Промежутье - Ребекка К. С. Ансари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В комнате Купер выдал Гасу свой любимый выпуск «Дальней стороны», себе взял тот, что чуточку похуже, и мальчики растянулись с книжками на полу. Через минуту Гас громко расхохотался.
– Какая? – Купер заглянул ему через плечо.
– Вот эта!
Купер хорошо помнил эту картинку: три грустных пещерных человека стоят кружком, выкинув перед собой руки в жесте «камень». И подпись: «До изобретения ножниц и бумаги».
– Прикольный чувак, правда? – сказал Купер.
Он придвинулся к Гасу, и мальчики стали вдвоём листать один и тот же томик, смеясь и указывая друг другу на любимые картинки. Каждый объяснял другому шутки, которых тот не понимал. Если попадались карикатуры, непонятные обоим, они пожимали плечами и листали дальше.
– Папа говорил, что я их пойму, когда вырасту, – сказал Купер.
– Да, мой тоже всегда так говорит. – Гас передразнил густым басом: – «Сынок, тебе пока рано об этом думать. Вырастешь – поймёшь». Как будто мне три года! Это они с мамой считают, что я ничего не понимаю.
Купер задумчиво покивал.
– Ага. Предки вообще странные. С чего они взяли, что мы не понимаем? Знаешь, что мои мне сказали, когда надумали развестись? «Ты, наверное, удивишься». Удивлюсь! Нет, я тогда про них много всего подумал, но уж точно не удивился.
При этом воспоминании у Купера сжалось горло. Он замолчал и крепко стиснул зубы. До того дня мальчик ещё немножко надеялся на чудо и, конечно, представить не мог, что будет дальше. Он выдохнул и перевернул страницу комиксов, но дёрнул её слишком сильно и нечаянно надорвал внизу.
Гас молча разглядывал картинки. Глаза у него тоже подозрительно блестели, и Купер мысленно обругал себя. Ну зачем он ляпнул про развод? Ведь у него-то было время привыкнуть к расставанию отца с матерью, а Гасу вся эта гадость только предстоит…
– Прости, я не хотел, – с трудом выдавил он.
– Да ладно, – пробормотал Гас. – Я просто… Ну, не знаю. Мать с отцом и раньше расходились, но потом всё как-то налаживалось. А в этот раз… Понимаешь, меня ещё никогда не спроваживали из дома. Я всё надеюсь, но чем дольше я тут сижу, тем меньше шансов.
Куперу хотелось что-нибудь сказать, заполнить гнетущую паузу. Но что тут скажешь? «Всё будет в порядке»? Так ведь это враньё. Никто не может такого обещать. А снова врать Гасу мальчик не собирался.
Наконец заговорил сам Гас:
– А давно твои разошлись?
– Официально – три года, – до официального развода жизнь тоже была несладкой, но Купер не видел смысла вдаваться в подробности.
Гас немного покивал и сказал:
– Ну вот ты же как-то справился. И я тоже не помру, оттого что предки разошлись, правда?
Купер прекрасно знал, что он – последний человек, у которого стоило бы просить совета в таких делах.
– Наверно, не помрёшь, – сказал он.
– И что, потом будет легче?
– Будет… по-другому.
Купер никогда ещё не обсуждал развод родителей со своими ровесниками. Друзья не поднимали при нём эту тему: может, щадили его чувства, а может, просто не знали, как подступиться. Купера всё устраивало: он и сам не хотел с ними говорить. Но с Гасом почему-то было гораздо легче. Во-первых, Гас сейчас переживал то же самое, что и Купер. А во-вторых, он ведь не был свидетелем унизительных сцен, когда всей семье приходилось краснеть за отцовское враньё. От разговора с понимающим человеком на душе стало вроде бы полегче, хотя чувство было своеобразное, как будто расчёсываешь комариный укус: и больно, и удержаться нельзя. Но, по крайней мере, Купер больше не чувствовал себя совершенно одиноким.
Тут ему в голову кое-что пришло.
– Хочешь, покажу просто чумовое место? – спросил он с лёгкой улыбкой.
Гас задумчиво пожевал губы.
– Ну давай.
– Тогда позвони бабушке, – Купер зашвырнул сборник комиксов на кровать, – и скажи, что погуляешь ещё немножко.
Глава 9
Дорога заняла у Гаса с Купером двадцать минут. Автомобильный мост не отличался красотой – облупленный, с трещинами в асфальте и торчащей арматурой, расписанный сомнительными граффити. Но, может быть, именно поэтому Купер считал его лучшим местом на свете. Он казался мальчику старым, усталым, потрёпанным жизнью трудягой, который из последних сил делает свою работу. Выбравшись вместе с Гасом на пешеходную дорожку, Купер легонько поддал ногой кусок раскрошенного асфальта. Потом его пнул Гас, и мальчики, обмениваясь пасами, погнали обломок вперёд, до самой середины моста. Теперь под ними шумела река, а рядом, за низким бетонным ограждением, ревел сплошной поток машин. Купер впервые пришёл сюда в прошлом году. Это было одно из немногих мест в городе, где пешеход на время оказывался под открытым небом, но вдали от людских глаз (если не считать тех, кто проносился мимо в автомобилях). До сих пор Купер никого сюда не приводил, по крайней мере вот так.
– Мы пришли, – гордо объявил он, указывая жестом на середину моста.
Гас остановился рядом, посмотрел на реку внизу и городские здания вдалеке, затем озадаченно глянул на Купера. Он явно не понимал, куда именно они пришли.
– Сейчас я сделаю одну немножко странную штуку, но она здорово помогает. Правда.
– Давай, – сказал Гас с любопытством.
Купер поставил ногу на бортик, ухватился за холодные металлические перила и всем телом отклонился назад. Затем резко рванулся вверх и вперёд, перевесился через перила и заорал. Он надсаживался так, будто выплёскивал в крике всю душу, и набирал в грудь воздуха лишь затем, чтобы разразиться новым воплем.
После третьего или четвёртого захода он повернулся к ошеломлённому Гасу и подмигнул.
– Давай теперь ты!
Гас не шелохнулся, но лицо у него побагровело от смущения.
– Я серьёзно! – засмеялся Купер. Мимо по-прежнему мчались машины. – Никто и внимания не обратит. Давай, попробуй. Сразу станет легче.
– Просто… кричать?
– Ага. Просто кричи.
Гас медленно, опасливо втянул в себя воздух, а затем издал чахлый вскрик, который насмешил Купера ещё больше.
– Да не так, чудик! Вот как надо! – И мальчик снова завопил во всю глотку. Хорошенько прооравшись, он махнул Гасу рукой, будто приглашал на трибуну.
Гас усмехнулся, схватился за перила и набрал полную грудь воздуха. Его крик разнёсся над рекой и городом, сливаясь с рокотом воды, скрежетом тормозов и пронзительными автомобильными гудками. Он как будто вспорол марево речного тумана и едких выхлопов, диким зверем рванулся на волю и постепенно затих. А потом Гас закричал снова.
Испустив четыре или пять воплей, Гас повернулся к Куперу. Лицо у него как будто просветлело, на щеках появился румянец. Купер вопросительно поглядел на него, выгнув бровь.
Гас кивнул.
Мальчики одновременно отклонились назад, на секунду застыли под острым углом к тротуару, а потом так же синхронно швырнули тела вперёд и повисли на перилах.
Теперь они вопили в унисон, но ни один водитель даже не обернулся на двух мальчишек, изливавших горечь и обиду на мир. Купер выплёскивал в крике все те мерзкие, ядовитые мысли, которые не смел даже записать в дневнике: «Папа никогда меня не любил. Меня не за что любить. Это я во всём виноват».
Прокричавшись, Купер всегда испытывал облегчение, но в этот раз, с Гасом, финал получился совсем уж неожиданный. Последний вопль мальчишек закончился дружным взрывом хохота.
– Лучше? – хрипло спросил Купер, когда наконец сумел отдышаться.
– Ага, – кивнул Гас, привалившись к перилам. Вид у него был обессиленный, но довольный. – Круто. Мне нужна пастилка для горла!
– Пастилка? Сразу видно, что ты живёшь с древней бабкой!
Гас шутливо двинул Купера кулаком в плечо.
По мосту навстречу друг другу загрохотали два тяжёлых грузовика. Они одновременно достигли середины и пронеслись мимо мальчиков, отчего мост заходил ходуном. Гас испуганно вскрикнул и схватился за перила обеими руками. Купер же, наоборот, встал в позу сёрфера на доске.
– Жуть! – выдохнул Гас, когда затих рёв двигателей. – У вас что, мосты из фанеры?
Купер задумчиво растопырил пальцы.
– Ну так в этом же весь кайф, – сказал он. – Мост жутко старый. Его давно хотят снести и построить новый, но пока это всё один трёп. Ты приходи сюда в час пик – увидишь, как он трясётся. Кажется, что рухнет прямо под ногами!
– Спасибо, не хочу.
Настала очередь Купера подшутить над испуганным другом. Он состроил точно такую же гримасу, как Гас тогда, в столовой, после разговора о его бабушке. Последовал новый взрыв хохота. Успокоившись, мальчики встали рядом, облокотились на перила и принялись молча разглядывать город.
Наконец Гас сказал:
– А вообще тут красиво.
– Правда? – Куперу очень нравился этот вид на город с бесчисленными небоскрёбами из бетона, стали и стекла. Отсюда можно было рассмотреть и старые здания, построенные больше сотни лет назад. В ясные дни река становилась ярко-голубой и отражала тысячи окон. В самом деле, очень красиво – и так непохоже на их район с обшарпанными, невзрачными домами. Их улица казалась дурным сном, о котором давно уже забыл роскошный город.
Купер показал Гасу свои любимые здания: башни комплекса «Марина-Сити», похожие на кукурузные початки; волнистый небоскрёб «Аква»; строгий чёрно-белый «Аон-центр», издали напоминавший сложенный веер. А за ними, конечно же, виднелась гордость Чикаго: «Сирс-Тауэр», второе по высоте здание в США. Купер помнил, что башню переименовали, но в их
