Самый лучший пионер - Павел Смолин

— Ну прикинь — где я, и где, например Некрасов? Или Шолохов? Или Стругацкие?

— Стругацких тоже ни*уя не печатают! — Расстроенно поведал Артем: — А этих — вон, полные магазины и дома у каждого по три собрания сочинений. Зачем столько?

— Тоже не знаю, — Пожал я плечами: — Но раз так делают, значит так нужно, — Выразил лояльность старшим товарищам из Кремля.

— Нужно-х*южно! — Скаламбурил Артем и спросил: — У тебя деньги есть?

— Не-а! — От всей души соврал я.

— И у меня нет! — Поспешил соврать он в ответ.

Не потому что жадный, а из классовой солидарности — это прямо написано на его роже.

— Батя бутылки сам уже сдал, — Вздохнул рыжий.

— Можем постритовать, — Предложил я способ получения нетрудового дохода.

— Это как? — Подозрительно прищурился Артем.

— Уличные музыканты с шапкой, — Расшифровал я англицизм.

— А ты умеешь? — Не стал он комплексовать.

— Дед Лёша научил кое-чему, для Арбата сгодится! — Скромно ответил я.

— Погнали! — Одобрил он и начал вставать: — Пойду мамке позвоню, чтобы не орала.

— Ага! — Махнул я ему и пошел в подъезд.

Пока нас не было, приходил почтальон: «Комсомолка» — ее выписывает мама, «Советский спорт» — это мне, подписку маму попросил не продлевать, нафиг он нужен, и журнал «Работница» — тоже для родительницы.

Поднявшись в квартиру, сгрузил прессу на стол, достал свидетельство о рождении — на всякий случай, если вдруг случится детская комната милиции — и мамин проездной, она разрешила пользоваться. Аккуратно завернул гитару в простыню, соорудил из бечевки сбрую, чтобы носить за спиной. Чем не чехол? Переодевшись в шмотки постарше, набрал номер Артема:

— Оденься как бич! — Отдал инструкции и повесил трубку.

Он умный пацан, поймет. Далее — кухня, впихнул в себя бутер с колбасой, а не с «продуктом мясным механической обвалки по технологии „колбаса“». Где-то я в шкафу видел кеды с дыркой…

Артема пришлось немного подождать. «Как бич» он одеваться не стал, но вид приобрел потертый. Вовка у нас в «апгрейде» не нуждается, а мелкий Славик, как и положено будущему первоклашке, чумазый и явно донашивает за старшим братом — даром что отец товаровед.

— Проездной? — Спросил я у него.

— В наличии! — Отрапортовал он.

А дети бесплатно в СССР ездят?

— На мелких у меня вот… — Боксер показал двадцать копеек и пояснил (а то «денег-то нет»): — На черный день берег, но чего уж теперь…

— Нормально, вернется и приумножится! — Заверил я его, и мы почапали к метро.

По пути я снял с головы кепку и вручил ее в руки Вове вместе с инструкциями:

— Доход делим на три части: я — играю и пою, ты… — Посмотрел на Артема: — Силовое прикрытие, на случай если мы кому-то не понравимся.

— С милицией драться не буду! — Сразу заявил он.

— И не надо! — Одобрил я: — С милицией я договорюсь. Да и вообще — разве мы что-то незаконное делаем?

— Вроде нет! — Не очень уверенно ответил Артем.

— Да там таких полно! — Успокоил нас Вова и спросил, тряхнув перед собой шапкой: — А я, значит, побираюсь?

— Надо говорить «Месье, же не манж па сис жур», — Гоготнул боксер, проявив знание классики.

Хохотнув вместе с ним — смешно же! — успокоил насупившегося рыжего:

— Мы не побираемся, мы — работаем! Просто тусуйся рядом, приплясывай, и подставляй шапку тем, кого угораздило задержаться.

— Понял! — Вовка успокоился.

— А мне долю? — Заиграли в маленьком Славике гены отца-товароведа.

— Мал еще! — Надвинул ему кепку на глаза старший брат.

— А что там у Тани? — Спросил я у ребят.

— Пи*дец полный! — Многообещающе начал Вова и вздохнул: — Зря я тогда так — ей-то хуже! Мой чего? Выпил и дрыхнет, воняет только… — Поморщился: — А у нее — буйный, чертей гоняет!

Артем покивал, подтверждая слова младшего товарища.

— Мамку ее бьёт, теть Тоню! — Продолжил Вова: — А она заявление не пишет — его подержат в вытрезвителе, выпустят, он неделю на завод походит и снова в запой!

— А «темную» не пробовали? — Спросил я.

— Пробовали старшие, а х*ли толку! — Сплюнул Артем на парящий от стоящей жары асфальт.

В метро было прохладно и красиво. В вопросах навигации я положился на старшего товарища, и вскоре мы оказались на Старом Арбате. Миновав пивную, палатку с мороженым и кулинарию, встали на углу с самым мощным трафиком.

— Вон туда со Славиком сядь и не отсвечивай, — Попросил я Артема отойти — втягиваем тут первоклашку в попрошайничество!

Он не стал спорить и увел братика на стоящую неподалеку скамейку. Поднявшись на цыпочки, я осмотрелся — никакой милиции в зоне видимости! Эх, беззаботные времена!

«Распечатал» инструмент, повесил на шею. Железной волей смирив нервную дрожь в коленях, зашел сразу с козырей:

— Я начал жизнь в трущобах городских…[1]

Народ здесь тусовался разный, по случаю рабочего дня — в основном дети и пенсионеры. Вот на последних песенка сработала очень хорошо, и уже после первого куплета нас окружили сердобольные бабушки и дедушки, а в подставляемую Славиком кепку щедрой рекой посыпался «донат», прямо пропорционально своей массе увеличивая муки совести. Да к черту — последнее не отдают!

К концу песни у большей части слушателей глаза были на мокром месте. Нехорошо, не буду больше грустное играть!

— Выйду ночью в поле с конем… — Продолжил окучивать пожилую аудиторию базовым попаданческим репертуаром.

Донат на время поступать перестал — уж больно внимательно слушали — но по окончании трека хлынул с новой силой, а среди монеток начали появляться рублевые бумажки. Какой-то дедок протянул мне вынутую из авоськи под протестующий писк десятилетнего внука тетрадку и карандаш, попросил дать текст и ноты. Да на здоровье!

На третьей песенке из-за угла появилась парочка ППС-ников и направились к нам. Аккуратно раздвинув народ, они дождались конца песни[2] — и спросили, кивнув на шапку:

— Бродяжничаем? Побираемся?

Благодарная публика протестующе зароптала.

— Никак нет, дяденька милиционер! — Улыбнулся я: — Музицируем, развлекаем граждан советского союза.

— За деньги! — Заметил мент.

— Какие это деньги?! Фарцу иди тряси! — Посоветовал дедок, который стребовал с меня запись «Коня».

— Милиция сама разберется! — Протокольно ответил коп постарше и затребовал у меня документы.

Можно начать нагнетать и потребовать ксиву в ответ, но зачем? Достав из кармана свидетельство о рождении, предъявил сотрудникам.

— Андро… — Полезли на лоб глаза старшего, он осекся, откашлялся, вернул мне документ и спросил: — Репертуар согласован?

— Не стану же я рядом с Вождем… — Указал в сторону Мавзолея, — …Антисоветчину распевать! Я же пионер!

Народ одобрительно забурчал, и патрульные предприняли последнюю