В гору - Анна Оттовна Саксе

Озол рассказал Кадикису о происшествиях прошлой ночи, о решительных намерениях Упмалиса.

— Мы тоже кое-чего добились, — рассказывал Кадикис. — Позавчера, когда стало известно о твоей поездке в город, мне сообщили, что квартирная хозяйка Майги, Лисман, направилась в очередной поход за продуктами в усадьбу Саркалисов. Сразу же после этого Саркалиене в рессорной коляске, с бочонком из-под огурцов или капусты, поехала к Миглам. Жена Августа, проводив Саркалиене, сразу пошла по грибы и по дороге завернула в «Дукстениеки» — к Розалии Мелнайс. Таким образом, Мелнайсы, кажется, являются последним звеном в цепи, которая начинается в нашем доме. «Дукстениеки» — одинокая усадьба у Большого бора, а его хозяева — люди, готовые за деньги родную мать продать.

— Может быть, после этого нет смысла испытывать Майгу? — спросил Озол.

— Возможно, что нет, но теперь, когда мы нашли концы, нам нужно заставить Майгу и Мелнайсов точнее указать, в каком участке леса находится гнездо гадюк.

Раздался телефонный звонок. Кадикис взял трубку.

— Алло! Товарищ Упмалис! Доброе утро! Что? Сегодня? Хорошо. Вы сами тоже будете? Напрасно, обошлись бы и одни. Хочется повоевать? Ну, тогда повоюем. Да, сообщите в гостиницу Дудуму, чтобы Озола не ждал. Может ехать домой.

Разговор был закончен.

— Значит, надо начинать. Пойдем к Ванагу. Он уже обо всем знает. Зенте сообщим о наших подозрениях потом. Срочно нужно собрать комсомольцев.

— Мирдза сейчас должна явиться сюда, — сказал Озол.

Но Мирдза уже была в исполкоме и рассказывала Ванагу и Зенте о приключениях ночи.

— Это интересно, но жутко, — вздрогнула Зента. — Я, наверное, от страха оцепенела бы и забыла бы все наставления Петера, как обращаться с автоматом.

— Хватит детективных рассказов, срочно созывайте комсомольцев, — распорядился Озол. — Пусть явятся немедленно. У кого есть велосипед, пусть сразу же едет сюда.

Вскоре Мирдза с Зентой помчались каждая в свою сторону и через час уже вернулись с несколькими комсомольцами. Кадикис ушел в свою почтовую контору и отпустил Майгу на собрание.

— Сегодня у вас очень важная задача, — обратился Озол к комсомольцам. — Как можно скорее, за несколько часов, вы должны собрать со всей волости истребителей. Я сейчас зачитаю, кому в какой дом идти. Истребителям надо явиться с винтовками, в полной боевой готовности. Главное — быстрота, быстрота и еще раз быстрота, как для вас, так и для них. Как комсомольцам, могу вам сообщить, что два кулацких дома — Саркалисы и Миглы уже находятся под наблюдением. Если вы заметите что-нибудь подозрительное, сразу сообщайте. Только запомните, — никому об этом ни слова. Я думаю, что на комсомольцев можно положиться.

Озол зачитал, кому и куда направиться. Он старался не смотреть на Майгу, но, окидывая взглядом остальных, не мог не заметить в ее глазах металлический блеск; тонкие ноздри раздувались, как у зверька, нюхающего воздух в предчувствии опасности. Выслушав поставленную ей задачу, она сощурила глаза, словно прикидывая, насколько ей это выгодно, и успокоилась. Да, своим маршрутом она могла быть довольна, — сделав крюк в два километра, она сумеет зайти в «Дукстениеки» к Мелнайсам.

Комсомольцы собрались уходить. Чтобы задержать Зенту, Ванаг попросил у нее еще какой-то отчет, который ему будто бы спешно надо было отослать в город. Когда комсомольцы разошлись, а Озол направился к Кадикису, Ванаг положил руку на отчет и сказал:

— Мне он не нужен. Хотел только предупредить тебя относительно Майги. — И он рассказал Зенте о подозрениях в отношении ее бывшей подруги и о намерении выследить Майгу, чтобы поймать бандитов.

— Этого не может быть! — воскликнула пораженная Зента. — Нет, я не верю.

— Пока окончательно еще не доказано, — согласился Ванаг, — но скоро все это выяснится. Если она зайдет к Мелнайсам, тогда отпадут все сомнения.

— Нет, это немыслимо! — протестовала Зента, схватившись за голову. Ею овладел ужас. Так долго подле нее извивалась змея, а она этого не замечала и из-за нее даже повздорила с Мирдзой. Если отношения с Майгой и не были уже такими сердечными, как раньше, то все же она продолжала сочувствовать ей — такой одинокой на чужой стороне, потерявшей родителей и оставшейся без друзей. Временами ее даже мучили угрызения совести, и она упрекала Мирдзу за то, что она чуждается Майги и старается отдалить от Майги и ее.

— Ты перестань мудрствовать, возможно это или нет, — довольно резко прервал ее размышления Ванаг. — Если что-нибудь надо делать, то нечего рассуждать. Я начинаю жалеть, что предупредил тебя. Если у тебя к Майге такие симпатии, то еще можешь все испортить.

Зента испуганно взглянула на Петера, удрученная его резкостью. Потом, не поднимая глаз, сунула бумаги в ящик, надела кофту и вывела велосипед на улицу. Петер в окно видел, как она уехала, сразу же набрав большую скорость.

«Не надо было таким тоном говорить с Зентой», — сердился он на себя и с досады кусал губы. Как трудно ему бороться со своей несдержанностью, все еще вырываются слишком резкие слова — о них не надо жалеть, если они предназначены для врага, но в обращении с друзьями грубость непростительна. Вот и теперь, слова его, как крапива, обожгли Зенту, а ведь ей он говорил бы самые нежные слова, если бы только хватило смелости. Нет, он не осмеливался. Она всегда была такая спокойная, такая со всеми приветливая, добрая и обходительная, что он рядом с нею казался себе неуклюжим медведем. Да, медведем, которому так и хотелось подхватить Зенту на руки. Но он сдерживал себя — вдруг она заметит, какие чувства бушуют в груди ее послушного ученика, и начнет его избегать, сторониться… И вот… Эх, хотелось стукнуться головой о стенку. Быть может, Зента все время терпела его только потому, что, как комсомолка, считала своим долгом помогать ему в учебе, ну, а если ее терпение кончилось? «Тогда ты получишь по заслугам», — он ударил себя кулаком по лбу.

У исполкома остановилась машина. Приехал Упмалис и еще несколько человек, все они зашли к Кадикису, только одного из прибывших Упмалис проводил к Ванагу и попросил временно устроить в его комнате.

Примерно через час начали собираться истребители, жившие поблизости. Ванаг размещал их в зале заседания, чтобы случайные посетители, увидев их, не разнесли по волости весть о подготовке операции.

Время шло, один за другим начали возвращаться комсомольцы. Подходили извещенные истребители. Пришли несколько незнакомых