Последний тайник - Фернандо Гамбоа

Я в изнеможении опустился на влажный пол, уставившись в пустоту и жадно ловя ртом воздух. Немного придя в себя, я осмотрел свою рану и убедился, что, хотя боль в плече была довольно сильной, кости и артерия остались невредимыми. Мысленно поблагодарив Бога, я ограничился тем, что достал из кармана большой носовой платок и обвязал его вокруг плеча, чтобы сдержать кровотечение.

Я сидел на полу и пытался восстановить дыхание, уже не обращая никакого внимания на выстрелы, взрывы и громкие крики. Мне оставалось лишь удивляться тому, как я сумел выбраться из такой жуткой переделки всего лишь с небольшой раной. Мне, несомненно, очень и очень повезло.

Отдохнув пару минут, я поднялся и подошел к раненому охраннику, чтобы справиться, как он себя чувствует. Доктор уже находился возле него и обрабатывал его рану, пытаясь остановить кровотечение.

В святилище собрались почти все, кому удалось выжить, однако мне сразу бросилось в глаза, что недостает двух главных действующих лиц — Хатча и Раковича. Я осторожно выглянул из святилища и, бросив взгляд на пункт управления, заметил, что там, возле стены домика, притаились два человека, которые, по-видимому, не решались покинуть свое укрытие.

— А вон там не Хатч и Ракович? — спросил я, показывая на этих мужчин мускулистому и покрытому множеством татуировок охраннику, занявшему позицию слева от выхода из святилища.

— Сейчас мы ничего не можем для них сделать, — равнодушно ответил он. — Пока что им лучше оставаться там. Они сообщили нам по переговорному устройству, что им удалось воспользоваться спутниковым телефоном и что подразделения мексиканской армии уже двигаются сюда. Через час мексиканские солдаты должны быть здесь.

Я покосился на охранника и, стараясь говорить абсолютно спокойно, поинтересовался:

— А как ты думаешь, мы сумеем продержаться этот час?

Охранник, продолжая смотреть через прицел своего автомата куда-то вдаль, пожал плечами.

— Может, и сумеем, — невозмутимо ответил он.

Я попытался прикинуть в уме, сколько же шансов на выживание подразумевается в этой его фразе «может, и сумеем», и тут в моем сознании промелькнула яркой кометой тревожная мысль: Касси и профессор все еще находятся в пещере!

Мне нельзя было больше терять ни минуты. Если я хочу вытащить Кассандру и профессора из мышеловки, в которой они оказались, мне потребуется время не только на то, чтобы спуститься во внутреннюю часть пирамиды и разыскать их там, но и на то, чтобы вернуться с ними наверх. Но при этом я не знал, как долго охранники смогут оказывать сопротивление повстанцам. Стараясь действовать побыстрее, я схватил три фонаря, лежавшие возле пульта управления подъемником, и побежал к входу во внутреннюю часть пирамиды.

Там до меня дошло, что спускаться по лестнице будет почти так же трудно, как и в самый первый раз, потому что сейчас там не было освещения, да и вагонетка без электроснабжения превратилась в обычную железяку. Мне не оставалось ничего другого, как перелезть через вагонетку, чтобы затем спуститься по лестнице ступенька за ступенькой. Однако начав перелазить через вагонетку, я зацепился ногой за какой-то длинный предмет. Я осветил его фонариком и разглядел рычаг, на котором виднелась полоска желтой клейкой ленты с надписью на английском языке: «Осторожно! Разблокирование троса».

Недолго думая (а иначе я вряд ли решился 6ы на такой отчаянный поступок), я уселся на одно из сидений вагонетки и изо всех сил дернул за этот рычаг.

Послышался щелчок, еще один, и вагонетка почти бесшумно заскользила вниз — сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Я направил луч фонарика вперед и увидел, как ступеньки лестницы замелькали мне навстречу. «При такой скорости, — подумал я, — я буду внизу менее чем через минуту».

Однако — чего, впрочем, и следовало ожидать — скорость, с которой я мчался на этой тележке на колесиках вдоль каменной лестницы, увеличивалась с каждой секундой, и вскоре ступеньки стали мелькать настолько быстро, что я уже не мог их различить. А вместе с нарастающей скоростью росли и сомнения по поводу правильности моего поступка.

— По крайней мере, — пробормотал я себе под нос, — это будет оригинальная форма самоубийства.

И тут я заметил в вагонетке рычажок, возле которого виднелась надпись «Аварийное торможение». Я моментально надавил на него, надеясь заставить вагонетку резко замедлить ход и затем остановиться. Однако у меня ничего не получилось. Точнее говоря, вместо ожидаемого мною резкого торможения произошло лишь незначительное снижение скорости, сопровождаемое целой тучей искр, образовавшихся от трения между колесами вагонетки и алюминиевыми рельсами.

Вагонетка двигалась уже настолько быстро, что заставить ее остановиться до того момента, как она достигнет конца рельсов, оказалось невозможным.

А на сиденьях в этой вагонетке не было предусмотрено наличия ремней безопасности…

44

Когда до конца рельсов оставалось не более двух десятков метров, я с ужасом увидел нечто такое, чего не заметил во время своего предыдущего спуска во внутреннюю часть пирамиды: внизу стоял буфер, похожий на те, которые используются в конце железнодорожных путей, но только поменьше размером.

Эта алюминиевая конструкция, покрытая резиновыми накладками, была самым последним, что я отчетливо видел, потому что уже через пару секунд вагонетка врезалась в нее с такой силой, что выбила ее из основания и отбросила в сторону, а сама понеслась дальше.

Затем наступил настоящий хаос.

Вагонетка соскочила с рельсов и, увлекаемая огромной кинетической энергией, приобретенной во время бешеного спуска вдоль шестидесятиметровой лестницы, с умопомрачительной скоростью ворвалась в «коридор с рисунками», чиркая своими бортами то по одной, то по другой его стене и тем самым безжалостно уничтожая сделанные на этих стенах рисунки.

Но самое ужасное заключалось в том, что я все еще находился внутри вагонетки. Единственное, что я мог сделать, так это изо всех сил вцепиться в одну из крепежных перекладин вагонетки и молить Бога о том, чтобы эта чертова тележка хоть когда-нибудь остановилась. Однако она, отлетая от одной стены коридора к другой и обратно, продолжала сдирать своими бортами бесценные изображения древних майя.

«Если я даже и сумею сейчас выжить, Касси меня все равно убьет», — мелькнула в моей голове мысль.

Уверенный в том, что выбраться абсолютно невредимым из этой сумасшедшей скачки мне вряд ли удастся, я решил выпрыгнуть из вагонетки на ходу. Уж лучше удариться об пол и, прокатившись несколько метров, отделаться ушибами и парочкой поломанных костей, чем врезаться лбом в конце коридора в какое-нибудь настенное изображение одного из древних правителей Яшчилана.