Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

27 сентября/10 октября 1900. Среда.

Кончили мы с Накаем расставление знаков препинания в нашем переводе Нового Завета. Теперь он недели две будет дома один проверять правильность китайских знаков и уяснять спорные пункты по грамматике, остающиеся еще у нас кое–где; повидается в это время с первейшими учеными — авторитетами по грамматике. Я же буду справлять накопившуюся корреспонденцию и приводить в порядок библиотеку.

28 сентября/11 октября 1900. Четверг.

О. Игнатий Като описывает свое пребывание у Курильских христиан на Сикотане; каждый день совершал богослужения; все христиане отговели. Хвалит твердость веры их; лейтенант Гундзи, поселившийся на Курильских островах, всячески старается посредством бонз совратить их, но они над бонзами смеются только. Катихизатор Моисей Ми- нато, живущий у них, очень способствует развитию и утверждению у них веры: ежедневно собирает их на молитву и постоянно ведет с ними религиозные беседы. Храмик свой они украсили ковром, не пожалевши денег на выписку оного из Немуро.

О. Игнатий просит выслать ему содержание его разом за полгода, всего 150 ен, чтобы благовременно сделать запасы на зиму, как то делается в Немуро, где зимою все бывает гораздо дороже. Вышлем ему; он человек надежный — вероятно, денег не растратит и не потеряет.

Был военный агент полковник Глеб Михайлович Ванновский с женою, очень бледною от дорожной усталости и, кажется, болезненности. Проехали по Амуру после военных событий там. В Благовещенске слышали, что действительно генерал Грибский намеренно утопил в Амуре 3.000 бедных китайцев, обитавших в Благовещенске. Зато теперь там стараются усиленно быть любезными и добрыми к китайцам, да нет их почти ни единого. — Смотри к сему записанное под 18 ноября/1 декабря.

29 сентября/12 октября 1900. Пятница.

О. Борис Ямамура пишет, что сын его Стефан исповедию и Святым Причастием у о. Петра Сасагава приготовился к вступлению в должность проповедника; и просит о. Борис поместить Стефана в Куроиси, в ведомстве его. Благослови, Боже! Дай Бог, чтобы у Стефана исцелились головные боли, по временам мучащие его, и чтобы он сделался подражателем отца в усердном служении Церкви!

Катихизатор в Оцу, Роман Фукуи, пишет, между прочим, что Петр Кавасаки, служивший некогда проповедником, потом бросивший службу и совершенно охладевший к вере, живущий ныне в Хоккайдо, просит икону «Моление о Чаше»; прибавляет, что если неудобно мне самому исполнить его просьбу, то он, Роман, переслал бы икону. Отчего же неудобно? Я рад этому признаку пробуждения веры и сам пошлю, когда икона будет написана, потому что готовой нет.

О. Яков Такая, из Кагосима, упоминает в письме, что жена у него больна, — два месяца лежит, ходить не может. Послал 10 ен на лекарства ей.

30 сентября/13 октября 1900. Суббота.

О. Петр Ямагаки опять просит уволить его от службы в Хакодате; длинное и усиленное прошение. Это уже четвертое его прошение, считая первым поданное два года тому назад. Удерживать дольше его там невозможно. И потому я написал к о. Борису Ямамура, нет ли препятствий к помещению о. Петра в Мориока до Собора в помощь о. Борису? Если ответит, что не находит никаких препятствий, — что, вероятно, и будет — то напишу о. Ямагаки перебраться в Мориока, а в Хакодате отправлю о. Петра Кано до Собора. — О. Ямагаки просится совсем на покой (киусёку), но исполнить эту его просьбу было бы почти то же, что обречь его с большим семейством на голодную смерть, так как содержания никакого я не могу ему дать — он молод и здоров, никаких предлогов нет к получению пособия от Миссии, в то же время он не приготовлен ни к какой посторонней службе или ремеслу, чтобы добывать себе содержание. И потому я лишь переведу его из Хакодате и постараюсь пристроить в другом месте.

О. Иоанн Оно подробно пишет о состоянии Хакодатской Церкви. Все усилия его помирить христиан с о. Петром остались тщетными, только Нисимура и еще один обещались не идти против священника; все прочие, если несколько и поутихли, то наружно только. И притом о. Иоанн открыл вот еще что: не один Удзие с несколькими хотят удаления из Хакодате о. Петра, а положительно все, только половина заявляет это во вне, другая половина молчит и ждет. В Церковь ходят человек пять–шесть, не больше, прочие все больше и больше охладевают в вере, а иные смотрят в другие общины — еретические; протестанты же и католики, видя всю эту неурядицу, стараются ловить рыбу в мутной воде — перетаскивают к себе; оба молодые катихизатора сидят без дела, — слушателей у них нет, по поводу церковного разлада, а катихизаторы оба смотрят способными к делу и ревностными. О. же Петр вместо того, чтобы стараться об умиротворении своей Церкви, не упускает случаев подливать масла в огонь вражды. Например, по случаю прибытия о. Оно в Хакодате, христиане устроили братское собрание с угощением; звали и о. Петра на него, но он не пошел; прислали ему с собрания угощение — не принял. И прочее, и прочее. Видно, что и о. Петр, по натуре очень мирный человек, озлился наконец, испортился характером, так что оставлять его дольше в Хакодате было бы обрекать Церковь на безнадежное состояние и губить его самого.

Особенной бумагой о. Иоанн прилагает свое мнение не удерживать о. Петра в Хакодате ко благу Церкви и его. Так и сделано.

К всенощной сегодня приехал из Посольства вместе с секретарем Андреевским сын нашего посланника в Пекине, Гирса, бойкий и умный мальчик лет четырнадцати, вместе с другими выдержавший осаду в Пекине; он и мать его ныне гостят у нашего посланника.

1/14 октября 1900. Воскресенье.

и день Покрова Пресвятой Богородицы

Неугомонный попрошай этот Симеон Мацубара, катихизатор в Оо- мори, просит прибавить содержания, а получает больше всех катихизаторов: жалованья 18 ен, квартирных 6 ен, несмотря на то, что дом у него свой, значит — 24 ены. Но, чтобы не клянчил больше, назначил ему еще от себя частно 2 ены; от Церкви нельзя, чтобы не обратилось в правило.

2/15 октября 1900. Понедельник.

О. Симеон Мии пишет, что чиновник, принявший от него план и сведения о постройке, внушил ему взять от хонквай (Миссии) обязательство, что она будет платить за постройку; о. Мии находит это резонным и просит документа в сем смысле. Вместо документа я послал о. Семену выговор; чиновник–язычник может не знать, а он, священник, должен знать, что слово Епископа крепче всякого документа; если бы я не имел средств на постройку, то и не начал бы ее.

3/16 октября 1900. Вторник.

Из общества протестантов, хлопочущего об уничтожении публичных домов терпимости, приходили спрашивать, какого я мнения о сем предмете. Я ответил, что, конечно, я тоже очень желаю уничтожения их. Больше не имел времени рассуждать с посланцем, торопясь приготовиться к сдаче сегодня на почту большой заготовленной корреспонденции.