Сын. Илья Базарсад, или История мгновения длиною в жизнь - Галина Лущинская

– Меня, Илюха, зовет мое богатое и буйное воображение.

– Не прикалывйся, Лева, девушки здесь хрупкие, но изящные.

– Согласен, есть что-то в этих девочках, какая-то изюминка, азиатский шарм какой-то… Но их таких изящных и хрупких, Илюша, не удивишь романтическим созерцанием звезд, а вот, например, подвеска с дорогим камушком – это то, что надо.

Сингапур – обеспеченная страна, и девушки здесь дорогие, и знаешь, при этом они искренние и честные. И заметь, девушки здесь не курят в присутствии малолетних детей, да и вообще, не курят и не вливают в себя алкоголь в дозах, не совместимых с приличиями, и беспорядочные половые связи не поощряют… и… в результате которых неприкаянные бедные детки появляются, неповинные ни в чем… невинные, как и в случае непорочного зачатия.

Россия, блин.

Илья запомнил.

– А еще еврейки красивые, а главное – умные, – увлеченно продолжает развивать Лева свою любимую тему, – они впитали в себя древнюю, тысячелетиями формировавшуюся мудрость нашего многострадального народа, которая неискоренимой печалью светится в их больших, глубоких, и неописуемо прекрасных очах. Им уже десятки тысяч лет, а они, блин, от этого еще привлекательней. Если когда-нибудь женюсь, то только на еврейке, – заключил благоразумный Лева.

– А я не знаю, пока не запариваюсь. Но только не так, как было у моих родителей: влюбились, женились, родили меня, и разъехались по своим странам.

– Нет, Илюха, рассредотачиваться по миру – это традиционная прерогатива моего народа.

– Ты знаешь, Лева, мои далекие предки тоже нехило прошлись, например, по всей широкой и длинной России, да и Европе: триста лет контролировали ее, дань собирали… Кремль ведь тоже не без монголов воздвигали, как ни странно, да и вообще… «Ты, Рассея моя… Рас… сея… Азиатская сторона!»

– Не Европа, не «Азиопа», – снова заключил Лев, – и все-таки, Илюха, русские девки – самые красивые, – произнес он тоном, каким, наверно, повторяют мантры.

Илья резко бросил в сторону Левы злой, как бы осуждающий взгляд.

– Да ладно, Илья. Ну девушки, девушки. Нам еще из-за баб не хватало поссориться. Русские – это «розовый зефир в белом атласе», пышные блондиночки, одни глаза-аквамарины чего стоят: ну просто загляденье. А еще душа…

– Что? Скучаешь по Родине? – спросил Илья.

– Нет. По девушкам!

– А я думаю, что главное в девушке – неукротимая элегантность. Знаешь, ничего лишнего, только самое лучшее, исполненное изяществом линий. Как и во всем, в общем-то. Это «золотое сечение». Твои древние предки, кстати, Левка, видели в золотом сечении отражение космического порядка, называли его универсальным правилом, отражающим структуру и порядок нашего мироустройства, – заметил эстетичный Илья.

– Мои древние предки, Илья, вообще гениальные люди, они столько всего наваяли и так затуманили головы всему миру: чего стоит, например, один только Иисус Христос! Поэтому, Илюха, можешь пока отдохнуть. Не будь ботаником – это нынче не в тренде. Не прикидывайся паинькой, скажи лучше, как там твоя модель поживает?

Модель – это девушка с красивым лицом типичной азиатки: кончики узких глаз изящно приподняты кверху, а губки и носик небольшие, и когда она улыбается, можно заметить совсем маленькие соблазнительные ямочки на ее щеках.

Сложена великолепно, а ее длинные стройные ноги просто не могут оставаться без мужского внимания.

Она победительница конкурса «Мисс Монголия» – 2001. Подружка Ильи. Училась в Германии. Обворожительный колорит ее азиатской красоты, естественно, вскружил голову юному, но такому уже тогда выделяющемуся из любой массы парней своим обаянием и яркой харизмой Илье.

Сугар (так звали ее, что значит, кстати, Венера) старше его лет на пять. Приезжала Сугар в Сингапур, и они с Ильей замечательно проводили время: весело и беззаботно развлекались, упиваясь молодостью и наслаждаясь безграничными возможностями роскошного города…

– Короче, пойдем лучше в Zouk… – подытожил запарившийся философствовать Лев.

И друзья направились, куда и должны идти в пятницу вечером 19-летние здоровые парни, да еще в Сингапуре, этом феерическом городе всевозможных и немыслимых развлечений, ничего не опасаясь, к тому же: страна-то безопасная.

Они отправились в дорогой ночной клуб.

Лева – один из первых старших товарищей-наставников-гуру Ильи, один из гидов по миру взрослой мужской жизни среди привлекательных и таких разнообразных, и таких непостижимых, и таких бесконечно красивых, дурманящих разум и манящих (и даже не манящих, но все равно притягивающих к себе) представительниц прекрасной половины человечества…

Притягивающих потому, что тебе всего 19 лет, и потому, что тебе уже 19 лет!

Лева подоспел вовремя, как говорится, если ученик готов – учитель обязательно тут как тут. Спасибо, Лева.

Илья блистательно взрослел в блистательном во всех смыслах городе Сингапуре. Но все течет, а потом меняется.

Глава 3

«Земля и Небо – пара,

Луна и Солнце – пара,

Зима и Лето – пара,

Рождение со Смертью – пара».

Тем временем в Иркутске кроме меня, бабушки и его одиннадцатилетней младшей сестренки – всех вместе не чаявших в своем Илюшеньке души, Илью ждала еще Верочка.

Впрочем, поди знай, может быть еще кто-нибудь, питая надежды, ждал. Вряд ли сам Илья понимал это хорошенько или об этом день и ночь думал.

И вот опять, как и на каждом шагу при повороте дорог и судеб, мы встречаем эту коварную обманщицу, госпожу надежду.

Верочка – одноклассница Ильи по последнему 11-му классу, который он заканчивал в другой гимназии, в Иркутске.

Верочка – тот самый «розовый зефир в белом атласе» с глазами аквамаринами, о котором грезил (разумеется, речь идет о типическом образе) в далеком Сингапуре Лева.

Влюбленная в Илью, она ждала его возвращения из Монголии преданно и верно, как невеста ждет из какой-нибудь армии солдатика-новобранца. И такое ее поведение полностью оправдывало прекрасное имя – Вера, правильно подобранное ее интеллигентными родителями.

Илью любили женщины! Разумеется, Илья был не против.

А разве могло быть иначе, когда каждый, даже мало-мальский адюльтер он умел божественно одухотворить.

Не всякой девушке или потом женщине выпадает подобное счастье, тем более что век женской красоты и привлекательности так недолог. А уж если выпадает, то проносят они это яркое и незабываемое ощущение безусловности чувств своих, а значит истинности, через всю свою судьбу, вольно или невольно сравнивая потом эстетичность этих чувств со всем что приходит в их жизнь позже.

Эти чувства не земные, а небесные (читай: духовные или душевные), потому что любая встреча с Ильей сравнима с полетом в красивый и чарующий, а главное, в его мир.

И полет этот всегда «исполнен душой».

Не стоит жалеть ответных прекрасных порывов своей души. Ибо только от их наличия, их качества и количества зависит наша же, как говорят буддисты, карма – то есть жизнь.

Чтобы это понять, необходимо расширять границы мышления, а потом и духа.

Это труд. Но желание трудиться приходит далеко не ко всем, а жаль…

А Илья, безусловно, гуру и в этом смысле.

Он ценил любую встречу, облагораживая ее своим присутствием, обогащая при этом и себя, получая радость.

А радость от чего получаем мы?

Время пролетает неумолимо быстро. Мгновенно.

И мы начинаем тратить его на бесполезное удержание уходящей молодости, а безусловность чувств улетучивается: тут важнее становится не пропустить очередной поход в косметический салон.

Так, в погоне за внешним благополучием и уходящей красотой, которая с годами превращается в кустарную подделку – проходит порой жизнь. А потом и вовсе: страх потерять навсегда эту красоту и эту самую молодость убивает, например, в женщине женщину, а душа тем временем опустошается.

Где поэзия существования, где самозабвенное и искреннее проявление себя, почему уходит любовь и уходят мужчины…

И вспомнить-то даже нечего. А с собой «туда» мы возьмем только то, что в нас, а не на нас.

А что там? Душа?

«Душа – это такое пустое место в человеке, которое человек может заполнить Богом или сатаной», – говорят.

Но все самое лучшее, как и самое плохое, как и никакое случается только сейчас, в данный момент.

Ценить и смаковать прекрасные моменты – такое получается мало у кого.

А между тем эти изысканные мгновения, собственно, и есть суть существования (существую – значит Я есть суть).

Илья понимал и умел ценить эти прекрасные мгновения. Здесь он был истинный gourmet (человек, разбирающийся в тонкостях). Именно Gourmet, а не банальный гурман.