Дело "Альбатроса" - Рейнольд Май

Должен признаться, я бы также желал, чтобы этот разговор прошел в другой обстановке, – кивнул связной, – Но играть надо теми картами, которые сданы. К счастью, это военная тюрьма. В гражданской мне пришлось бы общаться с вами в помещении, специально устро енном так, чтобы люди в других комнатах могли бы слушать разговор. Когда я узнал, что вы прилетите под видом мехвоинов, то принял соответствующие меры. Я здесь в качестве одного из делкордовских офицеров-вербовщиков. Он заинтересован в привлечении под свое начало мехпилотов, даже если не может предложить им новые мехи.

Гарри откинулся на спинку стула.

Значит, это правда, что у Делкорда нет боевых мехов, – его взгляд прошелся по помещению и задержался на маленьком баре в углу.

Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Нойманн, проследив за направлением его взгляда,

– Если, конечно, мне удастся взломать эту штуку.

Это была шутка. Нойманн, как обученный агент, мог открыть столь простенький замок одной левой.

Виски или коньяк? Боюсь, выбор довольно ограничен.

Виски. Только немного – боюсь, будет заметно.

Не переживайте, – успокоил его Нойманн, наливая два бокала, один из которых протянул Гарри, – Спиртное – вполне легитимное средство убеждения собеседника, – он улыбнулся,

– Скооль!

– И вам того же, – они выпили. После водянистого чая в тюремной столовой бокал виски был настоящим спасением. Гарри глубоко вздохнул, – Ну вот, теперь можем и поговорить.

– Хорошо, – Нойманн уселся на письменный стол. – Как вы уже могли заметить, переход власти к Делкорду проходит очень быстро. Причина заключается в том, что этот процесс подго тавливается пропагандистской кампанией в масс-медиа, причем в этом ему помогают несколь ко концернов с его родного мира. А беспроблемные победы над мехгарнизонами порождают страх у остальных подразделений на избранных им в качестве цели планетах – так что боль шинство из них обычно довольно быстро принимают предложение присоединиться к нему.

Гарри скривился.

– Здесь, на Людвигсхафене, однако, пара частей оказала сопротивление – в основном, из-за того, что ваше звено впервые с начала его завоеваний нанесло ему ощутимый удар. У вас есть какие-нибудь идеи, как «Феникс Хок» ухитрился так долго оставаться в строю?

Гарри поджал губы.

– Каждый из наших мехов обладал каким-нибудь изъяном. Машина Масако была самой рас хлябанной. Её сенсоры включались с весьма ощутимым опозданием. Это единственное, что мне известно.

– Интересно, – Нойманн повертел бокал с виски в руках, – А передатчик тоже был неисправен?

Нет, а что?

Все подразделения Делкорда перед вылетом на задание получают специально закодиро ванный и защищенный кристалл памяти, который вмонтируется в передатчик. До сих пор нам не удалось проанализировать ни один из них. Единственный кристалл, который мы смогли заполучить, рассыпался при попытке его прочитать. Делкорд лично передает их командирам своих частей, которые должны отчитываться за каждый из них. Эти кристаллы – или, скорее, те данные, что на них записаны, должны быть ключом к успехам Делкорда.

А не достаточно ли проанализировать, что происходит с мехами? Хотя бы ради того, чтобы хоть какую-то ниточку в руки получить?

– Все мехи, которые оказываются побеждены людьми Делкорда, отправляются на переплавку.

От этого известия брови Гарри полезли вверх. Боевые мехи принадлежали к наиболее ценным системам оружия двадцать девятого века – и уж тем более теперь, когда в ходе первой наследной войны были уничтожены десятки фабрик по их производству. Один только факт, что в разгар боевых действий Делкорд отправляет на переплавку лиранские мехи, делал его предателем.

Похоже, Нойманн прочел по лицу Гарри, о чем тот думает.

Да уж. И первое, что изымается и уничтожается на месте – это бортовой компьютер. Все остальное, как правило, размонтируется и отправляется на Мэгон для рассортировки.

Значит, у Делкорда нет возможности защитить собственные мехи – если у него они есть – от воздействия своего оружия.

Нойманн кивнул.

– Этот вывод лежит на поверхности. Но это не значит, что мы не сможем отыскать такой возможности. Или дом Куриты. Или дом Марика, если они заполучат это оружие. Я предлагаю вам разделить вашу команду. Двое должны бежать отсюда и продолжать расследование среди гражданских. Еще двоих я завербую для Делкорда, чтобы они пошуровали в войсках. Один из тех, кого я желаю превратить в делкордовского солдата – пилот «Феникс Хока».

Гарри согласился.

Вы правы. Привлечь Масако Шлютер на свою сторону после того, как она первой смогла оказать ему сопротивление, было бы для Делкорда прекрасным подарком. А если бы сбежала именно она – наверное, тогда нельзя будет предотвратить облаву.

Именно так. Для всех остальных я не вижу никаких проблем залечь на дно. Здесь, на Людвигсхафене, у меня достаточно возможностей это провернуть. К сожалению, на Мэгоне у меня руки связаны покрепче. Собственно, моя оперативная база – это Гатино и, к несчастью, на Мэгоне Делкорду удалось перетянуть на свою сторону ВР.

Это было плохой новостью. Военная разведка хотя и не могла сравниться с ЛРК, но была вполне в состоянии засунуть им пару приличных палок в колеса, если узнает об их присутствии. Гарри понял, почему Нойманн осторожничает.

– Ладно. Тогда побег совершаю я и Антонелла Зонненшайн. Мой четвертый человек – Аким Баликчи. Он происходит из военной семьи и является лучшим рекрутом для Делкорда из всей команды. Как мы поступим?

Нойманн пояснил ему, как.

Глава 9

Военная тюрьма, планетарный гарнизон Хельмштетт, Людвигсхафен

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

9 октября 2838 года

Антонелла осторожно открыла дверь кабинки. Туалетное помещение было пусто. Тихонько, избегая любого ненужного шума, она отворила дверь достаточно широко, чтобы выйти – скользнула мимо умывальника к двери и прислушалась, нет ли кого в коридоре. Тишина – а чего еще было ожидать глубокой ночью? Она медленно распрямилась и расслабила спину, прежде чем решилась открыть и эту дверь. Туалетная кабинка – не самое приятное место, чтобы ожидать в ней несколько часов, пока тюрьма успокоится, но так как туалет был единственным местом, где за ней никто не мог проследить, а у Антонеллы не было никакой гарантии, что после того, как она закроет за собой дверь, в помещение не войдет уборщица или надзирательница – ей не оставалось ничего иного, кроме как торчать в кабинке.

Она ухмыльнулась, представив, что должен чувствовать сейчас Гарри Краузе. Вряд ли мужские туалетные кабинки были больше – а у неё, как минимум, имелось в этом отношении преимущество: она была куда меньше и тоньше. Мысль о том, что он успел себе за это время отсидеть, настроила ее на более благодушный лад.

Тихо и осторожно она нажала на дверную ручку и хотела уже отворить – но у нее ничего не вышло. Дверь была заперта. Антонелла беззвучно чертыхнулась. Что теперь?

Агент Нойманн заверил ее, что на ее пути не попадется ни один надзиратель, а сокамерни-ца Антонеллы с удовольствием вызвалась прикрыть ее побег. Но она не рассчитывала быть запертой в туалете до утра. Теперь она разозлилась на свою короткую стрижку. Сейчас ей бы пригодилась шпилька. Раздумывая над сложившейся ситуацией, Антонелла провела несколько упражнений на расслабление. Ее солдатский медальон несколько раз качнулся в ложбинке меж грудей. Антонелла улыбнулась.

Она быстро вытащила металлический знак из блузки и перебросила шнур, на котором он висел, через голову. Так как эту миссию они исполняли в качестве солдат, им, конечно же, положено было носить медальоны, на которых были выгравированы их звания, имена, номера и названия подразделений. Но, в отличие от стандартных медальонов вооруженных сил Лиранского Содружества, эти обладали парой дополнительных функций. Сломав такой знак, можно было привести в действие запал, соединенный со спрятанной в медальоне взрывчаткой. В принципе, её хватило бы, чтобы вышибить дверь, однако Антонеллу в данном случае интересовала не взрывчатка. Ей требовалась проволока, протянутая внутри шнура. Она ухватила шнурок зубами и оторвала внешнее покрытие проволоки. Потом она вытащила примерно три сантиметра металлической ленточки наружу и быстро скрутила из нее отмычку. Оглядела её критическим взглядом: не произведение искусства, конечно же, но на безрыбье… Она засунула проволоку в замочную скважину и принялась за дело.

Харальд Краузе глядел на запертую дверь туалета и хихикал. Наконец, он засунул руку в карман брюк и вытащил вилку, которую увел за обедом. Дугласу он сказал, что из нее получится отличная чесалка для спины и даже одолжил её сокамернику для этой цели, когда они вернулись после обеда в камеру. Но прежде, чем запереться вечером в туалете, он забрал её обратно. Теперь он был рад, что позаботился обо всем загодя. Быстрыми движениями он оборвал один из металлических зубьев и засунул его в замочную скважину. К счастью, туалет не был защищенной зоной. Простой механизм дверного замка не мог долго сопротивляться его натренированным пальцам. Услышав щелчок, в качестве награды он пару раз почесал остатками вилки напряженную спину, чтобы восстановить кровообращение. После того, как погасли лампы, он устроился на унитазе так удобно, как только смог, но для многочасового ожидания это сиденье попросту не было приспособлено. Кроме того, Гарри соскучился по свежему воздуху.