Масоны из провинции - Максим Кузьменко

Сергей дышал степным воздухом полной грудью, давно ему не было так хорошо. Он так себя чувствовал последний раз в далеком детстве, еще до переезда в Москву, это его навело на мысли о родной земле, о силе которую она дает человеку, он силился вспомнить кто об этом писал. Толстой? Гоголь? Прелесть мига не позволяла отвлекаться на нудные мысли. Жить и наслаждаться нужно теперь!

Сергей шмякнулся правым боком, почувствовал вкус крови, и его немного протянуло по гладкой траве, он открыл глаза, полет закончен, Марта лежит барахтаясь в нескольких метрах, и пытается встать, а Олечка с криком, полным испуга, спрыгнула с лошади и бежит к нему.

Произошло очевидное, старушка Марта не выдержала темпа, и споткнувшись на правую, переднюю ногу, упала, сбросив наездника. Сергей засмеялся, Олечка остановилась и посмотрела на него, тот встал на ноги. Он был цел, ни царапины, густая трава своим ковром смягчила падение, и только его костюм, сшитый на заказ знаменитым, московским портным пострадал от падения, окрасив правую сторону в зеленый цвет.

— Ты в порядке? Я так испугалась! — и она в порыве чувств бросилась к Сергею, и обняла его.

Он почувствовал на плечах горячие ладони, к лицу и сердцу прилила кровь, прелестная головка прижалась к его груди. Он положил свои ладони на точеную талию, а через миг оба встрепенулись и перестали обниматся, повисла неловкая пауза, а потом оба засмеялись. Послышалось ржание, это Марта уже встала и смотрела на людей, Зорька рядом пасла траву.

— Нужно подобрать тебе коня помоложе. — с улыбкой сказала Олечка, и они ведя лошадей под узды пошли пешком, разговаривая и любуясь красивыми пейзажами этой благодатной земли.

Оля была солнечной, хорошей девочкой, с которой было приятно проводить время. Она была безумно симпатична Сергею, и рядом с ней в его сердце даже следа не осталось от тоски по той, которая осталась там, в Москве.

Клуб

Заскрипели рессоры, Антип выкатил бедку из сарая, взял масленку и полез смазывать метал. Бедка эта отличалась от повозки на которой ездила Раиса Петровна тем, что имела легкую крышу, состоящую из тонких спиц, обтянутых плотной парусиной. Сейчас Свирид приведет лошадь.

В доме уже закончили с ужином, Оксана с дочерью пытались отстирать серый костюм от сока травы, Раиса Петровна, Олечка и Сергей сидели на крыльце, в плетеных из лозы креслах, при свете керосиновой лампы. Хозяйка дома пила свою любимую, вишневую наливку, молодые люди пили травяной напиток.

— Ну, это ты уже наездник. — улыбнувшись сказала Раиса Петровна, как-то она выглядела сейчас по особенному, а в глазах был виден странный блеск. — Считай что крещение твое было.

— А вы что, тоже с лошади падали? — удивлено спросил Сергей.

— А как-же, меня два раза лошадь скидывала, — она ласково погладила по спинке Олечку. — а вот красавицу мою…Сколько?

— Да, шишек я набила. — она с улыбкой посмотрела на маму, потом на Сергея, юноше даже хорошо стало от такой улыбки.

— Ну ты и училась сразу на жеребцах, резвых да горячих. — она отпила из рюмки, а Сергей услужливо подлил тягучий напиток. — Тебе повезло, если-бы ты, не приведи Господи, — и не слишком набожная женщина перекрестилась. — не слетел, то лошадь тебе ногу придавила-бы, а может и сломала, а так только плечо ушиб.

Что плечо пострадало юноша понял только в усадьбе, видимо шок от падения заглушил боль, и сразу Сергей ничего не почувствовал. Антип дал специальную мазь из крапивы, Олечка натерла плечо, и перемотала его чистой тканью.

— Нужно мазать два раза на дню. — сказал Антип, а Сергей обрадовался, что процедуру эту будет выполнять Олечка.

— Алексей Николаевич прекрасный наездник. — произнесла Олечка своим голосочком.

— Нууу, это дааа. — улыбаясь протянула Раиса Петровна. Сам генерал отсутствовал по причине срочных дел, договаривался по поводу леса с немцами.

Сергею было немного жаль, что мужчины с ними не было, ему нравилось общаться с этим грамотным и образованным человеком.

— Он ведь не штабной, а самый что ни на есть, настоящий! — с глубоким, томным вздохом произнесла тетушка, и вот снова Сергей заметил тот самый, необычный огонек в ее глазах.

— Попов сам во Франции, кажется, служил. Сын его, Григорий Васильевич, он и является организатором этого общества. — Олечка щебетала своим голосочком, рассказывая Сергею кто, как и почему решил организовать мистическое общество, в далекой, южной губернии.

Дом Попова находился дальше от города чем усадьба Раисы Петровны Вальх, и был в другой стороне, верстах в тридцати. Ехали по хорошо укатанной, грунтовой дороге, по обеим сторонам от которой простирались поля, в воздухе пахло ночной прохладой и полевыми травами, особенно был ярок запах горькой полыни. Небо уже начало рассыпать свой жемчуг, и некоторые звезды, кажется, подмигивали путникам. Олечка была одета в красивое, белого цвета платье, с коротким рукавом и прямым подолом, курчавые волосы просто падали вниз, до плеч, на затылке были заколоты коралловым гребнем и покрыты прозрачной вуалью. Сергей, в тон своей спутнице, облачился в бежевый костюм, с жилетом, и обул белые туфли на низком каблучке. Их повозка мягко покачивалась на рессорах, по дороге их обогнало несколько больших экипажей, и несколько таких-же, двухколесных повозок.

— Так вот, — продолжала девушка, а Сергею было безумно интересно слушать, кажется что Олечка будет говорить все что угодно, а он все-равно будет слушать. — дом у него по образцу европейских замков, только в миниатюре, с башенками, арками, высокие окна, а ограду ему построили на манер крепостной стены. Во дворе постройки разные, старший Попов большой оригинал, должна сказать, одевается по моде прошлых веков, носит шляпы со страусиным пером. Младший, Григорий, тот во Франции свел знакомство с одним из русских эмигрантов, тот когда-то эмигрировал в Америку, потом переехал во Францию. В Америке он состоял в обществе Елены Блаватской, переехал во Францию и создал свое общество, на подобие американского. — вот они заехали в кокой-то хутор, во дворах залаяли собаки. — Поповка, — пояснила Олечка. — хутор раньше Поповым принадлежал. Григорий Васильевич начал посещать собрания, а когда его батеньку, по возрасту, сняли с должности, — следующие слова Олечка сказала с какой-то ехидной ноткой в голосе. — а может и по здоровью, — и голосок ее снова защебетал. — он и русского этого с собою забрал. Тот говорит всем что он из древнего рода, кой попал в немилость к правящей династии, и представители его вынуждены были покинуть родину. — Олечка посмотрела на Сергея и мило улыбнувшись сказала. — Лично я в это не верю. — снова перевела взгляд вперед и продолжила. — Но как бы то ни было, здесь они организовали общество, и пригласили сюда какого-то немца, сильного медиума. И вот уже пол-года все мои ровесники, да и люди старшего возраста, посещают эти собрания, каждую пятницу, в доме Попова.

Хутор проехали, Сергей оторвал взгляд от прелестного личика и осмотрелся, в стороне от хутора, примерно в версте виднелся стоящий особняком, точно замок, только не большой, скорее крепость, освещенная огнями фонарей.

— А как их зовут? — Сергей снова повернулся к милому личику.

— Кого?

— Ну, эмигранта и немца.

— А, Андрей и Унге. Андрей, он глава общества, решает кого в какой ранг возводить, заведует финансовыми о организационными вопросами, ассистирует Унге. Унге, он как-бы духовный центр, проводит сеансы, читает, — девушка задумалась, и скорее спросила, чем сказала. — молитвы? — потом подумала немного, и продолжила. — Там интересная система, места и ранги присваивают за взносы, а не за, я не знаю, способности. — она отняла праву ручку от вожж и повернула нежную ладонь вверх. — Мне кажется это странным. Все собираются в большом зале, ждем опаздывающих, ведем беседы, подают напитки и закуски, — девушка перестала подгонять лошадь, и та еле шла, за этот отрезок пути она хотела закончить свои пояснения. — после, как все соберутся, в отдельных помещениях готовимся, одеваем балахоны и маски. — она спохватилась вспомнив важную деталь. — А перед этим Андрей собирает взносы. — она наклонилась к юноше, и тот вдохнул восхитительный аромат ее сладких духов, сердце забилось сильнее. — Твоя маска кленовая, самая темная, это значит что ты непосвященный, моя немного светлее, из дуба, я «принята», у Унге и Андрея золоченые. Если честно, — она снова миленько улыбнулась. — меня в принятые возвели только из-за маменьки, я так думаю, старый Попов вообще хочет ее руки просить. — и она засмеялась. — Связь налаживает, ну а когда маменька откажет, скорее всего захочет Григория на мне женить.

— И ты согласишься? — Сергей пытался придать голосу максимум безразличия, но это плохо получилось.

— Нееет, — засмеялась Олечка. — Он мне не по душе! — и она с улыбкой посмотрела на Сергея.