Место встречи - Левантия - Варвара Шутова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, сплошная оперетка, — задумчиво произнесла Арина. И все-таки стыдливо попросила газету.
Она думала, каково будет прочесть про очередное достижение Хайкова. Приятно («это мой учитель»), горько («я так и не смогла») или просто скучно. Но статья оказалась совсем другой. Враг. Сотрудничал. Высшая мера. Слова били в глаза, но сердце стучало ровно. Просто окончилась еще одна глава. Пора перевернуть страницу.
Первомай
Май 1946
«Здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна ученых» — надрывался динамик на столбе.
— И тебе привет, — хмуро ответил ему Цыбин.
— Мануэль Соломонович, что вы не в духе? — улыбнулась Арина. — Не выспались?
— Ненавижу ходить пешком. Причем бессмысленно.
— А я как-то уже привыкла.
Цыбин достал фляжку, отпил и поморщился. Видимо, любимое лекарство Васько пользовалось популярностью. Арину неприятно царапнуло, что ей он выпить не предложил.
Постепенно подтянулись и остальные.
Коля Васько выглядел веселым и бодрым, Ангел был растерян и печален, Лика — погружена в себя.
Арина заметила в толпе знакомый резкий профиль, который не видела с сорок первого года:
— Евгений Петрович! Как вы?
Евгений Петрович Бачей тоже совмещал должности судмеда и криминалиста.
Арина любила его за богатую биографию, за милые чудачества и за добродушный характер. В юности, сразу после революции, он успел пожить по поддельным документам, поработать фельетонистом в местной газете, посидеть под арестом в ЧК и даже опубликовать поэтический сборник. Но романтическая любовь к уголовному розыску победила, и Евгений Петрович отправился на медицинский факультет, сразу предупредив всех вокруг: живых он лечить не собирается, даже и не
надейтесь. Его литературные таланты с тех пор проявлялись в основном в протоколах осмотра места происшествия, часто излишне цветистых и напоминающих плутовские романы.
Евгений Петрович улыбнулся Арине:
— Рад вас видеть, коллега! Говорят, вы уже месяц с нами — и так ни разу не зашли ко мне на огонек.
— Пока обживаюсь, ни минутки свободной.
— Как будет — заходите. У меня есть очень неплохой чай, брат из Москвы привез. А хотите, познакомлю вас с третьей частью нашего узкого кружка?
По количеству дежурств Арина подозревала, что ординарных экспертов трое. Но все не доходили руки выяснить, кто пришел на место странненького Алеши Голобокова, который еще в начале сорок первого уехал в столицу «на преподавательскую должность», не оставив себе замены. Тогда Арина с Бачеем крутились вдвоем, не успевали примерно ничего и часто встречались посреди ночи в темных коридорах УГРО.
— Позвольте представить — Табаровские, — Евгений Петрович подвел Арину к совсем молодой паре: юноша в военном без знаков различия нежно обнимал девушку в пестром платьице и плащике. Обоим на вид было не больше двадцати. Оба улыбались застенчиво и мило.
— Я Лев, а это моя жена Изабелла, можно просто Бэба, — пожал Арине руку Табаровский, и ответил на удивленный взгляд, — мы с двадцать четвертого, выглядим моложе.
— Я думала, вы вообще близнецы.
— Все так думают. Мы уже четыре года женаты, а раньше — десять лет за одной партой сидели. Теперь вот и работаем вдвоем: Бэбочка по следам, я по телам.
Арина рассмеялась — Табаровские ей понравились. Трогательные…
— Это что за маскарад? — раздался у нее за спиной голос Клима. — В приказе же ясно было: форменная и летняя одежда.
Все четверо переглянулись: погода стояла отнюдь не летняя. Хотя весна в Левантии всегда была ранней и дружной, к маю холодало. А уж эксперт в милицейской форме — и вовсе какой-то нонсенс… Ну, если не считать Шорина, который вообще странный. По умолчанию считалось, что эксперты — люди глубоко и безнадежно штатские, почти кабинетные ученые, не зря они числились «научным отделом».
— Так мы домой пойдем? — задорно спросила Бэба.
— Нет. Явка — обязательна. Пойдете в задних рядах. И права нести флаг я вас тоже лишу! — сурово сдвинул брови Клим.
Все четверо попытались сдержать смех. Вот уж наказал так наказал.
— А от вас, Арина Павловна, не ожидал! Вы же член партии, понимать должны, — продолжил Клим, глядя уже только на Арину.
— Но холодно же!
— Настолько, чтобы одеваться, как Наполеон под Москвой?
Арина оглядела себя. Перед праздниками она как раз позволила себе огромную трату: купила с рук очень милый костюмчик. И даже две блузки к нему. Очень практично — не надо чуть ли не каждый вечер класть под матрас мокрое платье — и надеяться, что к утру оно высохнет.
Из-за холода пришлось надеть под костюм свитер, а сверху все-таки накинуть шинель, но свой вид Арина оценивала как если не летний, то вполне весенний.
— Снимите шинель и свитер — и оставьте их у себя в кабинете, — сурово потребовал Клим.
— Не могу, у меня под свитером только белье…
Клим задумался.
— Что вы пристали к человеку? — раздался голос Шорина. — Подняли ни свет ни заря, заставляете ходить по городу, а теперь еще — внешность не нравится.
Арина оглянулась. Ну этот-то был и в форме, и по-летнему. Аж смотреть холодно.
— Ну вот вы же смогли одеться в соответствии с распоряжением.
— Я всегда так одеваюсь. А если вы простудите ценного сотрудника — отвечать буду не я. Сегодня действительно холодно.
— Меня предупредили, демонстрацию будут снимать для кинохроники!
— Вы перепутали. Эта девушка — не Любовь Орлова. Она не обязана наряжаться на съемки. У нее другая работа.
Клим что-то хотел сказать, но только досадливо махнул рукой.
— Спасибо, что защитили, — улыбнулась Арина Шорину.
— Защитил? — Шорин посмотрел на Арину, как будто впервые заметил ее присутствие. — Просто немного позлил этого дурака.
Он отошел к Цыбину — и эта парочка начала презрительно обозревать окрестности.
Арина дернула плечом. Но тут же подняла брови. Мимо них шла колонна МГБ-шников. Какой-то не то седоватый, не то просто очень светловолосый еще нестарый майор, проходя мимо Шорина и Цыбина, улыбнулся им. У Арины потеплело на душе — такой светлой, такой искренней улыбки она давно не встречала.
Эти же явно скисли, нехотя кивнули в ответ и пошли нога за ногу к раздающему указания Климу.
А сама демонстрация оказалась и не такой противной. Улицы Левантии
радовались хоть
