Самый лучший пионер - Павел Смолин

— Грац с обновкой! — Поздравил его я.

— Как-как? — Понравилось ему и это: — «Грац»?

— Поздравляю, — Расшифровал я: — От английского…

— Понял, не тупой! — Самонадеянно заявил он и выдал мне еще пластинку жвачки.

— Спасибо! — Убрал в загашник и этот подарок и достал взамен патч с питбулем, положил фарцовщику на ногу: — Смотри какая штука есть!

— Козырно! — Оценил он: — Подарок?

— Было бы мое — подарил бы, — Скорбно вздохнул я: — Но это же мама вышивала, трудилась, глаза портила… — Развел руками.

— Сколько? Он один у вас? — Спросил Фил, рассматривая патч на вытянутых руках.

— Пятнадцать рублей штука, еще вот такие есть… — Выложил ему на ноги остальное.

— Теть Наташ! — Обратился фарцовщик к вернувшейся в комнату маме: — А может Сережку к нам пристроить? Нам башковитые нужны.

— Ну уж нет! — Не позволила она.

Пожав плечами с видом «не больно то и хотелось», Фил начал торг:

— Пятнадцать — это несерьезно! Это же просто заплатка!

— Заплатка — это дыру в совковых шмотках затыкать! — Поправил я его: — А это — атрибут стиля! Называется «патч».

— Патч? — Задумчиво почесал фарца подбородок: — По пять!

— Прикинь, такого ни у кого нету! — Добавил я аргумент: — А у тебя будет! Тупо самый модный чувак на районе! По четырнадцать!

— Я и так! — Самодовольно фыркнул Фил и повысил ставки: — По семь!

— Работа мелкая, кропотливая! — Показал на аккуратно вышитые клыки пса: — Ручная! Меньше тринадцати рублей не стоит!

— Да я теперь хоть сам таких наделать могу! — Выкатил фарца последний аргумент и виновато посмотрел на маму, продемонстрировав остаточное воспитание: — Извините, теть Наташ, у вас очень здорово получилось!

— Давай тогда по десять! — Предложила мама.

— Ай, идет! — Махнул рукой Фил и рассчитался с мамой за джинсы и «заплатки». Еще за рубль она пришила ему на левую ногу череп, на правую — питбуля. Обувая кроссовки марки «Адидас», Фил спросил: — А если я вам неликвидных джинсов принесу — вы еще сделаете, теть Наташ? Только уже по девять!

— Неси! — Кивнула довольная мама.

Когда дверь за гостем захлопнулась, мы дали друг другу «пять».

— Надо гитару тебе новую купить! — Решила мама: — А эту вернем деду Лёше.

— Это будет правильно! — Кивнул я.

— Сам сходишь, — Решила мама и выдала мне аж пятидесятирублевую бумажку: — Вот, только хорошую бери! А на сдачу Катю в кино сводишь! — Подмигнула: — А те не трать, копи на что-нибудь. Проигрыватель, например! — Подсказала благородную цель и спросила: — Еще эксперименты будут?

— А у тебя есть каталоги с одеждой? — Спросил я.

— Полно! — Фыркнула она: — А ты что, забы… — Осеклась.

— Старого нет — будет новое, — Успокоил я ее.

Каталоги оказались конечно же советскими. Нашел модель в белых брюках и красной клетчатой блузке.

— Штаны вот так… Блузка вот так… Здесь — клевый белый ремень!

— Я себе такое сошью! — Моментально оценила мама моду грядущих 70-х годов: — А еще что?

«Еще чего» было много, и по итогу мама решила завтра обойти все фабрику — посоветоваться.

— Дешевле двухсот платье не отдам! — Решительно кивнула она особо удачному эскизу и тут же принялась что-то кроить.

Я же сходил помылся в душе при помощи хозяйственного мыла (что поделать), почистил зубы зубным порошком, и лег спать — уже десять вечера, солнце село!

* * *

С утра мы с тетей Надей сходили в поликлинику — здоров! — и она помогла мне отыскать универмаг, где за сорок рублей (мама же сказала брать хорошую) купил себе акустическую гитару производства фабрики музыкальных инструментов имени А. В. Луначарского и отказался от покупки футляра — это ж не чехол, а натурально деревянный сундук. Зато купил запасные струны — тоже дорого, блин. Может подумать о кладах еще разок?

— Доволен? — Спросила мамина подруга и зарядила в автомат с газировкой монетку: — Тебе с сиропом?

— Без него! — Вспомнив о пломбах, попросил я и ответил: — Доволен! Свое всегда лучше чужого!

Вернувшись домой, пообедали нашими пельменями, и она пошла забирать дочь от бабушки, а я, глянув в окно, закинул в карман мелочи, пластинку жвачки, и вышел во двор.

— Привет! — Поздоровался с одетой в черную юбку чуть ниже колена и серую блузку мрачной Таней.

Она, конечно, мрачная, но мордашка очень симпатичная, а фигурка имеет хороший потенциал. Но это я без задней мысли — мне даже не особо-то и хочется, если честно, в силу возраста. Вот через годик-другой на стены буду лезть, но пока можно просто и беззаботно дружить со всеми милахами подряд.

— Привет! — Безнадегу на ее лице на краткий миг осветила улыбка.

Увы, исчезнув без следа.

— Почему ко мне не прилетает сова? — Спросила она.

Сов я оставил — для советского менталитета вполне канают.

— Колдовать не умеешь, — Честно ответил я.

— А ты? — Спросила она.

— Алхимией немножко! — Доверительно прошептал я.

— А какие зелья варить умеешь? — Прошептала и она, наклонившись поближе и затрепетав ресничками.

— Не знаю как оно называется, но, если покрошить котлету и перемешать с макаронами, получится вкуснее!

— Дурак! — Захихикала девушка.

Вот так уже лучше!

— Ты не занята? Пошли в кино!

— У меня денег нет! — Расстроенно ответила она.

— У меня есть! — Не отстал я.

— Я тебе потом отдам! — Пообещала девушка.

— Когда разбогатеешь! — Выставил я рамки.

— А что там сегодня дают?

— Дают там фильм про Чапаева, — Загнул палец.

Таня поморщилась.

— Фильм про Фрунзе! — Загнул следующий.

Таня сморщилась еще сильнее.

— И фильм про любовь! — Добавил я.

— Пойдем на него! — Предложила она.

— До него еще полтора часа! — Заявил хитрый я: — Придется идти в кафе-мороженое!

В кафе-мороженое Тане явно очень хотелось, но:

— У меня денег нет!

— У меня все еще есть, а ты все еще отдашь, когда разбогатеешь, — Терпеливо объяснил я и поднялся со скамейки, пресекая дальнейшие диспуты: — Пошли?

— Пошли! — Поднялась и она.

Вышли со двора, и я закрепил успех парочкой анекдотов. Вот такое настроение нам подходит! Теперь можно начинать расспрашивать обо всем, кроме положения дел в семье.

— А у тебя какой цвет любимый? — Спросил я.

— Ты же когда анкету мне заполнял читал! — Надулась она.

— Так я же ничего не помню, — Развел я руками: — Прости, но в моих глазах мы разговариваем впервые в жизни.

— Точно! — Хлопнула она ребром кулака по ладошке и смущенно засмеялась: — А я и забыла! — Успокоившись, ответила на вопрос: — Красный!

— Как кумач? — Спросил я.

— Да! — Не стала она играть в нон-конформизм и спросила: — А у тебя?