Осторожно, работает десантура! - Сергей Зверев

Сергей Иванович Зверев

Осторожно, работает десантура!

Глава 1

Аэропорт Орли. Париж. Середина мая 2010 года.

Прибытие авиарейса Лондон – Париж

Самолет авиакомпании «Эйр Франс», выполнявший рейс Лондон – Париж, коснулся шасси бетонки международного парижского аэропорта Орли. Пробежав по ней, он свернул на рулежную дорожку и, постепенно снижая скорость, остановился. Пассажиры терпеливо ждали, когда им предложат пройти к выходу. Кое-кто из них поглядывал в иллюминатор, где за огромными стеклами аэропорта были видны встречающие прилетевших пассажиров люди.

Через двадцать минут к борту самолета подали трап. Миловидная стюардесса, не переставая улыбаться, открыла боковой люк.

– Уважаемые дамы и господа, – проговорила она по-французски, – наш полет завершен; надеюсь, он доставил вам удовольствие. Сейчас вы можете покинуть самолет через этот выход. Большое спасибо за то, что вы воспользовались услугами нашей авиакомпании…

Она заканчивала повторять эту дежурную фразу по-английски, а на трап уже ступил высокий мужчина с аккуратно подстриженной седой бородкой, одетый в дорогой английский костюм и легкое шерстяное пальто с белоснежным шелковым кашне. В руках он держал кожаный кейс. Проходя мимо стюардессы, мужчина изобразил на своем неевропейском лице нечто, отдаленно напоминавшее улыбку. Сказав девушке что-то на непонятном ей языке, он слегка поклонился.

У таможенной стойки мужчина небрежно предъявил паспорт Соединенного Королевства Великобритания. Чиновник в форме таможенника равнодушно перелистал его, наметанным взглядом сравнил фотографию с оригиналом.

– А где ваш багаж, месье? – спросил чиновник на вполне приличном английском языке. Весь его вид ясно давал понять, что ему нет никакого дела ни до самого пассажира, ни тем более до его багажа, но служебная инструкция требовала, чтобы он задавал этот вопрос.

– У меня его нет… – отозвался мужчина, также по-английски, но с каким-то странным и жутким акцентом. Он положил на стойку для досмотра свой кейс и щелкнул замками. – Только бумаги…

Таможенник скользнул по открытому чемоданчику взглядом и монотонно проговорил, делая одновременно с этим приглашающий проходить жест:

– Добро пожаловать во Францию, месье!

Дождавшись, когда вновь прибывший пассажир отойдет от стойки достаточно далеко, чтобы не слышать его, чиновник обернулся и поманил одного из своих коллег.

– Передай ажанам, – быстро проговорил он, – что тот, кого они встречают уже третий день, только что прошел паспортный контроль.

– А чего же ты сам его не задержал? – удивленно вскинул брови тот.

– Мое дело проверить у него документы, – холодно ответил чиновник. – Они у него в порядке. Остальным пусть занимается полиция. Каждый должен выполнять свою работу и не вмешиваться в чужие дела.

В большом зале аэропорта мужчину поджидали такие же бородатые люди. Они были одеты менее элегантно и дорого, а к прилетевшему человеку обращались с особенной почтительностью, чуть-чуть сгибаясь в пояснице, когда он удостаивал кого-нибудь из них вниманием.

– У нас все готово, Салман-халиф, ждем только вас…

– Сколько людей удалось собрать? – на ходу спросил тот, кого величали высоким титулом.

– Около полутора сотен человек.

– Есть представители с Северного Кавказа?

– Только те, которые успели уехать раньше. Зато прибыли из Закавказья. Особенно много из Грузии…

– Этим-то чего надо? – недовольно поморщился Салман. – Хотя ладно, для количества и они пригодятся.

Разговаривая, все пятеро подошли к выходу из аэропорта. Неожиданно дорогу им преградили двое мужчин в штатском, в окружении нескольких постовых полицейских. Один из штатских вскинул руку, показывая зажатый в ней значок с какой-то эмблемой на фоне французского государственного флага. Он что-то сказал, и полицейские тут же окружили всех пятерых. Встречавшие Салмана люди встревоженно завертели головами, пытаясь закрыть своего предводителя. Лица у них были решительными и сердитыми. Сам же он оставался совершенно спокоен.

Между тем штатские о чем-то горячо заспорили.

– Вас зовут Салман Гудаев? – спросил второй штатский по-русски с легким акцентом.

– Предположим, – так же по-русски ответил «халиф». – Это что-то меняет?

– Вы только что прилетели из Великобритании? – игнорируя вопрос, продолжал спрашивать француз.

– Я не понимаю, что вам от меня нужно, – пожал Салман плечами. – Я что-то нарушил? Когда, спрашивается, успел? Всего несколько сотен шагов только и сделал…

– Отвечайте на мои вопросы, – оборвал его мужчина. – Итак, вы проживаете в Великобритании, правительство которой признало вас политическим беженцем. Это их право. Но во Франции у вас такого статуса нет. Поскольку Россия заявила вас в международный розыск как уголовного преступника, мы вынуждены задержать вас и препроводить в тюрьму.

– Ты что такое говоришь, сын осла?! – оскалившись, прокричал один из встречавших Салмана мужчин. – Я тебе язык оторву вместе с твоей бараньей головой!!!

Он схватил переводчика за отвороты пиджака и рванул на себя. Тот, испуганно отшатнувшись, выкрикнул какую-то команду. Впрочем, ажаны и без нее набросились на парня и стали выворачивать ему руки за спину. Раздался щелчок наручников. В следующее мгновение несдержанного чеченца свалили на пол и прижали к нему, зафиксировав за голову. С Гудаевым и остальными его людьми полицейские обошлись более «гуманно», их не стали валить на пол. Убедившись, что сопротивление подавлено, ажаны потащили пятерых задержанных к полицейскому фургону.

– Не вздумайте сопротивляться, олухи, – тихо проговорил Салман по-чеченски. – Это вам не Россия. Здесь за такие вещи вас сгноят в какой-нибудь тюрьме…

– Месье Гудаев, – подойдя к решетке, проговорил переводчик, – вы и ваши люди пытались оказывать сопротивление при задержании. Кроме того, было совершено нападение на офицера полиции. Это еще одна причина, по которой мы вынуждены задержать вас всех.

– Надеюсь, что все скоро выяснится и вы нас всех отпустите, – стараясь быть подчеркнуто вежливым, ответил тот. – У вас ведь чтут демократические законы?

Переводчик неопределенно пожал плечами.

– Это решаю не я, а суд, – пробормотал он, отходя в сторону.

Гудаев посмотрел ему в спину и повернулся к тому, кто хотел его так неуклюже защитить.

– Кто тебя просил вмешиваться?! – сквозь зубы прошипел он, делая злое лицо. – Если бы не твоя дурь, меня бы через два дня отпустили. А теперь неизвестно, когда мы опять окажемся на свободе. Кретин! Ты хоть понимаешь, какое дело срывается?

Провинившийся, опустив голову, молчал.

– Прости его, отец, – попросил второй помощник. – Он думал…

– Не тем местом он думал! – раздраженно перебил Гудаев. – Потому что головой он думать не мог. Там для этого нет одной маленькой детальки – мозг называется!

Салман буквально клокотал от ярости. Его, такого влиятельного и уважаемого человека, везли в тюрьму как простого уголовника. И хотя европейские тюрьмы не были похожи на российские, оптимизма ему это не прибавляло. Во всяком случае, во Францию он прилетел не для того, чтобы совершить экскурсию в одну из парижских тюряг, а для того, чтобы начать осуществлять свою мечту – создание на Северном Кавказе халифата. Эту идею он начал вынашивать, еще когда состоял в правительстве самопровозглашенной Республики Ичкерия. Он тщательно готовился к этому; он, и только он, провел титаническую организационную работу, нашел единомышленников и тех, кто согласился профинансировать этот проект. В августе 1998 года это почти удалось, но уже через два года стало понятно, что довести задуманное до конца не удастся. Федеральные войска теснили боевые группы в горы, местное население уже не было настроено столь патриотично, как в самом начале боевых действий. Да и военные сменили тактику. Теперь они не шли напролом очертя голову, а действовали мобильными группами, активно собирали данные агентурной разведки и вели мощную пропаганду, всюду называя бойцов за независимость бандитами и террористами. Оставаться в Чечне становилось все опасней. И не потому, что его могли в любой момент арестовать. Как раз этого он боялся меньше всего. Его могли банально убить! Причем сделать это могли его же телохранители.

Салман срочно переехал в Англию, объявив, что новое российское правительство преследует его за политические и религиозные убеждения, и на этом основании получил статус политического эмигранта. Выбор страны был неслучаен: англичане крайне редко выдавали тех, кто просил у них именно политического убежища.

За десять лет ему удалось создать мощную религиозно-политическую организацию «Северокавказский халифат», готовую начать подпольную деятельность в Чечне, в Ингушетии и Дагестане… И вот он, глава халифата, угодил в тюрьму. И из-за чего?! Из-за тупой угодливости одного из своих помощников…