Свет и тьма, или Поэма о трех девицах - Николай Иванович Хрипков

руки:

Неужели это сделал я.

Если б Наде год назад сказали,

Что ей купит в городе мужчина

Целую квартиру. Посмеялась:

Хорошо рассказываешь сказки.

Где уж ей, дурехе деревенской!

Ей бы лишь коров за сиськи дергать

Да с другими сплетни обсуждать.

А теперь она почти богиня!

Визажисты делают прически,

Ходит в фитнес-класс и дорогие

Рестораны может посещать.

Драгоценности, которые не снились

Деревенским бабам и девчонкам,

Вешает она себе на шею,

На таких машинах рассекает,

Что лишь в фильмах видела деревня.

Вроде б Наде надо петь от счастья.

Выиграть в такую лотерею,

Что одной из многих-многих тысяч

Выпадает в жизни только раз.

Но она не прыгает от счастья,

Не кричит: «Смотрите, я какая»,

А когда звонит к своим в деревню,

Ничего об этом не расскажет.

Гложет червячок ее и гложет.

Не надежно это положенье.

Вот она сегодня на Олимпе,

Ну, а завтра свергнется на землю.

Сколько вокруг Вани бродит хищниц.

Все мечтают стать его подстилкой.

Вот сегодня он в любви клянется,

Завтра охладеет. И конец!

И с женой не хочет разводиться.

Не желает слышать про такое.

— Понимаешь, Надя, сколько бабок

Потеряю, если разведусь!

Да и чем она тебе мешает?

Я уж с ней не сплю который месяц.

И как к женщине, к ней совершенно равнодушен.

Так что сохраняем статус-кво.

Я люблю тебя. И это только важно.

— А жена о нашей связи знает?

— Да. Конечно. Но она ж не дура.

И ее устраивает это.

Только чтобы резкие движенья

Я не делал. Вот и всё, пожалуй,

Что ей надо.

«Значит, мне не быть его женою.

Я сегодня в роскоши купаюсь

И ни в чем не ведаю отказа.

Ну, а завтра, может, стану нищей.

Значит, надо что-то предпринять.

Надо сделать что-нибудь такое,

Чтобы разом всё переменилось.

Что же мне придумать? Я не знаю.

Стоп! Конечно! Что быть может лучше!»

Аккуратно Лель предохранялся.

Дорогие покупал кондомы.

И при этом безо всякого стесненья

Перед сексом это надевал.

— Милый! Можно нам без этого сегодня.

Для меня сегодня безопасно.

Для тебя же больше наслажденья.

Так же?

— Ну, конечно, мой котенок.

Раз, второй и третий, и десятый

Утешались без презервативов.

А потом обследовалась Надя.

Залетела. Ах, как хорошо!

Как же Лелю рассказать об этом

Так, чтобы обрадовался он?

Тут сперва прощупать надо почву.

Обухом по голове нельзя.

Подготовить потихоньку, помаленьку,

Чтобы сам он захотел ребенка,

Чтобы сам стремился стать отцом.

А иначе под плохое настроенье

Попадешь, и все пойдет насмарку.

Как русский мед,

Чья сладость проникает

И в кровь, и в мозг,

Так вкус богатой жизни

Нас делает другими совершенно.

Тогда иначе

Смотрим мы на мир

И видим только блеск,

Роскошные витрины

одежду модную

От лучших модельеров,

В глазах чужих

Готовность выполнять

Любой приказ.

И угождать капризам.

Да, богачи — совсем иная раса,

Они, как марсиане,

В этом мире.

Живут в хрустальных замках,

До которых

Не долетают

Стоны и проклятья,

И плач несчастных,

И зубовный скрежет.

Два мира,

Разделенные стеной,

Две плоскости,

Что не пересекутся.

Глава двадцать шестая

ВЕРА И ВАДИМ

«Я идущий, потому что

Не могу стоять на месте.

Славы много не бывает,

Денег много не бывает,

Женщин много не бывает.

Я хочу, как можно больше.

Я любил девчонку эту,

Я хотел ее безумно,

Был уверен, что не будет

Лучше в жизни никогда.

Как обманут был я подло!

Как фанера над Парижем.

Пролетел я с этой Верой!

Вот она тебе деревня,

Деревенская девчонка!

Вокруг пальца, словно лоха,

Обвела она меня».

Вова горько усмехнулся,

Выпил виски, сбросил плавки

И к грудастой топ-модели

Повалился на кровать.

Ну, а что же наша Вера?

Долго плакала девчонка.

У разбитого корыта

Оказалась вновь она.

Ни любимого, ни денег,

Ни жилья. Куда податься?

Не идти же в проститутки!

Ни за что и никогда!

И она собрала сумку,

Денежки пересчитала.

Да, осталось ровно столько,

Чтоб домой назад вернуться.

Нет! Не принял ее город,

Обманул ее надежды.

И выходит, городская

Жизнь совсем не для нее.

Как ни горько, ни позорно,

Ничего не остается…

Что ж, деревня посудачит,

Посмеется и забудет.

За окном дома мелькают,

Кавалькады иномарок,

Супермаркеты, заправки,

Магазины, СТО.

Сколько всякого здесь много!

И чего здесь только нету!

А зачем оно, скажите,

Если счастье мимолетно,

А любовь твою отвергли,

Надсмеялись, растоптали?

Для чего ей этот город?

Нет! В деревне всё же лучше.

Вот она родит ребенка,

Будет нянчиться, смеяться,

Огород садить, картошку,

Драить школьные полы.

Ну, и что же здесь такого?

Ничего здесь нет такого.

Так живут везде. А звезды

Светят по ночам для всех.

Настоящие, без фальши,

Им пустой не надо славы,

Не нужны им кучи денег,

Поклонение толпы.

В Кочках сделал остановку

Их автобус. Рядом с Верой

Сел на кресло у прохода

Молодой высокий парень,

Толстогубый и усатый,

Не обмолвился ни словом,

Не взглянул на Веру даже,

Будто бы пустое место

Рядом с ним. Ну, и урод!

Вера фыркнула сердито.

И бывают же такие!

Симпатичная девчонка

Рядом. Он же

Ноль вниманья.

Фу! Конечно, он из этих.

Ну, тогда с ним всё понятно.

Успокоилась. В окошко

Вера смотрит на пейзажи,

Что мелькают вдоль дороги,

То поля, то перелески.

Всё же лучше, чем громады

Этих каменных чудовищ.

Боковым же зреньем Вера

За соседом наблюдает.

Тот достал блокнот и ручку

И чего-то стал писать.

Удивительно для Веры.

Ведь сейчас почти не пишут,

Разве только эсэсэски

Да постятся в интернете.

Что же он такое пишет?

Очень даже любопытно.

Всё же парень необычный,

Непохожий на других.

Интересно, кто он. Вера

Всё в блокнот его косится.

Строчки ровные. Но что в них

Прочитать она не может.

И сдалась она.

— Наверно,

Вы писатель? Всю дорогу

Что-то пишите в блокноте?

Юноша взглянул на Веру.

— Так! А в прочем, ерунда.

— Не желаете ответить?

И не надо! Больно нужно!

Отвернулась Вера, смотрит

На пейзажи за окном.

— Вы не думайте, нисколько

Не хотел я вас обидеть.

Ну, стишки пишу о разном.

— Вы поэт?

— Какой поэт!

Не смущайте меня, право!

Пушкин — вот поэт. Есенин,

Лермонтов, Некрасов, Блок…

Где уж нам! Но как-то тянет.

Чувства, мысли, ощущенья

Выразить желаешь в слове.

И без этого никак.

Стихотворение Вадима,

Вериного попутчика в автобусе

Нарисуйте, Пизанелло,