Земное счастье - Гоар Маркосян-Каспер

— Радиоактивная пустыня, — пробормотал Патрик.

— К примеру. Я думаю, эту вероятность исключить нельзя. Хотя она довольно мала. Впрочем, тут я полагаюсь только на интуицию, так что учтем и этот вариант. Далее. Если считать подарок действительно подарком, это даст нам две возможности. Первая — Эдура. В смысле, планета-прародина. Но, скажу вам, если б в тот момент я оценивал варианты не по наитию, а логически, я, наверно, предпочел бы вторую возможность. А именно: планета-колония. То есть еще одно звено в цепи Торена-Перицена и так далее.

— Почему? — спросил Тигран.

— Сроки. Палевиане утверждали, что они очень древняя раса, но можно ли допустить, что они вышли в космос несколько десятков тысяч лет назад? Кроме того! Я посмотрел кое-что тут и на Торене. Конечно, я не имею того, что на Земле называют университетским образованием, и могу ошибиться, но тем не менее… С Тореной проще. Согласно нашей антропологии человек появился на ней примерно десять тысяч лет назад. Земных лет, я имею в виду, хотя разница невелика. Сразу современный человек, по-вашему, неоантроп. Останков палеолюдей на Торене не найдено. Кстати, на Торене нет и обезьян, и наша наука, как вам, наверно, известно, не создала теорию эволюции, уступив без боя сферу происхождения человека религии. Между прочим, когда я размышлял над этим, я вспомнил об одном интересном обстоятельстве. В прошлом и позапрошлом веках на фоне быстрого развития естественных наук был явный подъем религиозных настроений. Всплеск. С чем можно связать и притормаживание общественного развития, но сейчас речь не об этом. Насчет веры. Я думаю, что главной причиной этого всплеска была именно неспособность вроде бы переживавшей расцвет науки объяснить появление человека со строго рациональных позиций. Ведь одним из толчков к появлению веры в бога-творца, в принципе, является необходимость обосновать появление человека. Кстати, еще одна любопытная деталь: Установление возникло сравнительно поздно, каких-нибудь две тысячи или немногим больше лет назад, а до того религии или религий, как таковых, не существовало. Никаких упоминаний ни в письменных источниках, ни в устных. Но это так, в скобках.

— Почему в скобках? — возразил Патрик. — Надо разобраться, по-моему, тут кроются интересные вещи. Еще одно посещение, например.

— Кроются, — сказал шеф. — Разберемся. Но не сейчас. Маран, продолжай.

— Эти десять тысяч лет дают нам, скорее всего, время колонизации Торены. Можно даже быть более точными. Напрашивается мысль, что наше летоисчисление начинается не с какого-то неведомого события, а просто-напросто с самого начала. То есть с момента высадки колонистов. У нас ведь сейчас идет 8764 год. Довольно близко, не правда ли? Ладно, с Тореной пока все. Далее.

— Погоди, — вмешался Патрик. — А что говорит по этому поводу история? Насчет летоисчисления. Я имею в виду точку отсчета.

— Ничего не говорит. Так далеко наши источники не заходят. Если не считать Установления, согласно которому счет ведется с момента сотворения мира. Но что касается науки, в частности, истории, как таковой, в этом вопросе полный туман. Никаких точных данных, ведь письменность — не современная, а самая древняя из известных, появилась от четырех до пяти тысяч лет назад. Не раньше. Конечно, нельзя исключить, что когда-то существовала другая, позднее утерянная. Вообще тут бездна работы для историков и археологов. Наверно, можно с помощью земных методов обследовать планету, поискать следы первых поселений…

— Дело усложняется, — пробормотал Патрик.

— Может, мы пока вернемся к предстоящей экспедиции? — спросил Железный Тигран. — Маран, продолжай, пожалуйста.

— Оставим пока Торену? Хорошо. Пойдем дальше. Насчет Перицены я в информаториях ничего не нашел и понял, что этот вопрос не исследовался. Так? — он посмотрел на шефа.

— Так, — согласился тот. — У нас масса пробелов. Впрочем, это естественно. Всякое новое знание обнажает глубину невежества.

— Сложнее с Землей, — продолжил Маран. — Конечно, самое соблазнительное — посчитать временем прихода на Землю эдуритов период появления кроманьонцев. Но это, извините, дает нам уже сорок тысяч лет.

— Да, концы не сходятся, — сказал Патрик.

— Не сходятся, — согласился Маран. — Что получается? Либо эдуриты явились на Землю позднее, когда она была уже населена собственной расой и то ли слились с ней, то ли каким-то образом вытеснили ее. Это слишком сложная проблема, чтобы решать ее здесь, и потом, честно говоря, мне это представляется неубедительным, выходит опять-таки, что обе расы были необычайно схожи, и снова разматывается та же цепочка… Либо они переселились сюда сорок тысяч лет назад, а это означает, что мы имеем дело с планомерной, растянутой на десятки тысяч лет колонизацией.

— А сколько тогда должно быть самой эдурской цивилизации? — пробормотал Дан.

— Еще один камень преткновения, — продолжил Маран, — животный мир. Анатомическое, физиологическое, генетическое сходство. Можно ли допустить, что колонисты привезли с собой все свое окружение? Ну лошадей, к примеру, или собак взять с собой естественно. Но такое множество видов?

— Виды могли умножиться за сорок тысяч лет, — сказал Патрик. — И потом, одни виды не могут существовать без других. Неполный биоценоз разваливается. Так что теоретически такую перевозку исключить нельзя. А как на Торене? Там доказано генетическое родство человека с животными?

— Генетики в таком виде, как на Земле, у нас пока нет, наверно, потому что мы отстаем технически. И даже своего Менделя у нас не было. Сравнительная биология тоже не особенно развита. Поскольку эволюционной теории в наличии не имеется, то и в вопросы сходства человека и животных глубоко не вникали. Видимо, так. Правда, что касается высших животных, анатомически и физиологически они, как будто, человеку близки. Однако, в отличие от Земли, на Торене животный мир чрезвычайно скуден, вообразить, что его, так сказать, прихватили с собой, проще.

— Хотя про лошадей и собак каким-то образом забыли, — заметил Дан.

— Ну насчет лошадей это я так, образно. На самом деле, логичнее взять с собой, допустим, кошек. Ведь при том уровне развития, при котором приступают к колонизации космоса, ездят как минимум на автомобилях, а не лошадях. Однако я не закончил предыдущую мысль: если б животных прихватили с собой в обоих случаях, между ними было бы куда больше сходства… Еще одна любопытная деталь… не знаю, правда, имеет ли она какое-либо значение, я не биолог и судить о подобных вещах мне сложно… Я задумался над этим, только оказавшись на Земле. Дело в том, что на Торене почти все растения несъедобны. Для нас. Один злак, три вида плодов, карна и тана, вот, фактически, и все.

— На Земле тоже немало ядовитых грибов, — заметил Патрик.

— Да, — возразил Маран. — но съедобных-то куда больше. И добавлю один факт, на который обратил внимание, немножко почитав о земной науке. Торенские биологи не ставят опытов на животных, почему, раскопать не успел, то ли из этических соображений, то ли когда-то обнаружили несопадения… Словом, с Тореной понятнее. А с Землей… — Он помолчал, словно сомневаясь, стоит ли продолжать, потом сказал: — В итоге у меня возникла одна идея. — Он обвел присутствующим испытующим взглядом. — Возможно, Земля и есть Эдура.

— Черт возьми, — воскликнул Патрик. — Черт возьми!

— Интересная мысль, — проговорил задумчиво Железный Тигран.

— Простейшее предположение, — сказал Маран сдержанно.

— Мне это простейшее предположение в голову не пришло, — заметил Тигран, глядя на Марана с любопытством. — И никому другому. Я имею в виду Патрика и Дана. Не так ли?

Ни Патрик, ни Дан его не опровергли.

— Это означает, — сказал Маран, — что никто из вас не заражен земным… патриотизмом.

— Ты хотел сказать, шовинизмом, — поправил его Тигран. — Скажу тебе сразу и на будущее. Не знаю, как в прочих организациях, учреждениях и тому подобное, но в Разведке такого нет и не будет. Во всяком случае, пока я сижу за этим столом. Запомни это. И извини за отступление в сторону. Продолжай.

— Собственно, я почти все сказал, — отозвался Маран. — Мне остается только повторить то, что я уже говорил перед отлетом на Торену. Вариант первый: мы обнаружим на предполагаемой Эдуре колонию, аналогичную прочим, на уровне развития, едва ли превышающем земной, скорее всего, более низком, так как признаков появления их в космосе нет. На эффект Нортона, как я понимаю, мы в данном случае опереться не можем?

— Слишком далеко, — сказал шеф.

— Второй вариант: мы попадаем на материнскую планету. А там? Один факт бесспорен или почти бесспорен: эдуриты свои колонии не посещают. И не посещали уже очень давно. Что это может значить? Колонии отколовшиеся, вычеркнутые и забытые, как предположил Поэт? Но на десятки тысяч лет? Маловероятно. И потом, если б они и отказались от именно этих колоний, но продолжали развиваться и заселять другие миры, им сейчас принадлежало бы полгалактики, и мы, вернее, вы, неизбежно уже где-нибудь с ними столкнулись бы. Более реалистичным выглядит предположение, что цивилизация на материнской планете угасла.