Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

Советские войска твердо намеревались овладеть Холмом до начала оттепели. Они всеми силами стремились прорвать проклятый барьер, сдерживающий целую армию. Поэтому в некоторые дни они ходили в атаку до восьми раз. Противнику удавалось продвинуться, но защитники неизменно отбрасывали их после ожесточенных рукопашных схваток. Они приходили снова. Захватывали разрушенное строение тут, снежный холм там. Немцы немедленно бросались в контратаку с ручными гранатами и огнеметами. Так все и шло день за днем. Среди военнослужащих немецких боевых групп появились настоящие специалисты бросать гранаты так, чтобы те попадали в точечные цели, были истребители танков - настоящие люди-пауки, с нечеловеческой ловкостью уничтожавшие стальные громадины.

Начавшаяся оттепель и пришедшая с нею неизменная непролазная грязь на время остановили советские атаки, но также сделали существование внутри котла невыносимым. В подвалах разрушенных зданий прямо на полу лежали 1500 раненых. Их судьба оказалась куда более печальной, чем у тех 700, которых удалось вывести из котла.

Врачи и санитары под началом военврача Окера работали до упаду. Военврач Гук, хирург, затевал рискованные операции ради спасения жизней тяжелораненых. Но грязь и вши становились порой более страшным врагом, уносившим больше жизней, чем русские снаряды. Ситуацию иллюстрируют два показателя: число раненых составляло 2200 человек, а убитых - 1550.

12 марта лейтенант Гофштеттер сделал в своем дневнике следующую запись: "Первый случай заболевания тифом". Вон он, страшный бич всех осажденных крепостей, - тиф.

С самолета сбросили вакцину. Медперсонал и врачи пользовались любой минутой, чтобы сделать людям прививки. Вшам объявили войну. Началась погоня за временем. Потом пришли хорошие новости: держитесь - дивизии генерала фон Арнима уже идут вам на выручку. Но 1 мая казалось, что все страдания, все жертвы и весь героизм напрасны. Русские развернули широкомасштабную атаку. Сначала артподготовка, потом танки. За ними пехотинцы. Ура!

На восточной оконечности фронта загрохотало оружие. Русских отделяла от Ловати сотня метров. Если бы им удалось пройти те метры, это означало бы конец для немцев, поскольку противник овладел бы высоким берегом реки и смог бы уничтожить крепость изнутри. Но им не удалось. Их остановили пикировщики "Штуки", батареи Укерманна и хладнокровие солдат Шерера.

Одним из этих солдат был унтер-офицер Беле со своей 50-мм противотанковой пушкой на южном кладбище. Прицел у нее не работал. Приближались пять советских танков. Беле навел орудие через ствол. Вставил снаряд в казенник. Захлопнул затвор. Выстрелил. Громкий треск - прямое попадание. Беле сделал двадцать выстрелов. Ни один из пяти танков не прошел. Пятый был остановлен в 40 метрах от пушки.

В укрытии на летном поле устроился со своим противотанковым ружьем унтер-офицер Бок. Он стоял, оперев ствол ружья на каменную кладку, и стрелял. Бок подбил четыре русских легких танка.

2 мая было затишье. Но 3 мая бои возобновились в 03.00. День выдался серым и дождливым. Немецкие самолеты не могли подняться в небо. Но люди в котле слышали приближавшийся с юго-запада шум битвы.

– Там, наверное, наши товарищи, - говорили солдаты друг другу. Надежда придавала им новые силы. Нельзя вешать носа. Теперь-то уж точно нельзя.

4 мая они видели, как немецкие бомбардировщики "Штуки" сбрасывают бомбы с внешней стороны линии котла. Они прокладывали путь деблокировочным подразделениям.

5 мая природа вновь хмурилась. На КП капитана Вальдова примчался связной.

– Господин ротмистр1, два немецких штурмовых орудия!

Через минуту солдаты услышали скрежет гусеницы. Пригибаясь и прячась за стальными громадами, покрытыми летним лесным камуфляжем, бежали гренадеры.

– Это наши или нет? Может быть, русские что-то задумали? Осторожно!

Но нет! Люди в немецких касках у самоходных орудий из состава дивизиона "Грайф" под командованием лейтенанта Торнау были саперами подполковника Тромма из 411-го пехотного полка, входившего в состав 122-й пехотной дивизии. Лейтенант Деттманн, описывая происходившее, сказал: "Их встречали с изумлением, точно пришельцев с другой планеты".

Спасение пришло в начале одиннадцатого. На огневых позициях - в окопах и среди руин - оставалось 1200 человек. В подвалах в ужасных условиях находились 1500 раненых. Примерно такое же число мертвых лежало в могилах неподалеку от мест, где они погибли. Одним из последних к ним присоединился подполковник Тромм - он погиб от разрыва советского снаряда.

Холм вновь стал частью немецкого фронта - единой передовой в районе к югу от озера Ильмень, где обстановка стабилизировалась. С того момента и вплоть до 1944 г. немцы продолжали удерживать эти рубежи. 5. Генерал Власов Ударная советская армия в болотах - Деревянная дорога через росчисть "Эрика" - Беспощадное сражение - 158-й инженерный батальон - Прорыв из ада - Катастрофа для советской 2-й ударной армии - "Не стреляйте, я генерал Власов" - Карты, похороненные на дне реки.

Что происходило в то время на Волхове, где отрезанная в лесах находилась 2-я ударная армия Власова? Сюда тоже пришла весна. Снег таял, таял и лед, сковывавший реки и болота. В блиндажах и окопах воды набиралось по пояс. В глухих чащах возвращались к новой жизни тысячи миллионов мошек и комаров. Там, где еще недавно не представляло труда проехать на санях или на лыжах, теперь образовались необъятные лужи и топкие трясины. И посредине этого ада находился генерал Власов со своими четырнадцатью советскими стрелковыми и тремя кавалерийскими дивизиями, семью стрелковыми и одной танковой бригадами - армия в болоте.

Власов был энергичным генералом. 27 марта ему удалось прорвать немецкий барьер в районе росчисти "Эрика", нанеся удар с запада сибирскими штурмовыми бригадами и танками. Конечно, проделанная ими брешь имела в ширину всего полтора километра, но тем не менее через это "окно" можно было наладить тыловое обеспечение. Тщетно пытались батальоны немецкой 58-й пехотной дивизии и полицейской дивизии СС выбить сибиряков Власова с росчисти. Ничего не получалось. Немецким частям не хватало численности, а заболоченная и поросшая густыми лесами местность по обеим сторонам от росчисти "Эрика" затрудняла переброску туда войск, достаточных по силе для полного блокирования советских войск в их котле. В результате 58-й пехотной дивизии и группе, удерживавшей район к северу от нее, приходилось сдерживать постоянный натиск советских войск на протяжении шести долгих недель.

Наконец в начале мая 1942 г. вторая, тщательно подготовленная атака получившей подкрепления 58-й пехотной дивизии увенчалась успехом - ей удалось осуществить прочное соединение с охранной дивизией, действовавшей к северу от росчисти "Эрика".

На этом этапе Власов принял решение прорываться из ада волховских болот.

Но к тому моменту полки его больше не могли переходить через скованную льдом трясину или прокладывать себе путь через густые лесные чащи. Непролазная грязь в лесах и необъятные болота вынуждали русских пользоваться дорогами и тропами. Но для них существовала всего одна тропа деревянная гать, проложенная через росчисть "Эрика".

20 мая генерал кавалерии Линдеманн издал приказ для своей 18-й армии. Он начинался словами: "Русские уходят из Волховского котла". Приказ стал руководством к действию для немецких солдат, сражавшихся на Волхове. 20 мая они вновь заделали брешь в районе росчисти "Эрика". На протяжении всех месяцев тяжелых боев пехотинцам, артиллеристам и бойцам истребительно-противотанковых частей постоянно помогали саперы 158-го инженерного батальон под командой капитана Гейнца. Днем и ночью, в самых тяжелых условиях солдаты находились в действии. Они несли тяжелые потери. В конце периода боев, когда храбрый батальон получил передышку, численность боевого личного состава трех его рот сократилась до трех офицеров, трех унтер-офицеров и тридцати трех солдат. Командир 2-й роты 158-й инженерного батальона, лейтенант Дункер, приходской священник в гражданской жизни, получил Рыцарский крест в знак признания вклада, внесенного им в победу немцев в боях за росчисть "Эрика".

К концу мая 1942 г. немецкие войска выиграли ожесточенную битву за Волхов. Тем частям армии Власова, которым не удалось вырваться из западни, теперь уже не было из нее дороги. В ловушке остались девять стрелковых дивизий, шесть стрелковых бригад и части из состава танковой бригады. Судьба советской 2-й ударной армии находилась в руках немцев.

Конец ее был ужасным. В живых осталось только 32 000 человек, все они попали в плен. Несколько десятков тысяч человек осталось в лесах и болотах. Одни утонули, другие умерли от голода, третьи - от ран. От картин кошмарного побоища кровь стыла в жилах. Огромные тучи мух кружили над валявшимися в болотах трупами. Над росчистью висел непереносимый смрад разлагавшейся плоти. Она сама стала адом.