: подобно телам всех живых существ, их тела излучали тепло. Разумеется, в Средиземье не так много существ, обладающих способностью отличать по цвету холодное от горячего, но Ночной народ — злейший враг народа Звездного — относится к их числу. Именно эта способность делала многовековое противостояние столь яростным, стремящимся к полному истреблению врага. Но так уж вышло, что два народа, испытывавшие сильнейшую взаимную ненависть и считавшие омерзительными и обычаи, и сам облик друг друга, имели равные силы, и это не позволяло ни одной из сторон одержать окончательную победу над другой.
Эльф-дозорный, держась рукой за шершавый древесный ствол, шагнул с ветки на ветку так невесомо, что не потревожил колебанием золотую листву. Шагнул, сделал несколько шагов по толстой горизонтальной ветви древнего дерева и замер, прислушиваясь к сумеркам, вглядываясь в них, сливаясь с ними. Его напарник в точно такой же стойке застыл недвижим в двадцать локтях от него на ветке соседнего дерева. Позавчера разведка сообщила, что большое войско ирчи движется к границам Квэтлориэна. А вот сейчас он готовился воочию увидеть врагов: темнота эльфийскому зрению не помеха.
«Внимание!» — просигналила поднятая вверх ладонь разведчика: в тепловом зрении она выглядела ярко-красной. Указательный палец ее когтем прочертил в воздухе направление на два розоватых пятнышка в далеких кронах золотых деревьев — «Цель!» Двое мергенов послушно подняли анхуры в ожидании команды к выстрелу. Йерри, которые и были этими розоватыми сгустками тепла, не видели всех этих приготовлений из-за буйной растительности. Будь вокруг открытая местность — разумеется, у орков не было бы возможности подойти настолько близко. А так — дальнобойность анхуров и густота листвы решили дело. Дозорных не спасли доспехи — мергены иртха считают особым знаком качества бить стрелой в глаз. Наступление орков началось одновременно со всех сторон границ лесного города-государства эльфов. За какие-то пару сотен ударов сердца внешнее кольцо стражи Квэтлориэна перестало существовать. Гигантские мэллорны, используемые эльфами в качестве дозорных вышек, теперь стояли безжизненные и пустые. Трех упавших с веток пограничных стражей Квэтлориэна орки подобрали ранеными, но живыми, и сразу же оттащили на самую опушку: пригодятся еще. Ободренные первыми успехами, шестьсот иртха двинулись меж их стволов к сердцу лесного королевства. Внутри наружного кольца деревья сходили на нет, и примерно двести локтей дальнейшего пути пролегали по толстым мхам, мягким как пух, в которые ноги проваливались едва ли не по колено. В моховой подушке прятались выпирающие корни мэллорнов, и тот, кому сразу повезло нащупать их твердые петли под слоем мха, смог передвигаться относительно быстро. Таких везунчиков было много, но большинство бойцов все-таки завязли и поползли со скоростью
