Журнал «Вокруг Света» №11 за 2010 год - Вокруг Света

Из записок аэронавта

А начиналось все ровно за 40 часов до встречи с «индейцем». Самолет «Аэрофлота» после 11 часов беспосадочного перелета, включавших в себя 3 часа сна, 5 часов просмотра фильмов, двух «завтракообедоужинов» и примерно 2 часа бездумного наблюдения за мельтешением стюардесс, наконец приземлился в Лос-Анджелесе. Меня и моих коллег ждал полет на настоящем дирижабле, изготовленном компанией, которая этим занимается целое столетие. Первый дирижабль GoodYear поднялся в воздух в 1912 году, а через 12 лет фирма приобрела у Zeppelin лицензию на производство первых в США дирижаблей жесткой схемы.

Мы прошли строгий инструктаж и забрались в кабину, подвешенную под гигантским надувным регбийным мячом с надписью GoodYear. Наземная команда (16 человек в строгой форме: белый верх, синий низ, галстук) ловко  отцепляет нос гигантского баллона от причальной мачты, хватает дирижабль за усы-канаты и тянет его вдоль по летному полю, по ветру. Еще несколько плотных дядек быстро выхватывают из подбрюшья гондолы мешочки с балластом и подпихивают ее: мол, взлетай! Сам по себе дирижабль такой конструкции ни взлететь, ни приземлиться толком не может, ему нужна большая наземная команда. Вот поднимется он хотя бы метра на три, тогда и можно отпускать его в свободное плавание: машина резко задирает нос, моторы включаются на полную мощь — полетели!

1. На Тихом океане нередки густые, но «невысокие» туманы. Метров на 30 выше уже отличная погода

2. Взлететь и приземлиться такой дирижабль может только с помощью наземной команды

За «рулем» дирижабля в небольшой гондоле, не превышающей размерами обычный средний мини-вэн и рассчитанной на пять пассажиров и пилота, совершенно негероического вида тетенька в очках. В легкой негерметичной кабине рев от двух двигателей «Сессны» стоит невероятный. «Надень наушники!» — знаками показывает пилот. Надеваю. Рев сразу стихает. —

Where are you from? — спрашивает пилот, перехватывая у меня инициативу, вежливо кивает на стандартное «Moscow, Russia» и рассказывает про себя. Рассказ (кроме первой реплики, разумеется) совершенно нестандартный. Моя собеседница в университете получила степень бакалавра искусств и параллельно прошла курс aviation. Потом еще год обучения на пилота дирижабля — и вот она здесь. Пилоту тут приходится нелегко: никаких компьютеров, никакой современной авионики — все приходится делать руками: и вертеть поворотное колесо (изготовлено еще в годы Второй мировой для дирижабля, который успешно охотился за японскими подлодками), и дергать при спуске или подъеме клапаны поддува и спуска воздуха из специальных емкостей, расположенных внутри гелиевого баллона.

Ощущения от полета странные и непривычные для человека, привыкшего к самолетам. Поднимаясь, дирижабль  резко устремляется вверх, но не теряет при этом скорость и не рискует потерять управление. Спускаясь, резко кренится вниз, но не увеличивает скорость и не пытается сорваться в штопор. Рухнуть ему вообще не грозит: даже если оболочка будет пробита, она далеко не сразу потеряет гелий, и аппарат плавно опустится.

Сверху, с полукилометровой высоты, отлично видно Лос-Анджелес. Город с трехмиллионным населением занимает площадь чуть не в полтора раза больше, чем Москва. А есть еще округ Лос-Анджелес: он включает в себя город и, конечно, куда больше. А есть еще так называемый Большой Лос-Анджелес, протянувшийся вдоль моря почти на 200 километров и включающий в себя целых четыре округа (графства, как их называют некоторые переводчики). Площадь Большого ЛА даже никак не меньше Московской области. И вся эта площадь на две четверти занята одноэтажными жилыми домами, на треть — бесконечными парковками, широчайшими улицами, коммерческими центрами и припортовыми территориями. И примерно одну сотую процента занимают высотные дома — на первый взгляд в столице Калифорнии их едва ли несколько десятков. С другой стороны, разве мог получиться маленьким город, названный четыре столетия назад испанскими поселенцами Эль Пуэбло де Нуэстра Сеньора ла Рейна де Лос Анджелес де Порсьюнкула — Селение Девы Марии, царицы ангелов, на реке Порсьюнкула ?

Позже, покинув гондолу и направляясь в крохотное здание «дирижаблевокзала», я разговорился с одним из членов «наземной команды». Сообщив Джошу, откуда я родом (без этого разговор мог бы и не случиться), я спросил, можно ли еще в Лос-Анджелесе где-нибудь прокатиться на дирижабле. «Нет, сэр, вот этот — только для гостей компании. Ну или для спасательных работ, если понадобится (борт дирижабля утыкан тысячами автомобильных стоп-сигналов и превращен в своеобразный текстовый дисплей. — Прим. авт.), или для съемок футбола — видели, небось, такие картинки стадионов сверху? Телевизионщики любят его арендовать: картинка не дрожит совсем. А больше в городе таких машин нет…» Внезапно Джош оживился: «Впрочем, есть такой во Фриско — вы ведь туда едете? 500 долларов в час на человека!» 

1. 20 миллионов жителей Большого ЛосАнджелеса редко стоят в пробках — сверху хорошо видно, что с дорогами все в порядке

2.  Концертный зал Уолта Диснея, сумасшедшее порождение хай-тек-архитектуры

Привет с родины

Во Фриско (Сан-Франциско), правда, я поехал не сразу. Сначала нужно было, хотя бы мельком, отметиться на Голливудском бульваре и в даунтауне. При въезде в даунтаун, деловой центр, как будто выключили солнце — сразу стало немного сумрачно и ощутимо прохладнее. Небоскребы грозили сомкнуться и вообще закрыть небо. Интересно, как люди живут на Манхэттене, например, где небоскребов куда больше? А Голливудский бульвар оказался пятикилометровой тесной улочкой, что для Лос-Анджелеса вообще не характерно, тротуар которой испещрен бронзовыми звездами с именами голливудских знаменитостей. Едва выйдя из автобуса, я наступил  на звезду Кролика Банни, чуть дальше обнаружился Микки-Маус. И ни тебе Пятачка, ни Ежика в тумане…

На следующее утро, чуть свет, я уже катил сначала через Санта-Монику, а потом и Санта-Барбару — всю жизнь думал, что герои знаменитого сериала жили во Флориде, а вот поди ж ты! Я сидел за рулем в арендованном в аэропорту Nissan Sentra, который мне, привычному к европейским меркам, сначала показался крупным автомобилем, но на американских дорогах он может свободно проехать под брюхом чуть ли не каждой второй легковушки, экономить бензин американцы не привыкли: лозунг Fuck the Fuel Economy! по-прежнему популярен в массах.

Мне страшно понравилась манера американцев делать часть дорожных знаков текстовыми: «Эта полоса уйдет направо», «Тут не надо поворачивать», «Скоро будет светофор» и другие. Люблю, когда со мной разговаривают, тогда и я со всем уважением!

Я не слишком надеялся доехать до Сан-Франциско: путь лежал по побережью, и хотелось часто останавливаться, есть американскую еду, разговаривать с американскими людьми и смотреть на американские красоты. Есть ли смысл  подробно рассказывать про пейзажи? Просто поверьте, что они отменно хороши. Здесь возникает впечатление, что впереди, сзади и справа — миллионы километров пути, бесконечно сменяющие друг друга леса, поля и пустоши, а слева — великий Океан, и ему тоже нет конца. Ощущение звенящего бесконечного простора наполняет кровь пузырьками, как доброе шампанское или веселящий газ.

1. На Голливудском бульваре слово «Голливуд» успеет набить вам оскомину

2.  Аллея звезд — как настоящих, так и нарисованных (это, в частности, звезда Кролика Банни)

Во время ланча в местечке Гровер-Бич мне подали непременный бургер — отличный стейк, зажатый меж двух ломтей так-себе-хлеба. Тарелка была украшена салатом, в котором мне попался большой кусок прекрасного соленого огурца. Официант, страшно похожий на Шурика из «Операции «Ы», мялся и явно не знал, как мне это объяснить.

— Что это, buddy? 

— Э-э-э... Это огурец, сэр!

— А почему такой необычный?

— После нажима официант сознался, что точно не знает, но эту моду завел повар ресторана, он сейчас в отпуске, сэр, так вот он то ли грек, то ли поляк. «Я-то знаю, откуда этот повар!» — удовлетворенно подумал я и не поскупился на чаевые.

Я ехал на север по старой калифорнийской дороге, идущей чуть ли не у самого уреза воды, и шарил взглядом по побережью — искал морских слонов. Их лежбище отыскалось за ближайшим мысом. Морских слонов в этих краях когда-то истребили почти полностью, и только перед Второй мировой войной обнаружили крохотную колонию на острове Сан-Мигель. А теперь стадо калифорнийских морских слонов, по разным данным, составляет от 35 000 до 45 000 особей. Они уже селятся не только на островах, но и все чаще показываются на побережье. Правда, взрослых самцов, которых-то и стоит называть «слонами» из-за их нависающего над губой носа (а также размеров и веса: до шести метров в длину и до трех с половиной тонн), в это время на лежбищах быть не может — они жируют вдалеке от родины. Но я не гигантоман: мне хватит и возможности посмотреть на самок — всего-то тонна живого веса!