Только твоя - Джоанна Лэнгтон

Гвидо привез их в отель “Шератон”. Во время ланча, который прошел в торжественной обстановке, он, как и обещал, не закрывал рта.

— Я хочу как можно скорее перевезти вас и Корделию в свою квартиру, — говорил он Мирелле. — Свадьба состоится в Нью-Йорке через две недели. К несчастью, сегодня вечером мне придется вернуться в Италию, этого требуют неотложные дела. Но я скоро вернусь, чтобы подготовить все необходимое для церемонии бракосочетания.

Корделия опустила глаза в тарелку, услышав, с каким сожалением он сообщает о своем вынужденном отъезде.

Умно, ничего не скажешь, подумала она. Ты решил подстраховаться, чтобы наши отношения не стали предметом пристального внимания прессы.

Когда они приехали домой, Мирелла, извинившись, ушла в свою комнату отдохнуть.

— Ее нужно срочно показать специалисту, — тихо посоветовал Гвидо Корделии. — Джакомо знает о том, что она больна? Никогда не поверю, чтобы он позволил дочери, пусть и нелюбимой, жить в таких условиях.

— Я пыталась рассказать об этом, — честно ответила девушка. — Собственно, потому и обратилась к нему спустя столько лет. Но он и слышать не хотел о том, как мы живем. Гвидо, пожалуйста, ответь мне... — Она умоляюще сжала ладони. — Скажи, как мы сможем жить вместе, если ненавидим друг друга?

— Что за бредовая идея! — мрачно отозвался он. — С чего ты взяла, что это будет так? — Черты лица словно окаменели. — Неужели ты всерьез думаешь, что я захочу жить с такой женщиной, как ты?

Корделия растерялась.

— Тогда я не понимаю...

— Я буду делить с тобой постель, и только;

Неужели он искренне полагает, что мужчина и женщина, которые не испытывают друг к другу ничего, кроме отвращения, способны зачать? — думала Корделия. Впрочем, меня не интересуют его планы, тут же сказала она себе. Он может принудить меня к браку, но после свадьбы я заставлю его осознать свою ошибку. Я не обязана рожать ему ребенка!

Глава 4

Утром в день свадьбы в квартиру Гвидо вошел Джакомо Кастильоне.

Корделия вышла из гостевой комнаты, которую занимала, чтобы найти мать. Девушку никто не предупредил о том, что должен приехать дед, и, услышав, что в холле идет тихий разговор по-итальянски, она осторожно выглянула, из-за угла. Перед ней открылась картина, которую она тысячу раз представляла себе в мечтах. Дед, низко склонив седую голову, стоял перед Миреллой и держал в руках ее ладони. На лице его отражалось сильное волнение.

Наконец-то они помирились, облегченно вздохнула Корделия и, бесшумно ступая, вернулась к себе. Джакомо так долго откладывал свой приезд, что она уже начала подозревать, что даже на их с Гвидо свадьбе он будет делать вид, что не замечает свою дочь.

Неужели он мог таить обиду в течение двадцати восьми лет! — возмущенно подумала девушка, но тут же вспомнила, что сама вот уже десять лет мечтает отомстить Гвидо. Да уж, верно говорят: “Не судите, да не судимы будете”, горько усмехнулась она.

Неделю назад они с Гвидо подписали брачный контракт. Корделия не стала нанимать своего адвоката и, доверившись тому, которого предложил Гвидо, даже не перечитала бумагу, прежде чем подписывать ее. Главное, что будущее матери обеспечено, решила девушка, остальное мне безразлично.

Она добилась того, чего хотела, и теперь собиралась продемонстрировать жениху полное отсутствие корыстных интересов. Возможно, Гвидо оценит это и поймет, что нет необходимости настаивать на том, чтобы она родила ему сына и наследника.

За прошедшие две недели они общались только по телефону, и постепенно Корделия обрела душевное равновесие.

Все не так плохо, пыталась убедить она себя.

— Дорогая, извини... я потеряла чувство времени!

Мирелла Кастильоне вошла в спальню дочери с виноватым видом и увидела, что та уже облачилась в свадебный наряд.

— Я узнала, что приехал дедушка. Полагаю, вам было о чем поговорить, — мягко ответила девушка.

За последние две недели Мирелла изменилась до неузнаваемости. Она избавилась от бессонницы, у нее восстановился аппетит и, что самое важное, снова появился интерес к жизни. Правда, она все еще была слаба и быстро уставала, но стала гораздо спокойнее, потому что теперь в ее жизни не было места для стрессов и тревог.

— Ты выглядишь просто прелестно!.. — восхищенно всплеснула она руками, глядя на дочь. — Неудивительно, что Гвидо не захотел тянуть со свадьбой. — В глазах ее светилась нежность.

Однако Корделия не заблуждалась на этот счет. Все невесты выглядят очаровательно, особенно в глазах матерей, сказала она себе. А Гвидо тащит меня к алтарю, потому что ему не терпится вступить во владение компаниями деда. Разве не сам он сказал об этом, когда я спросила, почему он так торопится со свадьбой?

— Муж вернет тебе чувство уверенности в себе, — убежденно произнесла Мирелла, и девушка едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.

Впрочем, подвенечное платье, купленное на деньги, которые выделил для этой цели Гвидо, действительно было очень красивым: изящное, элегантного покроя, с изысканной накидкой из ручных кружев. К тому же оно было ослепительно белым, и Корделия, которая специально выбрала наряд такого цвета, подозревала, что этот факт вызовет у ее жениха насмешливую улыбку.

Девушка и не предполагала, что дед намерен сам вести ее к алтарю. Во всяком случае, как только они оказались наедине в лимузине, между ними возникло ледяное отчуждение.

— Я был слишком суров к твоей матери, — сказал старик, — и теперь намерен исправить это. Если Мирелла захочет, она снова может жить вместе со мной.

— Хорошо, — буркнула Корделия. В роскошном, обитом светлой кожей салоне снова повисло напряженное молчание.

— Ты очень упрямая женщина, Корделия. В этом ты очень похожа на мою покойную жену... но только в этом, — поспешил добавить Джакомо, и девушка поняла, что он не забыл об эпизоде десятилетней давности и по-прежнему убежден в ее безнравственности.

— Спасибо. Я понимаю, — кратко отозвалась она.

— Я не хочу знать, как вы с Гвидо сумели договориться... — продолжил старик.

— Вот и хорошо, — вставила Корделия.

— Но считаю своим долгом предостеречь тебя, — не обращая внимания на ее слова, произнес он. — Поладить с новыми родственниками тебе будет нелегко.

Девушка живо повернулась к нему.

— Что ты хочешь этим сказать? Джакомо поморщился.

— Родители Гвидо не в восторге от этого брака. Жаль, это была очень дружная семья.

Пока сын и наследник не выбрал себе в жены женщину сомнительного поведения, мысленно закончила его фразу Корделия. Ей было очень обидно услышать эти слова, потому что когда-то родители Гвидо и его младший брат, озорник Лео, которому было всего десять лет, вызывали у нее чувство искренней симпатии.