«Святая инквизиция» в России до 1917 года - А. Булгаков

И наконец — опубликование Манифеста от 17 апреля 1905 г., в силу которого, по крайней мере формально, давалась возможность россиянину самому определять свою вероисповедную принадлежность. И произошло то, что с исторической неизбежностью должно было произойти —

«С опубликованием упомянутых вероисповедных актов начались открытые отпадения, причем одни из них совершались с соблюдением установленных на сей предмет правил, другие же происходили без всяких формальностей. По собранным ныне центральным управлениям Св. Синода сведениям, наибольшее число отпадении от православия приходится на исповедания: римско–католическое, магометанское и лютеранское» [88].

Процесс, отображенный в данном месте Отчета, не упоминает весьма внушительное количество исконно русских, украинцев и белорусов, незамедлительно воспользовавшихся возможностью выйти из–под юрисдикции православной Церкви; до этого их сдерживал страх уголовного наказания.

Мы привели отрывки из «Всеподданнейших Отчетов» обер–прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева. Напомним: по каждому году — это внушительный том, где много места отводится поздравлениям государя по самым различные случаям; подробно сообщается о внешней православной миссии как за рубежом, так и внутри России, ибо территории за Уральским хребтом, на Алтае, в Закавказье, на Крайнем Севере были еще далеко не везде подчинены государственной религии. Мы брали сведения преимущественно из специального раздела, посвященного сектантству. Это была официально изданная информация, несекретная, где преобладало довольно таки благодушное настроение. Но и в ней, как мы видим, вырисовывалась картина, мягко говоря, не идиллическая.

Теперь обратимся к архивным данным, которые представляют собой порою открытую межведомственную переписку, порою же — с пометкой «конфиденциально».

«Канцелярия обер–прокурора Св. Синода (отделение 2, стол 3) от 10 октября 1885 года № 4705 Господину Министру Государственного имущества

В минувшем 1884 году Святейшим Синодом разрешено было Митрополиту Киевскому пригласить в Киев Преосвященных, соседних с Киевом епархий, дабы при личном совещании с ними обсудить, какие можно предпринять более действительные меры к ослаблению в Юго–Западном крае иноверия вообще и штундизма в особенности, а также к развитию и укреплению в народе веры Православной.

Вследствие сего Преосвященные: Херсонский, Кишиневский, Волынский, Екатеринославский, Подольский, Черниговский, Могилевский и Викарий Полтавской епархии Епископ Прилукский, прибыв в Киев в сентябре 1884 г., в течение этого месяца занимались под председательством Митрополита Киевского и при соучастии двух местных Викарных Епископов совещанием по означенным вопросам и выработали соответствующие постановления, из коих одни содержат такие мероприятия, которые подлежат приведению в исполнение по распоряжениям одного духовного начальства, а другие могут быть осуществлены лишь при со действии светских ведомств.

Святейший Синод, рассмотрев первые из означенных мероприятий, сделал надлежащие распоряжения к приведению их в действие, а в отношении последних — предоставить мне войти в сношение с подлежащими Министерствами.

К числу таких мероприятий относится предположение в необходимости в видах утверждения учащегося юношества в познании Православной веры, усилить в светских учебных заведениях проповедование Закона Божия или Богословия, где оно преподается в составе полного курса, и недостаточное изучение сего предмета считать для учащихся существенным препятствием к переходу в высшие классы, причем в совещании Епископов выражено желание, чтобы на должности Начальников и Начальниц учителей и учительниц в светские низшие и средние учебные заведения, по мере возможности, и вбирались лица Православного исповедания и отличающиеся расположенностью к церкви.

О вышеизложенном долгом поставляю сообщить Вашему Высокопревосходительству —

Обер–Прокурор Святейшего Синода К. Победоносцев (подпись)» [89].

Юго–Западный край России был одним из тех регионов, которые доставляли особое беспокойство Синоду ввиду массового отпадения людей от православия. По этой причине и состоялось Совещание архипастырей указанных епархий. Здесь нужно сделать некоторый комментарий. Синоду было нужно, чтобы во всех светских учебных заведениях преподавалось богословие, причем, говоря современным языком, не факультативно с посещением лекций по желанию, а в обязательном порядке. Вчитаемся в текст: недостаточное изучение богословия могло быть препятствием для перевода учащегося на следующий курс с последующей невыдачей аттестата. И чтобы не было послабления при либеральности какого–нибудь директора светского учебного заведения, то надзирателями, или начальниками, ставились не просто православные преподаватели богословия, но люди Церкви.

Это знакомо, мы еще не ушли так далеко от своего недавнего времени, чтобы забыть: мы помним, как насильственно преподавались предметы по марксизму–ленинизму и как несдача экзамена по диамату, истмату или так называемому научному атеизму была роковым фактором для талантливого скрипача или физика. Ну, а кто ведал этими вопросами? Конечно, идеологи–марксисты. Нам придется неоднократно вспоминать мудрость Екклесиаста из Библии: все возвращается на круги своя. И результат такой же: отвращение к духовным вопросам вообще. Кстати, сейчас на уровне Министерства высшего образования всерьез идут переговоры Патриархии о введении курса «богословия» (разумеется, православного, а не межконфессионального) в обязательном порядке, с соответствующей заменой кафедр религиоведения.

Следующее послание К. Победоносцева продолжает тему упомянутого Совещания в Киеве:

«Департамент Министерства юстиции от 31 октября 1885 года № 5226 Господину Министру юстиции (цитируем выборочно. — А.Б.).

Ввиду того, что штундизм и сродные с ним секты вредны не только в религиозном, но и в политическом отношении, ходатайствовать перед Правительством о распространении на них мер наказания — по ст. 187–190 Уложения о наказаниях.

…Согласно определению Святейшего Синода, сообщая о вышеизложенном Вашему Высокопревосходительству, долгом поставляю, по поводу содержащегося во втором из приведенных пунктов постановлений Преосвященных Архиереев, со своей стороны присовокупить, что если Вы, Милостивый Государь, не признаете неудобным осуществить изложенное в оном предположении, то в видах противодействия развития вредного в политическом отношении штундизма и сродных с ним сект, было бы, по мнению моему, целесообразно обратить внимание судебной власти на необходимость самого строгого применения ст. 196 Улож. о наказ, изд. 1866 г. и дополнения к оной согласно Высочайше утвержденному в 1–й день Мая 1884 г. мнению Государственного Совета к делам об означенных сектантах, возникающим в судебном ведомстве,

К. Победоносцев» [90].

В первом пункте были предписания о мерах борьбы с раскольниками (старообрядцами). Затем, во втором пункте, — с сектантами без различия. Нужно пояснить: по поводу последних была ведомственная разноголосица, единого закона (он будет издан в 1894 году) еще не было; были различные «мнения Государственного Совета», циркуляры Министерства юстиции, разъяснения и пр. Победоносцев спешит помочь со своими рекомендациями, — и это было очень ценно для казенных чиновников: кто же мог лучше понимать суть дела, как не глава духовного ведомства? Правда, сей «глава», будучи профессором права, проявляет весьма своеобразный юридический подход: Победоносцеву недостаточно было ст. 187–190, он делает упор на статью 196 и настоятельно рекомендует применять ее шире. Собственно, законодательству мы посвящаем отдельную главу, скажем только, раз уж упоминается ст. 196, что она влекла за собой лишение всех прав состояния, а также тюрьмы, ссылки и прочие тяготы. За какое преступление? — За уклонение от православия.

Министр юстиции — К.П. Победоносцеву от 4 января 1891 года:

«Дело» № 231 о крестьянине Семене Вытнове:

«в различных случаях неоднократно прибегал к проповедованию лжеучения штундистской ереси в публичных местах, но так как никто из опрошенных свидетелей не мог удостоверить, что такая его деятельность имела своим последствием отпадение кого–либо из православия в раскол, то он привлечен по делу по обвинению в преступлении, предусмотренном последней частью 196 ст. Уложения о наказаниях, каковое дело одновременно с сим предложено мной Киевскому окружному суду…» [91].

Мы вправе были ожидать иного вывода министра юстиции: ведь, судя по самому тексту, крестьянин Семен Вытнов, по свидетельству опрошенных, никого не совратил с православного пути. Но мы же помним рекомендации обер–прокурора, и чтобы крестьянину неповадно было высказывать свое религиозное мнение, ему дали 196–ю статью.