Патруль Времени (сборник) - Пол Андерсон

– Что ты будешь делать дальше, Мэнс?

– Кто знает? Проблем всегда хватает. – Он повернулся и посмотрел на нее. – Я хочу услышать о твоих делах. Надо полагать, все закончилось успешно? Меня бы проинформировали, если бы что-то пошло не так.

– Ты имеешь в виду – если бы всплыло что-нибудь вроде новых экземпляров Тацита «второго»?

– Нет. Тот манускрипт сохранился в единственном экземпляре, и, какие бы выводы ни делал из него Патруль, это теперь всего лишь курьез.

Он почувствовал, как она вздрогнула.

– Объект, появившийся неизвестно откуда, изготовленный из ничего и неизвестно зачем. Что за ужасная вселенная! Лучше бы и не знать о вариантной реальности. Иногда я жалею, что меня завербовали.

– В определенных обстоятельствах это бывает, я знаю. – Он хотел поцелуями удалить горечь с ее губ.

«Попытаться? Или не стоит?»

– Да, ты прав. – Она подняла светловолосую голову, голос ее дрожал. – Но потом я вспоминаю об исследованиях, открытиях, о помощи людям и снова радуюсь.

– Вот и умница. Ну, расскажи мне о своих приключениях. – («К самому главному вопросу нужен постепенный подход».) – Я не просматривал твой доклад, потому что хотел услышать обо всем непосредственно от тебя.

Она снова упала духом.

– Уж лучше бы ты посмотрел доклад, если тебе интересно, – сказала она, глядя на фотографию Сетевой туманности на противоположной стороне.

– Что?… Тебе трудно говорить об этом?

– Да.

– Но ты добилась успеха. Ты обезопасила историю и естественный порядок вещей.

– Лишь отчасти. И на время.

– Большего от человека и требовать нельзя, Джейн.

– Я знаю.

– Мы пропустим детали. – («В самом ли деле они были так кровавы? По-моему, реконструкция прошла довольно гладко и германским племенам неплохо жилось в империи, пока она не начала разваливаться».) – Но хоть о чем-то ты мне можешь рассказать? О людях, с которыми мы встречались, о Берманде?

В голосе Флорис прибавилось веселья.

– Он был прощен, как и другие. Жена и сестра вернулись к нему целыми и невредимыми. Он удалился в свое поместье в Батавии, где закончил свои дни в скромном достатке, где-то на уровне среднего чиновника. Римляне, однако, уважали его и часто советовались с ним. Цериалис стал правителем Британии, где завоевал земли бригантов. Тесть Тацита Агрикола служил под его началом, и, как ты помнишь, историк отзывался о нем неплохо. Классик…

– Пока не важно, – прервал ее Эверард. – Что с Веледой? С Эдх?

– Ах да. После той встречи на мосту ее имя исчезает из хроник. Полных хроник, восстановленных путешественниками во времени.

– Я помню. Что произошло? Она умерла?

– Только через двадцать лет. В необыкновенно старом возрасте для той эпохи. – Флорис помрачнела. Опять грусть коснулась ее души? – Странно. Ты не думаешь, что ее судьба должна была бы заинтересовать Тацита в достаточной мере, чтобы упомянуть о ней?

– Нет, если она была всеми забыта.

– Не совсем так. Может быть, я сама вносила перемены в прошлое? Когда я доложила о своих сомнениях, мне приказали действовать дальше и сказали, что это и есть естественный ход истории.

– Тогда все в порядке. Не беспокойся. Возможно, история Веледы была всего лишь незначительным всплеском в причинно-следственной цепочке событий. Если так, то она не играет важной роли в истории. Такие вещи случаются и обычно не оставляют серьезных последствий. Тацит мог и не знать о ее судьбе или потерять к ней интерес, после того как она перестала быть политической силой. Так ведь и произошло на самом деле?

– В некотором роде. Хотя… Та программа, что я обдумала и предложила, а Патруль одобрил, пришла мне в голову благодаря опыту, который я накопила задолго до того, как узнала о существовании Патруля. Я ободряла Эдх, предсказывала, что она должна делать, заранее готовила обстоятельства, наблюдала за ней и появлялась, когда она нуждалась в своей богине. – Эверард опять заметил, как помрачнела Флорис. – Будущее перекраивало собственное прошлое. Надеюсь, в дальнейшем мне в таких экспериментах участвовать не придется. Не то чтобы все это было так ужасно. Нет, оно того стоило. Я чувствовала, что не зря живу на свете. Но… – Она умолкла.

– Страшновато, – помог Эверард. – Со мной такое было.

– Да, – тихо сказала она. – И у тебя есть собственные секреты.

– От Патруля нет.

– От тех, о ком ты заботишься. Вещи, о которых тебе больно говорить, а им непереносимо слушать.

«Близко, слишком близко».

– Ну ладно, так что Эдх? Я полагаю, ты пыталась сделать ее как можно более счастливой. – Эверард выждал. – Уверен в этом.

– Был ты когда-нибудь на острове Валхерен? – спросила Флорис.

– Мм, нет. Это где-то рядом с бельгийской границей? Подожди. Я смутно вспоминаю, ты говорила однажды об археологических находках из тех мест.

– Да. В основном камни с латинскими надписями второго-третьего веков. Благодарственные подношения, обычно за удачное морское путешествие в Британию и за благополучное возвращение. Богиня, которой они предназначались, имела храм в одном из портов Северного моря. На некоторых камнях она изображена вместе с кораблем или собакой, часто с рогом изобилия в окружении фруктов и колосьев. Имя ее Нехаленния.

– Очень важный культ – по крайней мере, в том краю.

– Она выполняла все, что положено богам: давала мужество и знание, делала людей немного добрее, чем они могли бы быть в противном случае, а иногда открывала им глаза на красоту.

– Подожди! – Эверард выпрямился. Мурашки побежали у него по спине и затылку. – Это богиня Веледы…

– Древняя нордическая богиня морей и плодородия Нертус, Найэрда, Нерда, Нерха – множество различных вариантов имени. Веледа сотворила из нее мстительное божество войны под влиянием Хайдхина.

Эверард довольно долго смотрел на Флорис, прежде чем сказал:

– А ты убедила Веледу снова провозгласить ее мирной богиней и переместила на юг. Это просто гениально!.. Великолепная операция! Не припомню, чтобы я слышал о чем-то подобном.

Глаза ее опустились.

– Нет, на самом деле это не так. Потенциал уже был заложен в самой Эдх. Удивительная женщина. Чего бы она могла достичь в более благоприятное время?… На Валхерене богиню звали Неха. Культ ее почти совсем угас, несмотря на божественное покровительство сельскому хозяйству и рыболовству. Хотя охотничьи дела ассоциировались с ней с первобытных времен. Прибыла Веледа, оживила культ, внесла новые элементы, соответствующие цивилизации, которая переменила жизнь ее народа. Они начали произносить имя богини с латинским послеслогом, Неха Леннис, то есть Неха Добрая. Со временем оно превратилось в имя Нехаленния.

– Должно быть, богиня играла у них важную роль, раз ей поклонялись и столетия спустя.

– По-видимому, так. Когда-нибудь я хотела бы отследить ее историю, если Патруль позволит использовать на это несколько лет моей жизни. – Флорис вздохнула. – В конце концов империя, конечно, рухнула. Франки и саксы смели все на своем пути, а когда возник новый мировой порядок, он уже стал христианским. Но мне хотелось бы думать, что от культа Нехаленнии многое сохранилось.

Эверард согласился.

– Мне тоже, после того, что ты рассказала. Это могло пойти на пользу людям. Многие средневековые святые произошли от языческих богов, а те, что были историческими личностями, часто имели черты древних богов как в фольклоре, так и в церковных летописях. Костры в середине лета все еще разжигают, хотя теперь уже в честь святого Иоанна. Святой Олаф бьется с троллями и чудовищами, как до него Тор. Даже Дева Мария имеет черты Исиды, и, смею предположить, несколько легенд о ней были первоначально местными мифами… – Он оборвал себя. – Впрочем, тебе это известно. Все нити уходят в глубь веков. Как жила Эдх?

Флорис смотрела мимо него, словно все мысли ее были в прошлом. Затем медленно заговорила:

– Старость Эдх встретила, окруженная почетом. Замуж она так и не вышла, но все относились к ней как к матери. Остров был низкий, на нем строили корабли, как и на острове ее детства, а храм Нехаленнии стоял на берегу ее любимого моря. Я думаю – точно сказать не могу, ибо что богиня может прочитать в сердце смертного? – но я думаю, она… обрела наконец покой. О том ли я говорю? Конечно, когда она умирала… – голос ее дрогнул, – когда она лежала на смертном одре… – Флорис попыталась сдержать слезы и не смогла.

Эверард обнял ее, положив голову себе на плечо, и погладил косы. Пальцы ее вцепились в рукава его рубашки.

– Успокойся, девочка, успокойся, – прошептал он. – От некоторых воспоминаний всегда больно. Ты пришла к ней в ее последний час?

– Да, – всхлипывала она у него на плече. – А как же иначе?

– Правильно. Иначе ты поступить не могла. Ты облегчила ей уход. Что здесь плохого?

– Она… она просила – а я обещала… – Флорис зарыдала.

– Жизнь после смерти, – понял Эверард. – Жизнь с тобой, навечно в морском доме Найэрды. И она ушла во мрак счастливой.