Патруль Времени (сборник) - Пол Андерсон

– Боюсь, что мы столкнулись с тяжелой задачей, – передала она субголосом. – Верность – самая высокая нравственная ценность, известная этим людям. Я не уверена, что Эдх может заставить себя нарушить обязательство. А если сможет, это ее сокрушит.

– Проку от нее в таком случае будет мало, – зазвучали у нее в голове английские слова Эверарда, – а нам нужен ее авторитет, чтобы все сработало как запланировано. Несчастная измученная женщина…

– Мы должны заставить Хайдхина освободить ее от этой клятвы. Надеюсь, он подчинится мне. Где он сейчас?

– Я только что проверял. Он у себя. – Они совсем недавно поставили «жучок» в его доме. – Мм, погоди, у него сейчас Берманд, он объезжает вождей за Рейном, как ты знаешь. Я подыщу другой день для твоего визита к нему.

– Нет, подожди. Это, наверное, подарок судьбы.

«Или мировые линии сближаются, стремясь обрести прежнее состояние?»

– Раз Берманд пытается подтолкнуть племена к новой попытке…

– Лучше не будем строить догадок насчет него. Неизвестно, как он себя поведет.

– Совершенно верно. Я не имею в виду прямое обращение к нему. Но если он увидит, что непримиримый Хайдхин внезапно переменился…

– Ну… хорошо. Рискованно все это, но решай сама, Джейн.

– Ш-ш-ш!

Эдх подняла голову. Слезы текли у нее по щекам, но она удерживалась от рыданий.

– Что мне делать? – спросила она погасшим голосом.

Флорис шагнула к ней, наклонилась, снова протянула руки. Она помогла ей подняться, обняла и постояла так с минуту, отдавая тепло своего тела. Затем, отступив назад, произнесла:

– У тебя чистая душа, Эдх. Тебе нет нужды предавать своего друга. Мы вместе придем к нему и поговорим. Он должен понять.

Надежда и страх смешались в одном вопросе:

– Мы вдвоем?

– Правильно ли это? – спросил Эверард. – Впрочем, я полагаю, ее присутствие поможет тебе.

– Любовь может быть такой же могучей силой, как и религия, Мэнс, – ответила Флорис. Потом обратилась к Эдх: – Давай садись на моего скакуна позади меня. Крепче держись за пояс.

– Священный бык! – выдохнула Эдх. – Или конь, который увезет меня в подземное царство?

– Нет, – ответила Флорис. – Но я ведь говорила, твой путь будет труднее, чем дорога в царство мертвых.

18

Огонь трещал и прыгал в канавке посреди зала в доме у Хайдхина. Дым не спешил подниматься к вентиляционной башенке, а стоял туманом, отравляя воздух, который пламя едва согревало. Его красные языки боролись с темнотой между балок и колонн. Тени наваливались на мужчин, сидящих на скамьях, и женщин, подносящих им питье. Большинство сидели молча. Хотя дом Хайдхина был так же великолепен, как многие королевские жилища, все знали, что радости в нем меньше, чем в избушке бедного поденщика. В этот вечер ее не было совсем. Снаружи свистел в сгущающихся сумерках ветер.

– Ничего из этого не выйдет, кроме предательства, – сказал наконец Хайдхин.

Сидящий рядом с ним Берманд медленно покачал поседевшей головой. Костер бросал кровавый отблеск на молочную белизну слепого глаза.

– Я уверен, что нет, – ответил он. – Эверард этот ой как непрост! Может, он и сумеет провернуть что-то.

– Лучшее, что он или кто-либо другой мог провернуть, – это принести от римлян отказ. Любое предложение означает лишь наше поражение. Тебе не следовало отправлять его.

– А как я мог его остановить? Сначала он переговорил с вождями племен, и это они послали его. Я же говорил тебе, что узнал обо всем только во время этой поездки.

Хайдхин скривил губы.

– Как они осмелились!

– У них есть право. – Голос Берманда звучал глухо и мрачно. – Они не нарушили клятву, вступив в переговоры с врагом. И знай я об этом раньше, я бы, наверное, не пытался остановить их. Они сыты войной по горло. Может быть, Эверард сумеет найти выход и дать им надежду. Я тоже смертельно устал.

– Я был о тебе лучшего мнения, – презрительно усмехнулся Хайдхин.

Берманд не выказал гнева; все-таки названый брат Вел-Эдх занимал достаточно высокое положение в их иерархии.

– Тебе легче, – терпеливо продолжал батав. – Твой дом не раскололся надвое. Сын моей сестры пал в битве против меня. Моя жена и вторая сестра взяты в заложницы в Колоне; я даже не знаю, живы ли они. Владения мои разорены. – Он уставился на рог с вином. – Что еще уготовили мне боги?

Хайдхин сидел так, будто копье проглотил.

– Даже если ты сдашься, – проговорил он, – я – никогда.

Раздался стук в дверь. Мужчина, сидящий ближе к ней, взял секиру и пошел открывать. В залу ворвался ветер; пламя встрепенулось и брызнуло искрами. Появившуюся в дверном проеме фигуру окутывал мрак.

Хайдхин вскочил.

– Эдх! – воскликнул он и направился к ней.

– Госпожа, – прошептал Берманд.

По всему залу прокатилось бормотание. Мужчины повскакивали на ноги. Отбросив капюшон, Эдх двинулась вдоль костровой канавки. Все заметили, что она бледна и взволнована, а взгляд ее устремлен куда-то в пространство.

– Как, как ты добралась сюда? – изумился Хайдхин. – И зачем?

Хайдхин, всегда такой сдержанный, выглядел потрясенным, и это многих обескуражило. Эдх остановилась.

– Я должна поговорить с тобой наедине, – промолвила она. В ее тихом голосе звучал зов судьбы. – Иди за мной. Один.

– Но… ты… зачем?…

– Иди за мной, Хайдхин. Важные известия. Остальные подождите здесь.

Вел-Эдх повернулась и направилась к выходу. Словно во сне, Хайдхин двинулся за ней. У входа его рука сама выхватила копье из груды оружия, оставленного у стены. Вместе они шагнули во мрак. Поеживаясь, один из мужчин тихонько пошел запереть дверь.

– Нет, не задвигай засов, – приказал ему Берманд. – Мы подождем здесь, как она велела, пока они не вернутся или пока не наступит утро.

Высоко над головой мигали первые звезды. Постройки чернели бесформенной массой. Эдх прокладывала путь со двора к открытой площадке позади него. Увядшая трава и встревоженные ветром лужи были в непроглядной тьме едва различимы. В стороне высился дуб, у которого Хайдхин приносил жертвы асам. Из-за него пробивался ровный белый свет. Хайдхин невольно остановился. Из его горла вырвался вскрик.

– Сегодня тебе нужна храбрость, – сказала Эдх. – Там богиня.

– Найэрда… она… вернулась?

– Да, прибыла в мою башню, а оттуда перенесла меня сюда. Пошли.

Эдх решительно двинулась дальше. Ее плащ трепетал на ветру, распущенные волосы развевались вокруг гордо поднятой головы. Хайдхин покрепче ухватил древко копья и последовал за ней.

Едва заметные в слабом сиянии, широко раскинулись кривые ветви дуба. Ветер со стуком сталкивал их друг с другом. Хлюпали под ногами мокрые опавшие листья. Они обошли ствол и увидели ее рядом с покрытым железным панцирем то ли быком, то ли конем.

– Богиня!.. – вымолвил Хайдхин и, упав на одно колено, склонил голову. Но когда он снова поднял ее, лицо выражало твердость. Если копье Хайдхина и дрожало, то лишь от дикой радости, рвущейся из груди.

– Теперь ты сама поведешь нас в бой?

Флорис устремила взгляд поверх его головы. Он стоял, гибкий и сильный, в темной одежде, с суровым и замкнутым лицом, несущим отметины долгих лет походной жизни; стальной наконечник его оружия сверкал в луче прожектора. Тень Хайдхина падала на Эдх.

– Нет, – произнесла Флорис. – Время войны миновало.

– Все римляне мертвы? Ты всех поразила? – Его голос дрожал от волнения.

Эдх отступила в сторону.

– Они живы, – ответила Флорис, – как будет жить и твой народ. Слишком много погибших в каждом племени, и у них тоже. Они хотят мира.

Левая рука Хайдхина присоединилась к правой, держащей копье.

– Я не хочу, – прохрипел он. – Богиня слышала мою клятву на берегу. Когда они будут убегать, я стану кусать их за пятки. Не будет им покоя ни днем ни ночью. Должен ли я посвящать тебе смерти моих врагов?

– Римляне останутся. Но они вернут народу его права. Этого будет достаточно.

Как громом пораженный, Хайдхин тряхнул головой. Он переводил взгляд с одной женщины на другую, затем прошептал:

– Богиня, Эдх, неужели вы обе отступаетесь? Не могу поверить.

Он словно бы не заметил, как Эдх потянулась к нему через разделяющий их ветреный мрак. Ее голос умолял:

– Батавы и остальные, они ведь не нашего племени. Мы уже достаточно для них сделали.

– Уверяю тебя, условия будут почетными, – сказала Флорис. – Твоя работа окончена. Ты получишь то, чему будет рад и сам Берманд. А Веледа должна известить всех, что боги требуют сложить оружие.

– Я и ты… мы клялись, Эдх. – В голосе Хайдхина слышалось удивление. – Никогда ни ты, ни я не прекратим войну, пока я жив, а римляне у власти. Мы поклялись и отдали земле нашу единую кровь.

– Ты освободишь ее от клятвы, – требовательно сказала Флорис. – Как это уже сделала я.

– Не могу. И не стану. – Пронизанные болью, его слова внезапно обрушились на Эдх. – Ты забыла, как эти собаки сделали тебя своей сучкой? Тебя больше не заботит собственная честь?