Законы войны - Александр Маркьянов

— А что останется после нас?

— Мир, лучший, чем тот, в который мы пришли. Я верю в это.

Полковник посмотрел на звезды.

— Местные — просто забыли о том, что иногда — надо смотреть на звезды… С диска, который вы взяли — мы получили свежие данные о целях. Есть новое задание. Ты готов?

Борт тяжелого транспортного вертолета — вибрировал мелкой дрожью даже через мат шумоизоляции, неприятно напоминая о себе. Хвостовая аппарель была откинута, пулеметчик занимал позицию около нее, еще двое — расположились по бортам. Вертолет был загружен меньше, чем наполовину — в каждом из двух вертолетов было по тридцать отборных бойцов амфибийных сил флота, большей частью морская пехота, меньшей частью спецназ. Ради этой операции — оголили почти все корабли, собрали всех, кто только мог воевать — в конце концов, Екатерина исполняла чисто ударные задачи, это вам не корабль — док морской пехоты. До цели было около пяти минут, все сосредоточенно готовились к бою.

Командир — переговорив о чем-то с штурманом в пилотской кабине — повернулся к десантникам, заорал во всю глотку

— Так, внимание! Внимание на меня!

Он поднял руку, в руке была фотография

— Наши цели — вот эти здания. Там — находится крупный транзитный пункт, с которого боевиков переправляют дальше. После ликвидации одной из точек — они попытаются скрыться, мы должны блокировать район где они находятся. Дальше — либо уничтожаем самостоятельно, либо ждем подхода морской пехоты и казаков. Боевые приказы…

Дальше шло про командиров групп — блокирования, зачистки, снайперов — Аскер почему-то пропускал это мимо ушей. Он ушел в себя, решил немного побыть наедине с собой перед боем.

Пулеметчик, который был подключен к общей радиосети вертолета — показал один палец.

— Одна минута! Приготовиться!

У этого вертолета — две точки сброса — люк в полу и лебедка в хвосте, которой нельзя пользоваться, когда работает пулемет. Сам по себе вертолет — не десантный, а спасательный, быстро его не покинешь. Обычно, через люк в полу спускают снаряжение и тех, кто придан группе, и кто не нужен на земле прямо сейчас. Через хвост — спускается прикрытие вертолета и штурмовая группа. После нескольких инцидентов правила изменили — теперь группа прикрытия вертолета спускается на тросах до посадки вертолета и прикрывает его посадку уже с земли.

— Шашки наголо!

Команда из старой армии, кавалерийская. Вертолетные части — обычно появлялись на базе легких кавалерийских — уланы, гусары. Многое — шло оттуда. Сейчас — по команде «шашки наголо» ты просто досылаешь патрон в патронник, ставишь автомат обратно на предохранитель и включаешь прицел…

Вертолет начал замедляться. Бойцы уже выстроились к точкам сброса…

Потом — вертолет встряхнуло… это был тяжелый транспортный вертолет, с двумя турбинами по несколько тысяч сил каждая, способный нести бронетранспортер на внешней подвеске и несколько десятков готовых к бою бойцов, десантный отсек у него как комната в квартире, даже больше… это воздушный линкор, на него почти не действует никакой ветер… и его не могло просто так встряхнуть, ни сильно, ни слабо, вообще никак. Но его встряхнуло, потом, в следующую секунду — загорелась мигающая, красная, аварийная сигнализация в десантном отсеке и заработал пулемет по правому борту. А потом что-то взорвалось, прямо под брюхом вертолета, с такой силой, что пол ударил по ногам, он изо всей силы схватился за натянутый трос для парашютного десантирования. И Аскер почувствовал, что вертолет падает…

Когда он пришел в себя, прошло несколько лет. Или несколько дней. Или несколько минут. Но все переменилось — быстро и страшно…

Он лежал на боку. И перед носом — был искореженный борт вертолета.

Со всех сторон барабанило. Какой-то безумный барабанщик играл марш войны, барабанщик был наверное пьян, потому что получалось сумбурно и разноголосо. Алюминиевая броня, которой был обшит спасательный, предназначенный для действий за линией фронта вертолет, выдерживала попадания многочисленных пуль и пока не пробивалась — а вот гранатометы она уже не держала…

Аскер помнил, как его учили — первым делом, не подавай вида, что ты пришел в себя — это ты всегда успеешь. Второе — выясни, кто рядом с тобой, друзья или враги. Третье — попытайся понять, цел ты или ранен, и как сильно…

Второе. Надо понять, кто вокруг тебя. Друзья — или уже враги…

— Правый борт, с правого борта идут!

— Ракета!

— Уходи оттуда, уходи оттуда!

— Б… снайпер на крыше, одиннадцать часов!

— Я ранен, б…, я ранен!

Свои…

Третье. В последнее время, у солдат появилась травма, которой раньше не знали… подрыв бронированной машины на фугасе вызывал мгновенный сильный удар снизу, все солдаты в этот момент получали переломы обеих ног и становились небоеспособными: в связи с этим полы в бронемашинах срочно покрыли толстым слоем упругой, двухслойной резины. В данном случае — взрыв произошел в воздухе, не на земле — видимо, это как то самортизировало удар — ноги были целы. И все остальное, наверное, тоже — они шли в бой, защищенные новейшими костюмами с вставками из кевлара и высокомолекулярного полимера, плюс разгрузочный жилет, который если не пулю, то осколки остановит.

Значит, относительно цел.

Аскер перевернулся на бок. Зашарил вокруг в поисках спасительной, холодной, вороненой стали. Четвертое — оружие. Найди себе любое оружие. Найди свое, возьми оружие товарища, если оно ему уже ни к чему, подбери трофейное, укради, если есть возможность украсть, купи — если есть возможность купить. Пока у тебя есть оружие — даже если ты потерял форму, знаки различия, все документы, средства связи — но пока у тебя есть оружие — ты солдат. И ты должен сражаться…

Пальцы наткнулись на пряжку быстрого сброса ремня. Поверить невозможно… это как же должно было рвануть. Ремни поменяли недавно, прицепили новые, удобные, трехточечные. Чтобы проверить — висели на них на турниках со спортивным поясом, еще и подтягивались…

Но оружия нет — благодаря этому дурацкому ремню с пряжкой быстрого сброса.

Кто-то осветил его фонарем, от этого ослепило непривычные к яркому свету глаза.

— Цел? Держи и не высовывайся!

На грудь упало что-то небольшое, увесистое. Он машинально ощупал… да, оружие. Автомат из набора для выживания, таких несколько в каждом спасательном вертолете — можно использовать самим, можно сбросить потерпевшему аварию летчику вместе с комплектом выживания, если нет возможности подобрать его сейчас. Автомат маленький, короткий, увесистый, не предназначенный для долгого пехотного боя — но удобный и дающий возможность жестко огрызнуться…

Аскер откинул приклад, посмотрел в прицел — три точки светились лунным светом…

Ну, гады…

Очередь трассеров пролетела прямо над ним, над головами, по салону вертолета, он машинально сел, взял на прицел автоматчика и выстрелил. Автоматчик, пробравшийся на выгодную позицию, осел, а Сашка вдруг понял, что вертолет в падении или при ударе раскололся надвое. И головы вертолета — он не видит, вместо нее — черная дыра, ночь и вспышки выстрелов…

Надо вставать…

На четвереньках — он прополз вперед, занял позицию, прикрывая то направление, которое не было прикрыто — как его и учили, без лишних слов и команд. Потряс головой, пытаясь прийти в себя и оценить обстановку…

Они упали на пустыре… значит, их сбили задолго до цели, цель находилась в западной части Пешавара. Интересно, как вообще вычислили их маршрут, ведь это не так просто сделать. И чем сбили вертолет, ведь он бронированный, с дублированием, а в некоторых случаях и двойным дублированием всех критически важных систем. Чем можно было так ударить по вертолету, что он раскололся напополам — кроме устаревшего зенитного орудия крупного калибра?

А, впрочем, это сейчас неважно…

Две ракеты — одна за другой — ударили в борт вертолета, оставляя рваные дыры и осыпая защитников этой обреченной крепости гарью и осколками.

— Ракеты справа!

Проснулись…

Аскер тоже стрелял… перевел автомат на одиночные и бил по вспыхивающим в ночи огонькам, и думал, что это не напрасно. Точнее — он был уверен, в том, что это не напрасно, потому что напрасно — это поднять руки и напрасно потратить весь остаток своей жизни. Пощады в плену не будет, это знали обе стороны…

Он пихнул того стрелка, что отстреливался рядом с ним

— Кто командует?

— Снегирь! Сейчас канонерки подойдут!

Кто такой Снегирь — Аскер не знал, а может и забыл. Делать было нечего — и он просто стрелял и стрелял…

Потом — может, через несколько минут, а может — через несколько часов, видимые дымные следы прочертили воздух и там, где были вспышки выстрелов врага — встали черно-желтые облака разрывов. Поднявшиеся с авианосца самолеты — штурмовики выполняли операцию прикрытия, нанося удары управляемыми ракетами, каждая из которых могли разрушить небольшой дом. Десантных судов не было, вертолетов огневого прикрытия тоже — поэтому штаб на авианосце применял то, что есть — весомую, грубую и зримую силу, которую в большинстве случаев применяли на чужой земле, а не на своей. Они увидели, как рушится, складываясь на глазах, какое-то здание, как от огня становится все светлее и светлее. Потом появились еще самолеты, вторая волна, они начали сбрасывать бомбы небольшого калибра и охотиться на противников с помощью своих скорострельных пушек. Стандартным вооружением истребителя является тридцатимиллиметровая пушка с осколочно-фугасными снарядами и сумасшедшей скорострельностью — за несколько секунд в цель уходит сотня снарядов. Поставив режим огня на фиксированные очереди, пилоты пикировали на огневые точки врага — казалось, что с неба били молнии, а на земле разражался сущий адский котел, в котором не могло уцелеть ничего живое…