Окно Иуды - Джон Карр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ш-ш! Он только что подтвердил показания Дайера о находке тела вплоть до того момента, когда Ансуэлл заявил, что принял наркотик в виски, а они не обнаружили никаких признаков того, что графином или сифоном вообще пользовались. Как выглядела блондинка?
Я шикнул на нее в ответ, так как головы начали поворачиваться к нам, и меня заинтриговало упоминание о штемпельной подушечке.
Мистер Рэндолф Флеминг сделал глубокий вдох, выпятив грудь, и с интересом окинул взглядом зал суда. Его колоссальная энергия, казалось, ободряла присутствующих. Жесткие усы доминировали над массивным двойным подбородком; проницательные глаза поблескивали под сморщенными веками. Невольно приходила в голову мысль, что в одном из них должен быть монокль, а на жестких каштановых волосах – нечто вроде шлема. В промежутках между вопросами, когда движение в зале прерывалось, словно на застрявшей кинопленке, он изучал судью, барристеров и людей на галерее, а когда говорил, подбородок выпячивался и втягивался, как огромная лягушка. Допрос вел Хантли Лотон.
– Объясните, мистер Флеминг, что вы подразумеваете под штемпельной подушечкой.
– Ну, дело было так, – ответил свидетель, втянув подбородок, словно пытался понюхать цветок в петлице своего крапчатого шерстяного пиджака. – Когда мы посмотрели на буфет и увидели, что графин и сифон полны доверху, я сказал обвиняемому: «Почему бы вам по-мужски не признать, что вы это сделали? Взгляните на эту стрелу. На ней отпечатки пальцев, и они наверняка окажутся вашими».
– Что он на это ответил?
– Ни-че-го! Поэтому я подумал о том, чтобы взять у него отпечатки пальцев, так как всегда был практичным человеком. Я сказал Дайеру, что, если бы у нас была штемпельная подушечка – одна из тех, к которой прижимают резиновые печати, – мы могли бы получить хороший комплект отпечатков. Он ответил, что доктор Хьюм недавно купил несколько печатей и подушечку и что они наверху в одном из его костюмов. Дайер вспомнил об этом, так как собирался забрать печати, чтобы они не испачкали карман, поэтому предложил подняться наверх и принести…
– Мы поняли, мистер Флеминг. Вы принесли штемпельную подушечку и взяли у обвиняемого отпечатки пальцев?
Свидетель казался недовольным тем, что его прервали.
– Нет, сэр, эту подушечку мы не обнаружили. Дайер не смог найти нужный костюм, или его там не оказалось, но он достал из ящика стола старую подушечку с фиолетовыми чернилами, и мы получили серию отпечатков пальцев подсудимого на листе бумаги.
– На этом листе? Пожалуйста, покажите его свидетелю.
– Да, это тот самый.
– Обвиняемый возражал против этого?
– Да, немного.
– Что он делал?
– Ничего особенного.
– Повторяю, мистер Флеминг, что он делал?
– Сбил меня с ног, – проворчал свидетель. – Толкнул с такой силой, что я потерял равновесие, ударился о стену и упал.
– Понятно. Он был сердит?
– Да, неожиданно пришел в ярость. Нам пришлось держать его за руки, чтобы взять отпечатки.
– Значит, он внезапно нанес вам сильный удар?
– Да, иначе я бы не потерял равновесие.
– Отлично. Мистер Флеминг, вы обследовали место на стене комнаты, изображенное на фотографии номер 8, откуда была снята стрела?
– Да.
– Маленькие костыли, на которых стрела держалась, выглядели так, будто их резко выдернули?
– Да, они валялись на полу.
Обвинитель заглянул в свое досье. Флеминг расправил плечи и опустил кулак на перила, глядя на суд, как будто призывал всех попытаться подвергнуть сомнению его ответы, но его лоб избороздили мелкие морщинки. Один раз он случайно встретился со мной взглядом, и я, как бывает в таких случаях, задал себе вопрос: о чем в действительности думает этот тип?
Впрочем, не меньший интерес вызывало то, о чем в действительности думает подсудимый. Сейчас он выглядел куда более обеспокоенным, чем утром. Об этом свидетельствовали нервные движения его рук. Он часто бросал взгляд на стол солиситоров в направлении Реджиналда Ансуэлла. Его широкие плечи поникли, а в глазах светилась тревога. Лоллипоп, секретарша Г. М., теперь сидела за солиситорским столом в бумажных нарукавниках, корпя над листом с отпечатанным текстом.
Обвинитель прочистил горло.
– Вы говорили нам, мистер Флеминг, что являетесь членом нескольких обществ лучников и занимались этим спортом много лет.
– Совершенно верно.
– Значит, вы могли бы охарактеризовать себя как авторитет в этой области?
– Думаю, да, – ответил свидетель, кивнув с серьезным видом.
– Я хочу, чтобы вы посмотрели на эту стрелу и описали ее.
Флеминг казался озадаченным.
– Не знаю, что именно вы хотите от меня услышать. Это стандартный тип мужской стрелы из красной сосны, длиной двадцать восемь дюймов, толщиной четверть дюйма, с железным острием и роговым клином в конце, куда вставляется тетива. Вот так.
Он продемонстрировал это жестом, оттянув руку назад и ударившись локтем о подпорку крыши свидетельского места к своему явному удивлению и раздражению.
– Этой стрелой могли выстрелить?
– Безусловно, нет.
– По-вашему, это абсолютно невозможно?
– Конечно, невозможно. Кроме того, на ней были только отпечатки этого парня…
– Должен просить вас не забегать вперед, мистер Флеминг. Почему это невозможно?
– Взгляните на роговой клин! Он так изогнут, что его не приспособить к тетиве.
– Клин был в таком же состоянии, когда вы впервые увидели стрелу в теле покойного?
– Да.
– Пожалуйста, передайте стрелу присяжным для обследования. Благодарю вас. В слое пыли, который, по вашим словам, покрывал стрелу, вы заметили где-нибудь – повторяю, где-нибудь – какие-нибудь следы, кроме отпечатков пальцев?
– Нет.
– Это все.
Обвинитель сел. Покуда стрелу изучали члены жюри, раздалось воинственное рычание, которым Г. М. прочищал горло, прежде чем подняться. Лоллипоп начала делать предупреждающие знаки, по какой-то причине подняв лист с отпечатанным текстом, над которым она корпела. В зале запахло грозой, но Г. М. начал перекрестный допрос достаточно мягко.
– Вы говорили нам, что тем субботним вечером собирались идти в дом покойного, чтобы играть с ним в шахматы.
– Да. – Враждебный тон Флеминга предполагал вопрос: «Ну и что из этого?»
– Когда покойный договорился с вами о встрече?
– Около трех часов дня.
– Угу. На какое время?
– Он сказал, чтобы я пришел примерно без четверти семь, и мы съедим холодный ужин, так как в доме больше никого не будет.
– Но вы упоминали, что, когда мисс Джордан прибежала за вами, вы уже направлялись в соседний дом?
– Да. Я вышел немного раньше. Лучше рано, чем поздно.
– Угу. Теперь посмотрите еще раз на эту стрелу. Взгляните на три пера. Думаю, я прав, утверждая, что они расположены примерно в дюйме от края рогового клина и имеют в длину около двух с половиной дюймов?
– Да. Размеры перьев варьируются, но Хьюм предпочитал самые большие.
– Обратите внимание, что верхняя половина среднего пера оторвана. Оно выглядело так же, когда вы обнаружили тело?
Флеминг с подозрением посмотрел на Г. М. поверх рыжих усов:
– Да, так же.
– Вы слышали, как свидетель Дайер заявил, что все перья были целыми и невредимыми, когда обвиняемый вошел в кабинет в десять минут седьмого?
– Слышал.
– Как и все мы. Следовательно, перо было сломано между этим временем и обнаружением тела?
– Да.
– Если обвиняемый сорвал стрелу со стены и ударил ею Хьюма, держа стрелу в середине стержня, каким образом, по-вашему, оторвалось перо?
– Не знаю. Вероятно, во время борьбы Хьюм схватил стрелу…
– За конец, противоположный угрожавшему ему острию?
– Возможно. Или перо могло быть повреждено, когда стрелу срывали с маленьких костылей в стене.
– Это еще одна теория. Значит, кусок пера отломался либо в борьбе, либо когда стрелу срывали со стены. Угу. Но в обоих случаях – где этот кусок? Вы нашли его, когда обыскивали комнату?
– Нет, но такой маленький кусочек…
– Напоминаю, что этот «маленький кусочек» имел дюйм с четвертью в длину и дюйм в ширину. Он был гораздо больше полукроны. Вы бы заметили на полу полукрону, не так ли?
– Да, но это была не полукрона.
– Я сказал, что кусок пера был куда больше ее. И окрашен в ярко-голубой цвет, верно?
– Да, по-видимому.
– Какого цвета был ковер на полу?
– Не помню.
– Тогда я вам напомню: светло-коричневого. Согласны? И вы согласны, что в комнате было очень мало мебели? Угу. Тем не менее вы тщательно обыскали комнату и не нашли пропавший кусок пера?
До сих пор свидетель казался довольным собой, подкручивая усы в интервалах между вопросами. Теперь же он проявлял признаки раздражения.
– Может быть, он отлетел куда-нибудь и все еще там. Откуда мне знать? Почему бы вам не спросить об этом полицейского инспектора?