Осторожно, работает десантура! - Сергей Зверев

– Скажите, что попали в аварию, – предложила девушка. – И теперь лежите в госпитале…

– А как же трупы в моем офисе?

– Вы узнали о них только из выпуска новостей, – Анна и тут не растерялась. – Скажите, что старший велел вам ехать домой, обещая разобраться с шантажисткой без вас.

Порше затравленно оглядел всех троих, обреченно вздохнул и начал набирать номер…

Глава 12

Ближайший помощник, сподвижник и родственник Салмана Гудаева Гайси Ратуев пребывал в недоумении. За неполные сутки произошло столько непонятных событий, что у него голова шла кругом. Началось все с того, что ему позвонил Порше и рассказал о некоем диске, который мог спасти Салмана от тюремного срока. Потом бесследно исчезли посланные им к адвокату люди во главе с Газитом Аджоевым. Из утренних новостей Гайси узнал, что в адвокатской конторе была перестрелка, двое его людей погибли, а адвокат и Аджоев бесследно исчезли.

Все эти события не находили логического объяснения и валились на Ратуева как снег на голову. Возможно, только поэтому он не сразу заметил, что у него разрядилась на телефоне батарея. Едва он успел поставить телефон на подзарядку, как раздалась мелодия. Ему кто-то звонил. Схватив трубку, Ратуев машинально взглянул на дисплей и почувствовал, как у него екнуло сердце. Высветился номер Порше.

– Слушаю вас, мэтр, – стараясь говорить спокойно, ответил Гайси.

– Месье, – в голосе адвоката он уловил нотки страха, – мне очень жаль, но я не смогу вести процесс вашего друга…

– Где вы находитесь? – жестко спросил Ратуев, не давая адвокату договорить. – И что, черт возьми, у вас произошло?

– Я попал в аварию, месье, – с еще большим испугом залепетал Порше. – В очень страшную аварию… Сейчас я в госпитале Святой Женевьевы…

– Где это? – быстро спросил Ратуев. – Я немедленно к вам приеду. Мне надо знать все подробности того, что случилось сегодняшней ночью!

– Ах, не надо беспокоиться, – забормотал скороговоркой Порше. – Я чувствую себя уже значительно лучше…

– Меня меньше всего интересует ваше здоровье! – срываясь на крик, прервал адвоката Гайси. – Мне надо знать, что случилось с моими людьми! Кто их убил?

Порше молчал. В трубке слышалось его сопение.

– Я ничего об этом не знаю… – выдавил он наконец. – Мне приказали ехать домой…

– Как это домой?! – не сказал, а прорычал Ратуев. – У моего человека был совсем другой приказ!!!

– Я не знаю, какой у него был приказ, – испуганно начал оправдываться Порше, – но мне он велел ехать домой…

– Где находится ваш чертов госпиталь? – опять не дал договорить адвокату Ратуев. – И как до него добраться?

– Месье, это излишне… – начал говорить Порше, – я все равно не смогу сказать вам больше, чем уже сказал…

– Когда я до тебя доберусь, – пообещал Ратуев, – ты скажешь мне все, что я хочу знать!

– Но, месье… – успел проговорить Порше, – я нашел вам другого адвоката, он ничуть не хуже меня. Это… это моя невеста, она позвонит вам сегодня, от моего имени…

Ратуев не стал дослушивать и нажал кнопку сброса вызова. Повертев в руке телефон, он поставил его опять на подзарядку. Внешне Гайси был спокоен, но внутри у него все клокотало от бешенства.

«Надо выяснить, какую игру затеял этот лягушатник, – подумал он, пытаясь успокоиться. – Как, он говорил, называется тот госпиталь? Святой Женевьевы? Надо послать туда людей, пусть они проверят».

– Аслан, – позвал он и, когда в его комнату вошел высокий стройный мужчина, приказал: – Возьми с собой трех человек и отправляйся в госпиталь Святой Женевьевы. Выясни, в каком состоянии Порше, и, если потребуется, выкради его оттуда и отвези в наш дом. Потом позвони мне, я хочу поговорить с ним. Все, иди.

Оставшись один, Ратуев сел в кресло и задумался. Порше выбывал из игры, но вместо себя оставлял какую-то девицу. Может, он чего-то испугался? Но чего? До вчерашнего дня он вел себя спокойно, добросовестно выполнял порученную ему работу и, судя по всему, не собирался соскакивать. Что могло произойти в его конторе такого, что он так спешно решил смазать пятки? Кто перестрелял «чистильщиков» и куда делся Аджоев? Все эти вопросы вихрем проносились в его голове, и ни на один из них он не находил ответа. Рассчитывать на то, что адвокат сможет пролить свет на эту историю, не приходилось. Скорее всего, он говорил правду и действительно ничего не знает об этой истории. Тем не менее его следовало допросить с пристрастием. Вдруг о чем-нибудь интересном проговорится!

Телефонный звонок в виде чеченской национальной мелодии оторвал его от невеселых размышлений. На этот раз номер не определился, и Гайси ответил с осторожностью, нейтральным «алло».

– Здравствуй, брат, – услышал он знакомый голос Гудаева. – Почему не отвечал так долго? Может, забыл про старого друга?

– Как можно, отец! – привставая в знак уважения, хотя Салман и не мог этого видеть, ответил Ратуев. – Мы все молимся Аллаху, чтобы он поскорее тебя освободил…

– Хватит молоть чепуху, – строго перебил Ратуева Гудаев. – Оставь ее для одурачивания толпы. Слушай меня внимательно. Моего адвоката кто-то похитил. Я подозреваю, что это дело рук Кадыра Асланова. Этот шакал ничего не боится. Разберись с этим. Срочно! Попутно найди мне другого адвоката. Процесс должен состояться в намеченные сроки. Главное, чтобы меня вывезли из тюрьмы. Мне надо бежать! Я не могу больше ждать у моря погоды. Как ты это сделаешь, меня не интересует, но ты должен это сделать до того, как меня привезут в суд! И еще: съезд нужно перенести в другую страну. Всем скажешь, что проезд и проживание будут за наш счет. Не жалей денег, все потом вернем!

Ратуев слушал не перебивая. Он понимал, что Гудаев требует от него невозможного. Устраивать бойню посреди европейской столицы, средь бела дня – это, по меньшей мере, самоубийство. Даже если полиция не успеет вовремя стянуть подкрепление, она потом перекроет все выезды из Парижа так, что таракан не проскочит. Портреты сбежавшего будут висеть через каждые полметра, они не будут сходить с первых полос газет и с телеэкранов. При таком раскладе нечего и думать, чтобы покинуть Париж, не говоря уже о стране в целом. Даже среди своих вряд ли удастся отсидеться, поскольку так называемые «места компактного проживания чеченских эмигрантов» начнут трясти в первую очередь. А их во Франции не так уж и много. Но и ослушаться Гудаева он не мог: слишком велик был его авторитет среди тех, кто именовал себя «политическими эмигрантами». Ратуев рисковал попасть в опалу, стать изгоем среди соплеменников, а это верная смерть.

– Торопись, Гайси, – закончил свои наставления Салман, – времени у тебя мало, а успеть сделать надо много.

Дав отбой, Ратуев растерянно огляделся. Начинать действовать надо было немедленно, а он не знал, с чего начать.

«А может, – мелькнула у него шальная мысль, – не надо ничего делать? Пусть будет все как будет. Изобразить некоторое движение, а потом спустить все на тормозах. Если Салмана осудят, я займу его место. Пусть даже временно. Но пока он парится на нарах, люди будут привыкать ко мне. А если заручиться поддержкой Кадыра, то запросто можно выбиться наверх! Но изобразить движение необходимо».

– Габит! – крикнул он и, когда к нему вошел коренастый молодой мужчина, приказал: – Собирай всех людей. Начинается большое дело!

Он хотел сказать еще что-то, но его, уже в третий раз, отвлек телефон. Звонил Аслан.

– Что у тебя? – резко спросил Ратуев, принимая вызов.

– Гайси, – холодно проговорил на том конце Аслан, – мы приехали в госпиталь, никакого Порше там нет и не было. Адвокат врет тебе…

Глава 13

– А я вам говорю, что Гудаев что-то затевает, – продолжала упорствовать Аня. – У него такой загадочный вид, что только слепой мог ничего не заметить!

– Аня, подумай сама, что может затевать человек, сидящий в тюрьме? – в сотый раз приводил Демидов свой, как ему казалось, главный аргумент. – Побег? Не думаю, что это возможно. Все-таки это Европа, а не Россия-матушка…

– Леха, – растягивая слова, урезонивал друга Локис, – по-твоему, только у нас в России процветает коррупция и берут взятки? А в Европе, ты полагаешь, живут сплошь честные люди? Так же подкупаются, так же приворовывают…

После того как Порше позвонил Ратуеву и безуспешно попытался убедить того, что находится в больнице, Анна куда-то уехала. Вернулась она поздно. Демидов опять нервничал, бегал по комнате, возмущался и грозился «надрать Пигалице уши». Но едва она вошла, он тут же успокоился и, усевшись в кресло, демонстративно прикрыл глаза.

Корнейчик бросила на стол паспорта и какие-то бумаги.

– Значит, так, мальчики, – садясь в другое кресло и вытягивая ноги, проговорила девушка. – Сегодня мне удалось прорваться к Гудаеву. Я представилась новым адвокатом, но, по-моему, он мне не очень поверил. Во всяком случае, смотрел на меня с подозрением. Мальчики, нам надо торопиться, Гудаев что-то затевает…