Дело "Альбатроса" - Рейнольд Май

На подлете к Людвигсхафену

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

5 октября 2838 года

Люк, ведущий в коридор, открылся с громким лязгом и внутрь вошла Масако. В отличии от Антонеллы, все еще одетой в легкое боевое снаряжение, она успела раздеться до тоненькой блузки и трусиков. В правой руке у нее была спортивная сумка, которой она с энтузиазмом размахивала – предположительно, вся остальная ее одежда находилась именно там. Антонелла осмотрела коллегу и, если бы она придавала большее значение внешней привлекательности, то, скорее всего, позавидовала бы. Масако вполне могла сделать карьеру в качестве фотомодели. Скорее всего, она это тоже знала, но свою красоту особенно не подчеркивала и явно сознавала, что подобные соблазны не имеют цены для женщины, торчащей в кабине многотонного монстра, состоящего из подвижной композитной стали и миомеров. Об этом говорила хотя бы её прическа. Без особых сожалений она выбрила длинные волосы на том месте, где сенсоры обратной связи нейрошлема прилегали к макушке. Масако помахала рукой и улыбнулась.

– Привет, Антонелла. Ну что, готова в бой?

Антонелла подняла руку и провела двумя пальцами по залысине на собственной голове. В отличие от евроазиатки, ее собственная, пусть и модная, но короткая прическа была не в состоянии скрыть мех-тонзуру. Как минимум, она к этому снова привыкла. Так как во время прохождения регулярной службы в ЛРК ей редко приходилось водить боевой мех, для этого задания снова пришлось выбривать нужное место на голове и ежедневное бритье стало во время полета обычным делом. Тем не менее, оно постоянно напоминало Антонелле о службе в войсках и, соответственно – о том, как её оттуда вышвырнули. Она почувствовала, как в ней поднимается гнев.

– Да уж, готова. Покажем этим козлам…

Антонелла забралась на платформу подъемника своего мехкокона и повела ее вверх по корпусу к кокпиту. Чуть ниже линии плеч боевого меха она проплыла мимо свеженарисованной поверх стандартной маскировочной окраски хаки фигурки альбатроса, парящего, широко размахнув крылья, на фоне круга, в котором было изображено тёмно-синее звездное небо. Девушка довольно улыбнулась – исполнение ей понравилось – и вот уже она достигла самого верха, перейдя на металлическое плечо «Шэдоу Хока».

На другой стороне ангара Масако добралась до середины своего «Феникс Хока». В отличие от Антонеллы, она поднималась по лесенке, приставленной к боку ее меха. Предположительно, это был ее способ размять мускулы перед боем. Антонелла предпочитала напрягаться физически, только если это было совершенно необходимо. Когда начнется бой, то обстановка и без того будет достаточно потогонной. Температура внутри втянутого в боевые действия меха порой достигала уровня хорошей печки. Именно поэтому пилоты носили в кокпите самый минимум одежды.

Забравшись в кабину, Антонелла сняла боевое облачение и засунула его в специальный ящик. Одетая лишь в ботинки и трусики, она вытащила из зажимов хладожилет и надела его. Довольно тяжелый и, прежде всего, тесный жилет сверху донизу был пронизан тонкими шлангами, через которые во время боя прогонялась такая же охлаждающая жидкость, которая, накапливаясь в теплопоглотителях меха, предотвращала перегрев электроники и других систем машины. Охлаждающее воздействие жилета должно было воспрепятствовать тому, чтобы пилот в горячке боя потерял сознание или даже, в определенных обстоятельствах, погиб. Антонелла легла в пилотское кресло и подключила жилет к разъему, находящемуся в его нижней части. Жидкость немедленно начала циркулировать в шлангах, хотя пока и медленно. Тем не менее, этого хватило, чтобы девушка передернулась и покрылась с ног до головы гусиной кожей.

Затем она укрепила несколько биосенсорных пластырей на своей коже в различных местах и подключила идущие от них пучки проводов к разъемам на жилете. Эти сенсоры были необходимы для наблюдения за температурой ее тела и регулировкой циркуляции охлаждающей жидкости. В конце концов, никому, в первую очередь ей самой, не пошло бы на пользу, если бы жилет переохладил ее или, наоборот, сработал бы слишком слабо – так, что она получила бы тепловой удар.

Следующий шаг: она наклонилась вперед и перебросила ряд переключателей на верхней инструментальной панели пульта управления. Загорелись огоньки приборов, обзорный экран засветился и показал внутренность ангара, а слабенькое желтое дежурное освещение кокпита сменилось на яркий свет стандартных ламп. Антонелла пристегнулась – страховочные ремни сдавили тело. Специальный материал ремней позволял ей двигаться как угодно, однако при резком рывке он немедленно становился жёстким и прижимал ее к сиденью.

Теперь оставался только нейрошлем – еще одно чудо техники, позволяющее ей удерживать в повиновении пятьдесят пять тонн подвижной стали – с помощью врожденного чувства равновесия и огромного гироскопа, ответственного за многие важные участки этой могучей машины. Она потянулась руками за спину и резко вырвала нейрошлем из зажимов, в которых он обычно находился, пока не понадобится. Шлем легко и уверенно скользнул к ней на голову и улегся на плечевые подкладки жилета. При таком коротком задании, какое предстояло звену, подкладки, собственно, не требовались, но даже столь легкий шлем, как этот, в длительном бою мог стать серьезной нагрузкой для шейных мускулов – в особенности, при высокой температуре в кокпите. И, конечно же, при этом жилет защищал кожу от металла.

Антонелла уверилась, что сенсоры шлема прилегают к выбритой коже на голове в нужных местах, после чего затянула под подбородком ремень и воткнула провода биосенсоров в подбородочные гнезда. Последний кабель требовался для дополнительной связи нейрошлема с бортовым компьютером меха – на тот случай, если прикрепленные к его верхушке провода откажут. Существовали варианты нейрошлемов, которые пилоты могли забирать с собой из кокпита – в основном на тренировочных машинах, которые использовались различными пилотами. Это позволяло каждому пилоту использовать собственный, настроенный на его мозговые модуляции шлем. Тем не менее, вооруженные силы Лиранского Содружества предпочитали стандартные стационарные шлемы – они были менее подвержены помехам.

На вспомогательном мониторе справа сверху появился обязательный для запуска меха список действий – с каждым выполненным ею шагом он прокручивался вперед на одну позицию. Пока пилот помнил, для чего нужны все эти бесчисленные колесики, переключатели и рычажки перед, над и под ним, этот список оставался всего лишь своеобразной «защитой от дурака». Через пару минут она услышала и почувствовала гудение проснувшегося в сердце машины термоядерного реактора, который отключил батареи и взял на себя электропитание меха. Тем не менее, машина ещё не была готова к бою, потому что Антонелла еще не идентифицировалась в системе в качестве зарегистрированного пилота.

Протокол безопасности, шаг первый, идентификация и голосовая проверка. Пожалуйс та, назовите ваше звание, имя и подразделение, – потребовал синтезированный компьютером женский голос.

Мехвоин Антонелла Зонненшайн, огневое звено, вторая рота семнадцатой Лиранской гвардии.

После примерно двухсекундной паузы бортовой компьютер отозвался.

– Сравнение голосового образца успешно. Ввод подтверждается. Протокол безопасности, шаг второй, секретный пароль.

Теперь осталось назвать личный пароль, который придумывал и знал только сам пилот. Дополнительный пароль служил лучшей защите боевого меха от кражи, так как имя и номер части можно было выяснить, а образец голоса и мозговых волн любого пилота – при наличии соответствующего оборудования сфальсифицировать. Если же пилот с соответствующими предосторожностями выбирал свой пароль – подделать его было почти невозможно, если только не вломиться в компьютер напрямую.

Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – не особо оригинальная фраза, но так как Анто нелла не планировала заново начинать карьеру в качестве мехпилота, то и эта подходила.

Протокол безопасности выполнен успешно. Добро пожаловать, мехвоин Зонненшайн.

«Мадам Медуза» ожидает ваших приказов.

Рада слышать, – заметила Антонелла. Коротким движением руки она включила связь, Альбатрос-два готов.Подтверждаю, Альбатрос-лидер, – ответил голос Гарри Краузе, – не хватает только Масако.

Непроизвольно взгляд Антонеллы скользнул вправо, на экран, позволяющий получить обзор на все триста шестьдесят градусов – в том числе и на «Феникс Хок». Евроазиатка словно заметила этот взгляд и повернула круглую голову своего 45-тонника влево.

Альбатрос-четыре ограниченно готов, – отозвалась она, – как я и боялась, все сенсоры отказываются работать. Оптический обзор есть, вот и все.