Только твоя - Джоанна Лэнгтон

Гвидо спокойно посмотрел в лицо девушке.

— Улыбнись, моя дорогая, — мягко сказал он. — Мне так хотелось поскорее поделиться с твоей матерью хорошей новостью, что я не стал дожидаться, пока ты проснешься.

— Хорошей... новостью? — тупо повторила Корделия.

Мирелла Кастильоне только сейчас увидела, что дочь в ночной рубашке, и недовольно подняла брови.

— Одевайся! Гвидо пригласил нас на ланч. Девушка молча повернулась и на негнущихся ногах пошла в спальню. Голова у нее так кружилась, что, едва переступив порог, она поспешила присесть на край постели.

Гвидо снова обвел меня вокруг пальца, сказала себе Корделия. Он умудрился сообщить маме о нашем намерении пожениться, прежде чем я успела ей что-либо рассказать. Это достойный соперник, и мне не тягаться с ним в хитроумии.

Тут в спальню вошла Мирелла.

— Гвидо спустился вниз, к своей машине. У него, оказывается, там есть радиотелефон, и он закажет нам столик. А я пока решила переодеться, — сообщила она, усаживаясь рядом с дочерью, и растерянно покачала головой. — Ох, детка, я просто потрясена!.. Это замечательная новость! Какой изумительный человек достанется тебе в мужья! — С этими словами Мирелла обняла Корделию и прижала к груди.

Все кончено, подумала та. Теперь я уже ничего не смогу поделать.

— Когда он пришел? — слабым голосом спросила девушка.

— Рано утром... Я бы разбудила тебя, но нам столько всего нужно было обсудить. — Мирелла была слишком взволнована, чтобы заметить, что дочери не по себе. Выпустив Корделию из объятий, она взяла ее ладони в свои. — Гвидо предложил мне жить с вами, но я отказалась. Если я когда-нибудь вернусь в Италию, то предпочла бы жить с отцом. А пока останусь в Нью-Йорке.

— О чем вы говорили с Гвидо? — спросила Корделия.

— Обо всем, — ответила та. — Правда, он немного смутил меня своей откровенностью, но зато теперь я безоговорочно согласна на ваш брак.

— Откровенностью? — непонимающе посмотрела на нее дочь.

Мирелла вздохнула.

— Я понимаю, как больно было тебе в тот вечер, когда ты застала его с другой девушкой... Но пойми, вы тогда были такими юными... а свадьба не могла состояться, пока Гвидо не окончит университет, — напомнила она. — Два года — слишком большой срок даже для самого порядочного юноши...

— Мы были обручены всего два месяца, — поправила ее Корделия, чуть не задохнувшись от возмущения.

Да как он смел хладнокровно явиться сюда и ввести несчастную доверчивую женщину в заблуждение?! Это нечестно, гадко! Какая расчетливость! Ужасно...

— Да и алкоголь, конечно, сыграл свою роль. Иногда молодым людям трудно контролировать себя, — тихо сказала Мирелла. — Кто знает это лучше меня? У мужчин большие аппетиты...

Корделия едва успела прикусить язык, чтобы не разоблачить этого отпетого распутника.

— Твой дед строго предупредил Гвидо, что до свадьбы между вами ничего интимного быть не должно. Думаю, это результат того, что случилось в свое время со мной. Отец не хотел, чтобы ты повторила мою судьбу.

Это было новостью для Корделии. Она сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться, потому что понимала, что сейчас может наговорить лишнего...

— Он поступил правильно, ведь тебе тогда едва стукнуло семнадцать. — Мирелла вздохнула. — Да и Гвидо был слишком молод...

Но тем не менее обладал большим аппетитом, добавила про себя Корделия, повторяя слова матери.

— Где твое кольцо? — вдруг спросила та. Девушка встала, открыла нижний ящик комода и протянула ей подарок Гвидо.

— Я рассказала ему, что нас уже дважды обворовывали, — пояснила Мирелла, любуясь великолепным камнем, — и он сказал, что нам нужно как можно скорее переехать. Какая красота! Просто как в сказке... ты и Гвидо. Это чудесно, девочка моя.

Через десять минут Корделия вышла из спальни, одетая в черные брюки и просторную тунику. Гвидо сидел в гостиной спиной к двери. Девушка внимательно посмотрела на него, и внутри у нее все перевернулось.

Мать так счастлива, подумала она, что сказать правду сейчас означает разбить ее слабое сердце.

— Полагаю, ты считаешь себя самым умным, — обвиняющим тоном произнесла она.

Гвидо резко обернулся и окинул ее пронзительным взглядом янтарных глаз, медленно опуская его от полной груди, которую не скрадывала даже свободная туника, к бедрам, а потом снова возвращаясь к лицу, которое полыхало от гнева. Он разглядывает меня, как свою собственность, не имея на то никаких прав! — возмущенно подумала Корделия.

— Твоя мать счастлива, — равным голосом пробормотал он.

— Что, черт возьми, ты рассказал ей о нас? — прошипела она.

Гвидо тихо засмеялся.

— Легенда звучала так: застенчивая фиалка боялась рассказать своей мамочке, что снова встречается с мужчиной, который был ей не совсем верен.

— Ты не получишь от меня ребенка! — вспыхнула Корделия.

— А ты не получишь развода, пока не выполнишь это условие, — ответил Гвидо бархатным голосом. — Тебе выбирать.

Корделия отвернулась и дрожащими руками закрыла искаженное яростью лицо.

— Я ненавижу тебя!..

— Не надо так волноваться, Корделия. Мы заключили сделку...

— Это ты заключил сделку, — возразила она.

— ...которая решит все проблемы, твои и мои, — спокойно продолжил Гвидо, не обращая внимания на ее слова, и с невозмутимым видом откинулся на спинку стула. — А теперь вернись в спальню и надень что-нибудь повеселее. Если не у тебя, так у твоей матери сегодня праздник. Можешь не поддерживать со мной разговор, если не хочешь, но, уж будь добра, улыбайся и делай вид, что счастлива.

— А что, если я не стану? — вскинулась Корделия.

Гвидо поджал губы.

— Станешь. Это в твоих интересах. Я уверен, что ради Миреллы ты способна на многое.

“Мы заключили сделку”, мысленно повторила Корделия его слова. Какая же я была дура! Видимо, на меня нашло какое-то затмение, когда я вообразила, что, поженившись, мы не будем жить вместе. Как мне могла прийти в голову эта безумная идея?

— Вчера я звонил Джакомо, — снова заговорил Гвидо. — Он не задал мне ни одного вопроса, а только сказал, что очень доволен и полагает, что я стану тебе отличным мужем.

— Вероятно, он надеется, что ты будешь каждую ночь избивать меня, — скептически заметила девушка.

Гвидо с иронией посмотрел на нее.

— Когда мы, к всеобщему удовольствию, объявим о твоей первой беременности, он поймет, что я проводил это время более продуктивно, и будет мне за это весьма признателен.

Корделия, с трудом удержавшись, чтобы не броситься на него с кулаками, резко развернулась и почти бегом бросилась в спальню. Быстро проинспектировав свой скромный гардероб, она остановила выбор на синем платье и светлом жакете и переоделась.