Конец Пути (СИ) - Орлеанский де Грегор

По бокам помещения были длинные винтовые лестницы, ведущие наверх. Справа было аж три двери, ведущие неизвестно куда.

Но, несмотря на всю эту роскошь, дом был крайне холодным и… Пустым. Не чувствовалось обжитости. Именно то, что ценят другие люди — уют и удобство, отсутствовало здесь.

Едва Фрэнк сделал шаг, тут же послышался глухой стук. Это упала деревянная вешалка. Она была пуста, ибо никто не успел ещё снять свои пальто и плащи. Но сзади него раздался недовольный голос Августа:

— Осторожнее! Она вырезана из дерева ещё моим отцом, не стоит её ронять, — он бережно поднял её и повесил туда своё пальто.

Фрэнк оглянулся. Он почуял запах жареного мяса; его живот отчаянно заурчал: Фрэнк последний раз ел вчера. Август продолжил:

— Сейчас поедим, и отправимся в путь. Сьюзанн наверняка приготовила нам мясо с печёным картофелем. Голоден, Фрэнк?

— Признаюсь честно, ужасно голоден.

— Значит, мы обработаем твою руку и пообедаем. Иди на кухню, Сьюзанн тебе поможет, — словив вопросительный взгляд Фрэнка, Август добавил: — это первая дверь справа.

Фрэнк кивнул и отправился на кухню. Он прошёл мимо картин неизвестных ему художников: некоторые картины представляли из себя просто набор мазков разного цвета; некоторые отчётливо изображали красивых женщин в платьях.

Милая служанка по имени Сьюзанн с улыбкой встретила Фрэнка. Она тут же усадила его рядом с собой и принялась осматривать его руку. Рана уже почти не болела, надо было лишь обработать и зашить. Пули там не было.

Пока она поливала его плечо спиртом и прижимала чистой тряпкой, Фрэнк невольно смотрел на её лицо. Оно показалось ему крайне привлекательным. Не отдавая себе отчёт, он в какой — то момент начал поглядывать на её грудь. При этом в его голове появилось отчётливое желание снять с неё платье и посмотреть на женскую нежную красоту. Она что — то говорила ему сладким голосом, и он вдруг почувствовал себя… Словно в горячей ванне после тяжёлого рабочего дня.

Его мысли наполняли различные желания. Потерявшаяся жена была в миг забыта. Но тут…

— Всё готово, мистер Гоцелинн. Не напрягайте особо эту руку пару дней, но, думается мне, всё заживёт.

— Что, уже? — пытаясь скрыть разочарование в голосе, проговорил Фрэнк, — спасибо вам, Сьюзанн.

В комнату вошёл сам Август. Еда была уже готова и они сели обедать. Фрэнк быстро накинулся на свою индюшку с картофелем, посыпанным перцем. Август же медленно ел и смотрел на своего гостя. Наконец, отпив из кружки не то эль, не то пиво, он сказал:

— Что же, Ваши раны затянутся. Да и боль уйдёт совсем скоро. Что Вы планируете делать дальше, Фрэнк?

— Я… Я не знаю, мистер Август. Мне надо найти жену, но не представляю, как мне это сделать. Не знаю даже, где искать, и… Жива ли она вообще.

— О, я думаю, она жива. Я могу Вам помочь с этим. Но, конечно же, не просто так, — его голос был спокойным и тонким: от него бросало в дрожь бы, кабы он не был таким убаюкивающим.

— Что Вы хотите?

— Ничего особенного, Фрэнк. Лишь Вашу помощь в одном деле… Деликатном.

— Да? Каком это?

— Скажем так, мне не безразлично, что на улицах умирают люди. Я бы желал это прекратить, и даже знаю как. Выйдите наружу и посмотрите: повсюду разруха, беспредел военных. Они готовы отбирать у простых граждан всё. Их слово — закон. Я нацелен это прекратить, любыми методами…

— В Ваших словах есть резон… Но что же Вы хотите конкретно от меня?

— Я хочу взять с Вас слово: Вы пообещаете мне участие в моём деле, в моём обществе… А я… Вернее, мы. Мы сделаем всё, чтобы вернуть Вашу жену Вам.

— Вы приютили меня. Дали мне кров. Спасли от смерти. Вылечили… Если я и могу сделать это для Вас, это будет слишком мало для благодарности. Я согласен!

Август улыбнулся. Жаль, что Фрэнк не мог читать его мысли. Ибо там, в теле старика, покоился великий и расчётливый ум.

— Чудно. Через полчаса мы сходим в одно место… Отдохните, переоденьтесь! Это будет… Нечто вроде встречи единомышленников. Ну, Вы понимаете, я думаю. Если уж приходить в такие места, то точно не в виде беглого мужчины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Фрэнк кивнул. Он не определился, нравится ли ему Август. Но за этот день, полный печали, страха и боли, он понял одно: жену сам он не вернёт. А потому придётся действовать сообща.

Хотя его самочувствие было крайне подавленным, и сам он мечтал о тёплой постели, он вышел в назначенное время на улицу.

Она была пуста. Только стихающий шум бойни неподалёку давал ему понять: Фрэнк ещё дышит. И находится он среди живых.

Как прекрасен этот город вечером. Только сейчас Фрэнк осознал это. Он оглядел опустевшие улицы, что ещё недавно были полны людей; фонари горели тускло, что придавало свою атмосферу. Но что — то здесь было не так… Что — то в его сердце сжалось. Но…

— Мы готовы? — раздался голос Августа позади Фрэнка. Тот чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. Стараясь не показывать своего состояния, он коротко ответил:

— Да.

Август лишь кивнул. Фрэнк глянул тому в глаза: они светились в темноте. Он прошёл мимо, маня Фрэнка за собой. Неведомая сила, несмотря на пришедшую мысль остаться домой, всё-таки заставила его идти.

Они шли молча. Шли мимо усадьб и особняков, мимо фонтанов и гигантских зданий, что ещё недавно были полны людей. Оживлённый центр города теперь превратился в кучку реквизированных под военные нужды склады. Все его банки, оперные театры, школы стали госпиталями; дома — резиденциями офицерского состава. Жившие там люди либо пополнили ряды солдат, либо работали прислугой.

Они прошли мимо школы. Она некогда была чуть ли не самой престижной в стране. Здесь обучали военных инженеров, конструкторов, проектировщиков… Она стала госпиталем. Оттуда слышался душераздирающий крик умирающих. А возле двери, на земле, лежали носилки (а иногда и просто простыни) с завёрнутыми туда умершими. Хоронить не успевали.

Внезапно, Август спросил:

— У тебя есть брат, Фрэнк?

— Ммм… — замешкался тот, — ну… Был.

— Был?

— Сегодня пятница? — увидев кивок Августа, он продолжил: — ещё вчера он был живой. А сейчас…

Он не стал продолжать. У Фрэнка снова заболела челюсть. Он вдруг почувствовал себя виноватым в чём — то. Его совесть сильно сдавливала грудь, из-за чего Фрэнку было даже трудно дышать. Но это прошло уже через минуту, и…

Август остановился, после чего глянул на небольшую площадь, и молвил:

— Мы пришли. Это здесь.

Фрэнк оглянулся. Вокруг не было ни души. Между двумя домами он заметил арку, пройдя через которую, можно было попасть во внутренний двор. Он вопросительно глянул на Августа; в темноте этого нельзя было увидеть.

Это была красивая улица. Вымощенные кладкой дорожки, красивые скамеечки… Вечнозелёные деревья. Но сейчас она превратилось в тень прошлого. Деревья уже давно порубили на дрова, лавочки разнесли, а в кладке то здесь, то там были дыры… От снарядов. Ведь эта улица находится достаточно близко к линии фронта.

— Перед тем, как мы зайдём туда, я хочу кое-что сказать.

— Да?

— Запомните, мистер Гоцеллин: тут собирается высший свет. Люди, которые сюда пришли так же сильно беспокоятся о городе, как и наши правители. Постарайся их не злить.

— Но ведь…

— Нет. Никаких "но". Сейчас нам нужно склонить их на нашу сторону и начать действовать. Ты понял?

— Ммм… Да, — подумав, произнёс Фрэнк.

— Вот и отлично. Что же, думаю, нас уже ждут.

Они прошли через арку. Воздух поменялся. Если там он был свежим и лёгким, то во внутреннем дворе он был насквозь пропитан сигаретным дымом и запахом дорогого алкоголя… Фрэнк оглянулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вокруг было множество людей. Около сотни. Все они сидели, стояли, пили, разговаривали… Прямо в центре было небольшое возвышение, где как раз стоял… Джентльмен, которого Фрэнк видел по пути к дому Августа.

Август пошёл здороваться со своими знакомыми. Они обменялись рукопожатиями, после чего каждый из них показал указательный палец; Фрэнк ничего там не увидел.