Промежутье - Ребекка К. С. Ансари

Купер прокрутил ниже.

СЕУЛ. Южная Корея

Спасатели уже более суток работают на месте обрушения пятиэтажного торгового центра «Сампун» в столице Южной Кореи. По словам очевидцев, вчера, в четверг, 29 июня, внезапно провалился пол на верхнем этаже здания, после чего оно сложилось словно карточный домик.

Житель Сеула по имени Парк Чоу рассказал журналистам телеканала «КБС», что находился на первом этаже торгового центра в момент катастрофы. «Я почувствовал толчок, как при землетрясении, и тут с верхних этажей побежали люди».

Владелец ресторана, расположенного на пятом этаже, сказал корреспондентам, что накануне трагедии заметил трещину в полу кухни и сообщил о ней администрации «Сампуна». Однако в ответ его заверили, что трещина не представляет опасности и ресторан закрывать не нужно.

По версии следствия, владельцы и администраторы комплекса знали, что пол верхнего этажа требует ремонтных работ, однако не предприняли никаких действий. Сами они во время катастрофы находились вне торгового центра.

С того момента, как в полу верхнего этажа образовался провал, и до полного обрушения «Сампуна» прошло не более двадцати секунд.

– Подожди. Что за бред? – воскликнула Джесс. – Он просто развалился? Как может развалиться целое здание?

Купер открыл другую статью, опубликованную спустя полгода после первой, и быстро пробежал её глазами. В конце говорилось:

Следствие установило, что при строительстве торгового центра «Сампун» использовались дефектные металлоконструкции, а также цемент низкого качества. В результате крыша оказалась недостаточно прочной, чтобы выдержать вес отопительных и вентиляционных установок.

Владелец торгового центра, намеренно выбравший самые дешёвые строительные материалы и технологии, был признан виновным в преступной халатности. Сегодня суд приговорил его к десяти годам тюремного заключения. Кроме него, полиция Сеула арестовала нескольких столичных чиновников, выдавших разрешение на открытие торгового комплекса без надлежащих проверок. Их обвиняют в получении взяток и превышении служебных полномочий.

В июне этого года при обрушении торгового центра «Сампун» погибло более пятисот человек. Ещё 937 посетителей центра получили травмы различной степени тяжести.

– Больше пятисот человек! – охнула Джесс.

– Только не это, – шепнул Купер. Желудок внезапно подкатил к горлу, как бывает, когда мчишься вниз на американских горках. Но дело было не только в масштабе трагедии. Мальчик несколько раз нажал на кнопку «Назад» и снова открыл первую статью, которая, видимо, была написана по-корейски. – Джесс, погляди-ка вот тут, внизу. На эти фотки.

Брат с сестрой обменялись испуганным взглядом.

– Наверное, это вещи, которые были на людях из торгового центра. Они все очень приметные. – Купер указал на часы с Микки-Маусом и дизайнерские сапоги. На футболку с эмблемой он старался не смотреть. – Я думаю, их сфотографировали и выложили, чтобы читатели… помогли опознать.

Брови Джесс сошлись так близко, что стали похожи на длинную мохнатую гусеницу.

– Что ты хочешь сказать?

– Что оба раза, как мы наткнулись на эту эмблему… В общем, тот, кто её носил, погиб.

– И остался неопознанным, – тихонько добавила Джесс.

Они притихли и немного посидели, выжидающе глядя друг на друга. Наконец Джесс сказала:

– И что это значит? Что Елена в опасности?

– Не… не знаю, – вздохнул Купер. – Ну ведь там, в её школе, ещё куча людей носит такую эмблему, правда? Дети, учителя? А мы знаем, что эмблема старая. По крайней мере, сто лет назад она уже была. Значит, за всё это время её носили сотни людей. Может, даже тысячи.

– В той самой школе, которую невозможно найти?

У Купера пересохло во рту. Он хотел сглотнуть, но не смог. Брат с сестрой дружно повернулись к окну и уставились на тёмный дом Елены.

– Идите ужинать! – крикнула с лестницы мать.

– Ну ладно, – тихонько сказала Джесс. – Может, ты и прав. С Еленой ничего не случится. Но тебе не кажется, что надо хотя бы рассказать ей про эти статьи? Если бы я носила какую-то штуковину, связанную с двумя катастрофами, мне бы хотелось об этом знать!

– Дети! Вы меня слышите? – донеслось снизу.

– Да, мам! Сейчас, идём! – крикнула в ответ Джесс.

Они медленно поднялись, по-прежнему не отводя глаз от окна. Купер подумал, что не знает, голодна ли Джесс, но у него самого внезапно пропал аппетит.

Глава 11

Джесс была права. Надо бы поговорить с Еленой.

Уж, по крайней мере, надо рассказать, на что они наткнулись в интернете. Объяснить, что ей может грозить беда, как бы дико это ни звучало. А потом выяснить, что всё-таки известно самой Елене про эмблему, про школу и про тех двух погибших. Она, конечно, не любительница разговоров, но найденные статьи, возможно, убедят её пообщаться. Как знать – вдруг у неё есть ключ к загадке, которая становится всё более зловещей?

Но сначала ужин.

Купер ковырял вилкой тушёные овощи с рисом, делая вид, что вот-вот доест, и надеясь поскорее сбежать. Обычно Джесс за ужином болтала с мамой и отвлекала внимание на себя, но сейчас и она молча глядела в тарелку.

– Да что с вами сегодня такое? – спросила мама: наверное, решила, что брат с сестрой в очередной раз поссорились.

Джесс и Купер быстро переглянулись.

– Всё в порядке, мам.

Мама медленно жевала, внимательно приглядываясь к ним обоим.

– Уверены?

– Да, – сказал Купер. Но мама во все глаза глядела на его сестру. Джесс никогда и ничего от неё не скрывала.

Девочка поёрзала на стуле, отправила в рот вялый кусочек брокколи и пробормотала:

– Всё нормально.

Мать явно не поверила, но решила сменить тему:

– Когда поедим, разберите постиранное бельё. Купер, перед сном покажешь мне свой дневник и готовые уроки. И не только то, что задали на завтра. Я хочу посмотреть, как продвигается сочинение, которое ты должен сдать к концу недели. Написал что-нибудь?

Купер мысленно простился со всеми планами на вечер. За сочинение он пока даже не садился, и мама, конечно же, это знала. Ни малейшего шанса ускользнуть из дома и поговорить с Еленой не оставалось. Купер убедил себя, что это и к лучшему: будет время продумать все вопросы.

В ту ночь он долго лежал без сна, глядя в потолок.

На следующий день Купер помахал рукой Гасу, когда тот вошёл в школьный автобус. Гас не стал подсаживаться к ним с Заком, но помахал в ответ и улыбнулся.

Когда пришло время обеда, Купер направился было в столовую, но, проходя мимо бывшего кабинета миссис Вишинград, почему-то помедлил. Сама она летом вышла на пенсию, и видеть на её любимой доске фестоны новой учительницы до сих пор было странно и неприятно. Несмотря на перемену, в кабинете кто-то сидел. Один.

– Гас?

– А, привет, Куп, – сказал Гас, вздрогнув от неожиданности. – Извини. Купер.

– Да ладно, зови как хочешь. Ты тут учишься или что?

– Мм-м… – Гас поглядел вокруг, как будто не был уверен, что ему можно тут сидеть. – Ну да. – И тут же помотал головой. – Нет. Вообще-то, нет.

– Можно к тебе?

– Конечно!

Купер подтащил стул, сел рядом с Гасом и открыл пакет с едой. Достал оттуда батончик с орехами, сорвал обёртку, разломил и положил перед Гасом одну половину.

– Ну как жизнь?

– Да так, помаленьку.

– Чем занимался вчера вечером?

– Уроками. Но на самом деле прятался от бабули. А ты?

Нет, Купер пока не мог рассказать про эмблему, про катастрофы и про сложные конспирологические теории, которые не давали покоя им с сестрой. Без конкретных фактов это прозвучало бы как бред сумасшедшего.

– Да тоже учился. Мать стояла над душой.

– А чего это ты не в столовой? – спросил Гас. – Зак тебя не потеряет?

Купер помотал головой.

– Не-а. Он привык, что я не везде с ним хожу. Знает, что мне надо иногда побыть одному.

– Ну, если зайдёт сюда, я спрячусь. – Гас притворился, что смотрит, есть ли место в пакете с едой.

Купер тихо засмеялся.

– Странно всё как-то… Раньше мы с Заком всё делали вместе. Я часто у него зависал, особенно когда предки ругались. Но когда отец от нас ушёл, мне стало с ним тяжело. Как будто он… слишком много знает. Хотя это бред, конечно.

Гас откусил батончик.

Купер подумал, не рассказать ли Гасу про тот вечер перед самым уходом отца. Про тот случай, память о котором теперь, как призрак, вставала между ним и Заком при каждой встрече. С одной стороны, хорошо, что Гас не знает мерзких подробностей об их семье. С другой – он, кажется, единственный человек, который сможет понять. Который не станет отводить глаза или делать вид, что ничего не случилось.

Потому что Гас знает, каково это – чувствовать себя невидимым. Ненужным.

Гас молча жевал. Он, кажется, ничего не собирался выспрашивать – просто сидел и ждал, пока Купер сам решит, что делать дальше.

– Ну, в общем… когда нам с Заком было по девять лет, кое-что случилось. Мама тогда уехала на пару недель, потому что бабушка упала и сломала ногу. Папе пришлось остаться и делать всё по дому. Когда он работал, друзья и соседи помогали, присматривали за нами с Джесс. Один раз в пятницу папе надо было задержаться на работе допоздна. И он отправил меня ночевать к Заку, а Джесс – к какой-то подружке.

Вспоминая тот вечер, Купер как будто заново ощутил весенний ветерок на коже. Это был один из первых тёплых дней в году – тех дней, когда родители заставляют надевать куртки, хотя дети прекрасно знают, что можно обойтись без них. Зак и Купер вместе выкатились из школьного автобуса, немножко постреляли из игрушечных пистолетов во дворе и пошли