Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

С этим розовым бредом пора что‑то делать, и вечером я решаю применить тяжелую артиллерию: залезаю в ноутбук и набираю в поиске «архисоветник Леонхашарт и его девушки».

Но тут меня просто добивает: в топе поиска вовсе не кадры с ним и с демоницами, практически все забито фотосессией со вчерашнего выпуска шоу. Что могу сказать… вместе мы смотримся красиво, нежно так…

Отвлеклась, ничего не скажешь.

Захлопнув ноутбук, ложусь на кровать. Рядом ощущаю тепло свернувшейся калачиком Саламандры.

– Я спать, – предупреждаю я и натягиваю одеяло на голову, потому что до отбоя еще далеко, свет горит, но я просто ничего не могу делать. Лучше начать уже часть про утро вечера мудренее.

Отрезвляющий удар приходит с той стороны, с которой я не жду, хотя краем уха информацию слышала, должна была догадаться раньше.

– Кхм, Настя… – Лисса садится в изножье моей кровати. – Прости, что отвлекаю, но, м‑м.

– Что‑то случилось? – я еще не снимаю с себя одеяло, наслаждаясь полумраком.

– Я хотела спросить… или… ты могла бы сказать, кто из женихов шоу тебе больше всех нравится? Просто завтра у всех не прошедших полосу препятствия групповое свидание с женихами, и… я бы хотела держаться подальше от твоего, тебе же неприятно будет видеть потом кадры с нами, даже если между нами ничего не произойдет.

Очень отрезвляюще… одиннадцать кандидаток и четыре жениха, и Леонхашарт самый завидный.

Стянув с головы одеяло и глядя в потолок, удивительно спокойно отвечаю:

– Лисса, мы на этом шоу не по доброй воле, просто проведи завтрашний день хорошо и не думай ни о чем. Мужчину, который не хочет уходить, увести невозможно.

Проблема в том, что у всех когда‑нибудь возникает желание уйти.

* * *

Будит Леонхашарта настойчивый звонок смартфона. Прибор долго ползает, в приступе вибрации долбясь о тумбочку, настырно вытаскивает своего владельца из сладких‑сладких снов, из волшебных объятий Анастасии.

Наконец проснувшись, Леонхашарт сонно смотрит на незнакомый телефонный номер.

«Аноним?» – мысль о возможном разговоре с тем, кто знает о его попытках копать под сектор Возмездие, мгновенно взбодряет Леонхашарта.

Но это оказывается всего лишь замотанная, судя по голосу, сотрудница студии с напоминанием о сегодняшних съемках группового свидания с проигравшими гонку невестами. И хотя Леонхашарту совершенно не хочется лезть в это шоу, встречаться с какими‑то другими девушками, кроме Насти, и (как он не без оснований подозревает) задевать ее свиданием с другими, ему надо это сделать. Просто чтобы не показать Гатанасу Аведдину, что все уже решено и сердце занято, похоже, до последнего вдоха.

Одно утешает Леонхашарта – участие в шоу позволило встретиться с Настей, позволит и дальше под благовидным предлогом встречаться и проявлять знаки внимания. Этим Леонхашарт утешается себя, моясь и надевая броню перед выходом из квартиры. Заодно напоминает себе, что с ее соседками по комнате надо быть повежливее, все же девушки прислушиваются к мнению друг друга… вроде бы.

Выходя из квартиры, Леонхашарт чуть не наступает на конверт. Не бумажный, а из пластика, герметичный. И снова проверка камер системы безопасности не показывает никого.

Вернувшись в квартиру и по скрытой лестнице спустившись на этаж ниже, Леонхашарт забирается в шкаф с детскими вещами: там как раз есть набор юного экспериментатора, а в нем – прозрачный ящик с насаженными на отверстия перчатками. Обычно им играла Юмаат, а потом он разворачивал в нем ее подарки – так на всякий случай, и частенько предосторожность оказывалась не лишней.

Вот и сейчас Леонхашарт решает проявить осторожность, бросает необычный конверт в ящик. Герметично закрыв его, просовывает руки в перчатки и надрывает конверт – если в нем яд или какая‑то зараза, прибор защитит. Но в конверте на первый взгляд простое письмо.

«Не пытайтесь влезть в дела Возмездия через Гэлзо Нияра, он вытянет деньги и сдаст вас с потрохами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Об истинных парах поговорим при личной встрече.

Заведи привычку раз в три дня посещать подземные клубы без видеокамер.

Но прежде извлеки из твоей брони все жучки и носи их с собой чтобы в нужный момент можно было их сбросить».

Внутри у Леонхашарта все леденеет Жучки в броне? Все это время за ним следили?

* * *

Я не ревную. Не ревную я. Совсем не ревную. Вот от слова совсем… мне просто хочется красивое черное платье, как у одиннадцати не прошедших полосу препятствий девушек, а когда они уезжают на групповое свидание в город, я просто хочу покинуть надоевшие железные стены и прогуляться, и мои эмоции никак, ну совершенно никак не связаны с тем, куда и зачем девчонки уехали.

«Кого я обманываю? – вздыхаю над книгой по экономике Нарака и утыкаюсь лбом в ладонь. – Меня раздражает ситуация с отбором, глупо это отрицать. Я болезненно ревнива».

С противоположной стороны стола кто‑то присаживается. Ну надо же, я ушла из комнаты, чтобы избежать вопросов, но даже в библиотеке мне нет покоя.

Подняв взгляд на нарушителя уединения, я от неожиданности откидываюсь на спинку стула.

– Привет, – Мад, посланник Юмаат, натянуто улыбается и машет мне рукой, после чего вытаскивает из нагрудного кармана коробочку и протягивает мне. – Это новые датчики, тебе надо их носить.

– Вы там с Юмаат совсем рехнулись? – выдыхаю я. – Она нарушила договор, я ничего больше не буду для нее делать. Никаких датчиков и прочей ерунды, а если еще раз подойдешь – я буду кричать. И еще расскажу, что ты не студент. И… и… Леонхашарту пожалуюсь! И он оставит вас без финансирования, – особенно злобно добавляю я.

Вздохнув, Мад наклоняется ближе ко мне и шепчет:

– Тогда госпожа Юмаат сообщит властям, что вы содержите подлежащее уничтожению животное – саламандру.

У меня холодок пробегает по спине, но я упрямо возражаю:

– Она не захочет терять такой экземпляр.

– Госпожа Юмаат уже изучила ее и не считает достаточно интересной, зато ей любопытно, как уничтожение саламандры отразиться на вас.

Удар ниже пояса. Юмаат безумная, с нее станется устроить моей Саламандре уничтожение, а та хоть и роголюбивая развратница, но моя же…

– К тому же хочу отметить, что госпожа Юмаат и Леонхашарт выросли вместе, поэтому он питает к ней слишком теплые чувства, чтобы сильно наказывать за проступки.

– Они что, родственники?

– Да. Троюродные брат и сестра.

Вот и изъян в идеальном Леонхашарте: родство с Юмаат. Даже изъянище.

– И что, семейные ужины, все дела? – я неопределенно взмахиваю рукой, хотя… это, в общем‑то, объясняет мягкое отношение Леонхашарта к ее выходкам и то, как свободно Юмаат чувствовала себя в его квартире.

– Да, – кивает Мад. – Они поддерживают родственные отношения.

У меня нет цензурных слов. Но Саламандра… ее я подставить не могу.

– Я должна решить сейчас?

– Немедленно, иначе запись с информацией об объекте саламандра пойдет в соответствующую инстанцию.

Вздохнув, притягиваю к себе коробочку. Пока придется подчиниться. Я вытаскиваю браслеты телесного цвета с вставленными в выемки приборчиками.

– Но одно условие, – ворчу я, натягивая первый браслет на запястье.

– Мне не велели обсуждать условий… – Под моим грозным взглядом Мад тушуется. – Ну, ладно, что за условие?

– Больше никаких встреч наедине. Только в библиотеке или других общественных местах при свидетелях.

– Но также неудобно показания снимать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ты умный? – спрашиваю я в лоб.

– Э… вроде, – очень осторожно отзывается Мад. – А что?

– Если умный, ты придумаешь, как делать все удобно при свидетелях. – Похлопав его по плечу, надеваю браслет на вторую руку, ножные пока прячу в карман. – Ну что сидишь? Мы договорились, можешь идти.

Кивнув, Мад моментально ретируется из библиотеки… а он вышколенный. Юмаат постаралась?