Масоны из провинции - Максим Кузьменко

— Мирон, у вас есть книги моего отца? — слабым голосом вдруг спросил Сергей.

— Да. — удивился Мирон такому вопросу.

— А есть книга с описанием растений? Трав, грибов, ягод…

— Да, самая большая. — Мирон немного подумал. — Вам ее привезти?

— Нет-нет, я когда поправлюсь, сам приеду.

Еще Мирон посоветовал прикладывать компресс с уксусом и отбыл, сказав на прощание, что если станет хуже, сразу-же посылать за ним, или Остапом. Так прошли суббота и воскресение, Сергей спал да ел, ел да спал, Олечка ухаживала за ним, ставила компресс, приносила воду, просто сидела рядом. Сергею ее забота была несказанно приятна, но все-же он настоял, чтобы девушка посетила церковь, вместе с Раисой Петровной и Алексей Николаевичем, на воскресную службу.

Или болезнь была незначительной, или Олечкина забота имела исцеляющую силу, а в Понедельник за ужином Сергей уже чувствовал себя хорошо, а выглядел даже лучше чем когда приехал из Москвы. Он разговаривал, шутил и высказал желание съездить назавтра в Александровск, верхом.

— Олечка, голубушка, — ласково заговорила с приемной дочерью Раиса Петровна. — поезжайте завтра на ближние конюшни, выбери ему кого-то покрепче Марты, и спокойнее чем твоя Зорька.

Ближние конюшни являли собою такой-же хутор как и Пятихатки, только стойла и загороди были меньше, да разводили и содержали здесь простые породы. Долго не выбирали, Сергею сразу приглянулся низкий, широкоспинный жеребец, грязно-серого окрасу, с белыми пятнами по крупам.

— Сивка! — представил конюх барину животное. — Такая спокойная животина! Ему хоть из пушки стреляй!

Сергея это устраивало, взобравшись на спину животному он легонько тронул его по крупам, тот послушно пошел вперед, направо, влево припустил по загороди рысью, стой! Сивка послушно выполнял все команды и был куда живее бедняжки Марты. Олечка с улыбкой смотрела на юношу, он был не в своем привычном костюме, пошитом в лучшем ателье Москвы, по образцам последних модных новинок из Европы. Нет, Антип принес ему сшитые женой рубаху, серого цвета, с красной вышивкой по вороту, да обычные черные штаны. На ногах были справленные Свиридом, братом Антипа, легкие, короткие сапожки. Пояс красного цвета перехватил его талию, а на голове, завершая композицию, красовалась смушевая шапочка. Ну чисто тебе казак! Нужно сказать что Алексей Николаевич тоже практически всегда носил простую одежду, как уже говорилось, щеголять эта семья не любила.

И вот, снова вдоль Днепра, лошади несли их в Александровск, но в этот раз все обошлось без происшествий. По городу коней пустили шагом.

— Куда ты хочешь? — спросила Олечка.

— Поехали в больницу.

— Ты снова себя плохо чувствуешь?

— Нет, мне просто необходимо кое-что проверить.

— Что?

— Скажи мне пожалуйста, — голос Сергея вновь приобрел свой бархатный оттенок, и девушка даже при всем желании не смогла-бы отказать ему в просьбе. — ты не почувствовала на сеансе запах дыма?

— Почувствовала, всегда чувствую, когда посещаю. — девушка посмотрела на юношу.

— А головокружение, или головную боль после сеансов не испытывала? — тот тоже повернул голову лицом к девушке.

— Иногда.

— А в этот раз?

— Нет, — немного подумав ответила она. — только жажда, но это всегда так.

— А колокольчики ты слышала? — продолжал задавать вопросы Сергей.

— Не знаю, наверное. — она снова посмотрела вперед, на гриву Зорьке. — А почему ты спрашиваешь?

— Знаешь, — он посмотрел на лицо Олечки, глубоко вздохнул, ох уж эти алые, сочные губки! и отвел взгляд обратно. — мне все это показалось странным.

— Что именно? — она снова посмотрела на Сергея, и свела бровки.

— Сеанс, дым, ощущения которые я испытал. Ты никогда, ни с кем не разговаривала об этом?

— Ты знаешь, — она поводила головкой со стороны в сторону. — нет.

Они проехали Кузнечную, городскую площадь, и уже выехали из Виноградного переулка, копыта мерно стучали по мощеной дороге которая вела их к больнице.

— Я когда-то переводил для отца работы немецких докторов, — начал пояснять Сергей, лошадей они не подгоняли специально, чтобы договорить, и те еле плелись. — там были описания некоторых веществ, опиатов, коки и канабиса. Канабис, это растение которое еще называют коноплей.

— Но из конопли делают полотно, или канаты. — девушка искренне не понимала к чему ведет Сергей.

— Да, но не только. Понимаешь, там, в этих статьях, были описания действия на человека этих веществ. Головная боль, сухость во рту и другие. А еще, со своим профессором, когда мы проходили историю завоеваний Александра Македонского, мы встречали записи о войске, которые вели Плутарх, Флавий, Птоломей….- он немного подумал и продолжил. — Все генералы Александра имели пристрастие к этим веществам. При употреблении их они видели, — он замялся, и продолжил уже неуверенным голосом. — как-бы, то, чего нет, и думали что это правда. Еще, есть записи о чукотских шаманах, и шаманах Аляски, те курили зелье и разговаривали с духами. Так-же о таких вещах писал Жюль Верн, в «Дети капитана Гранта». А в статьях которые я переводил для отца, это называют «галлюцинации», это когда человек видит то чего на самом деле нет, или слышит. — юноша, увлеченный своим монологом, не заметил, что они проехали место назначения, остановили лошадей, он говорит, а Олечка с недоумевающим видом просто смотрит на него нахмурив бровки.

Сергей понял что девушка ничего не поняла из столь рваного объяснения. Это не мудрено, от Александра Александровича до Птоломея и снова к конопле, здесь нужно обладать крепким умом, дабы не запутаться.

— Я хочу сказать, что нас этим дымом одурманить пытались. А чтобы знать наверняка, мне нужно посмотреть книгу отца. — он развернул своего Сивку.

Бровки разошлись, и кажется Олечка поняла, что пытался ей донести юноша. Она развернула свою лошадку, и оба животных понесли трусцой своих седоков к больнице.

— Мирон! Остап! — Сергею казалась что это точно хрустальный колокольчик звенит, так приятен был ему Олечкин голос.

Девушка позвала снова, никто не вышел, тогда она достала свой ключ и открыла входную дверь. Прошли по коридору, зашли в кабинет с кушеткой, Олечка подошла к столу, посмотрела в ящиках, ничего. Потом подошла к стеклянному шкафу, на самой нижней полке, возле баночек и пузырьков, в стопочку лежали три книги. Девушка открыла дверь, и согнувшись пополам, нагнулась за пособиями, а Сергей еле взял себя в руки, что-бы оторвать взгляд от прекрасной фигуры.

— Вот неучи! Не могут полку повесить. Ну я им дам! — и она погрозила в воздухе сахарным пальчиком.

Две в синих, бархатных переплетах, и одна в переплете из зеленого сукна, самая толстая, Сергей открыл сразу ее. Пробежался по страницам, полистал книгу, нашел. Олечка стояла рядом и смотрела что делает юноша.

«Так, это не то, ага, вот!..улучшает аппетит….при почках отвар….крепкий сон….головокружение…местные мужики курят как трубочное зелье, дабы испытать опьянение схожее с алкогольным, только в отличии от алкоголя, при чрезмерном употреблении вызывает видения, помутнение рассудка, возможен обморок…..жажда, тошнота….заглушает физическую боль…В ряде случаев чувствовали себя счастливыми….у некоторых болит голова и обратный эффект…»- Сергей бегал глазами по аккуратным буковкам, выведенными его мамой. Александр Александрович имел ужасный почерк, и все его записи, рецепты и письма всегда писала Елизавета Петровна, а вот и рисунок растения,«…в обильном количестве произрастает на Хортице…». Он повернулся лицом к Олечке, она стояла совсем близко и смотрела в книгу. Девушка тоже оторвалась от книги и посмотрела на юношу, Сергей уставился на алые губки девушки, а невидимая рука так и толкала его в спину, кажется, что вот-вот, он не сдержится, перестанет сопротивлятся невидимой руке и вопьется в эти медовые уста, которые пророчат ему райское наслаждение. Олечка переживала схожие чувства, она с огромным трудом смогла поднять глаза вверх, и посмотрела в глаза Сергею, когда их взгляды встретились, его пыл поостыл.

— Нашел? — почти шепотом спросила девушка.

— Да. — так-же, почти шепотом ответил тот.

Момент был упущен! Оба почувствовали неловкость за свое влечение. Но еще больше была досада! Сергей и не знал что думать, Олечка сделала шаг от стола к двери, через которую они вошли.

Чувство неловкости покинуло молодых людей уже когда они выехали из Александровска.

— И что теперь? — спросила Олечка, уже успокоившись.

— Не знаю. — просто ответил Сергей, но внутри все бушевало. — Я думал у тебя расспросить. Что ты знаешь о Поповых? Что говорят о клубе твои друзья? Что ты знаешь о клубе?

— О Поповых я знаю мало, — покачала прелестной головкой девушка. — это лучше у Алексея спросить. О клубе так-же, просто хожу туда с другими общаться. После появления этого клуба, все только там и бывают, раньше мы в трактире у Никифора собирались, — девушка говорила с печалью в голосе. — там весело было, нужно тебе посетить его, обязательно. А пол-года назад приехали Поповы, начали сеансы устраивать, все туда и перекочевали. — она помолчала, подумала несколько минут. — Друзей у меня особо и нет, просто приятели. — и она скептически произнесла. — Меня их забавы не особо интересуют.