Конституционные права и свободы человека и гражданина в современной России: концепция, ограничения, механизм охраны и защиты. Монография - Валериан Лебедев

Таким образом, механизмы обеспечения прав человека существенно дополняются международными. Одновременно включение международно-правовых стандартов по правам человека в российскую правовую систему способствует развитию отечественной концепции прав и свобод человека и гражданина, повышает меру ответственности всех правозащитных структур государства.

1.3. Особенности конституционно-правового выражения отечественной концепции прав и свобод человека и гражданина: история и современность

Закрепленные современным конституционным законодательством права и свободы человека и гражданина складывались в долгом, трудном и противоречивом процессе российской истории. Их становление, тем более их укоренение в массовом сознании, не завершено и сегодня. Поэтому важно проследить исторический путь политических и иных возможностей граждан, выявить в нем возможные закономерности, без понимания которых невозможно и дальнейшее упрочение политического статуса граждан, их объединений в России.

В нашей стране становление и развитие института прав и свобод человека проходило весьма сложно. В дореволюционный период большая часть населения России была лишена основных политических прав. Только в 1906 г. состоялись первые выборы в ее парламент, которые проводились на куриальной (четыре курии) неравноправной основе: землевладельцев, городских жителей, крестьян и рабочих.

Положением о выборах71 предусматривались избирательные цензы: возрастной (участие в выборах с 25 лет) и ценз оседлости. Землевладельческой и городской куриям устанавливался имущественный ценз, для крестьянской курии имущественных ограничений не было. По курии рабочих избирательные права осуществлялись в соответствии с численностью работающих на предприятии: при наличии от 50 до 1000 работающих избирался один уполномоченный, а свыше – по одному уполномоченному на каждую полную тысячу. Участвовать в выборах могли лишь те, кто отработал на предприятии не менее шести месяцев.

От участия в выборах отстранялись опороченные по суду лица, несостоятельные должники, осужденные за уклонение от воинской повинности. Женщины участия в выборах не принимали, но могли предоставить свой ценз по недвижимому имуществу мужьям и сыновьям.

Для всех курий выборы были многоступенными. Для первых двух курий (землевладельцев и горожан) – двухступенные: вначале избирались выборщики, а затем уже гласные Государственной Думы. Рабочие выбирали уполномоченных, которые избирали членов Думы. Крестьянам устанавливались четырехступенные выборы – от села, волости и губернии, которая избирала выборщиков, а последние – членов Думы.

Государственный Совет (верхняя палата) имел иную, чем Государственная Дума, систему формирования. Половина его членов назначалась императором. Остальные избирались духовенством, дворянскими обществами, Академией наук и университетами, а также торгово-промышленной буржуазией сроком на 9 лет с обновлением на одну треть каждые три года. Членами Совета становились только лица старше 40 лет, имеющие российское подданство. Способ формирования Совета отражал назначение этой палаты быть сдерживающим началом для Государственной Думы72. На неравноправной, куриальной основе строились и земские выборы.

Государственную Думу и Государственный Совет можно оценить как первый двухпалатный парламент. Однако его возможности были ограничены. Во-первых, верховная власть в стране принадлежала императору. Во-вторых, прямо указывалось на принадлежность ему и законодательной власти, которую он лишь осуществлял в единении с Государственным Советом и Государственной Думой. Только император утверждал законы, и без его утверждения законы не могли иметь «своего совершения». Не были разделены законодательные полномочия палат и нормотворческие полномочия императора. Учредительная власть во всем ее объеме принадлежала императору, а судебная власть осуществлялась от его имени установленными законом судами, решения которых приводились в исполнение именем императорского величества73.

В законодательстве дореволюционной России не говорилось о свободе шествий вообще, свобода же собраний обставлялась многочисленными оговорками. Различное отношение к свободе шествий и свободе собраний не было случайным. Царское правительство не могло запрещать собрания хотя бы потому, что они были необходимы самим господствующим классам. Что же касается уличных шествий, то таким путем выражали свои требования трудящиеся массы, не имевшие в своем распоряжении помещений, какие были у дворянства и купечества. Царское правительство хорошо понимало, что от народной манифестации недалеко и до баррикад.

Таким образом, свобода собраний была весьма и весьма урезана. Статья 78 Основных государственных законов устанавливала, что «российские подданные имеют право устраивать собрания в целях, не противоречащих законам…». Следовательно, любое собрание трудящихся, борющихся против царских законов, с самого начала не могло быть легальным. Но упомянутая статья не ограничивалась только запретом. Она отсылала к специальному закону, которым определялись «условия, при которых могут происходить собрания», т. е. заранее допускалась возможность закрытия собрания, не угодного властям. Характерно также упоминавшееся в законе «ограничение мест для собраний». Последнее обстоятельство было очень важным с классовой точки зрения. Если помещики и буржуазия имели помещения для своих собраний, то у рабочих и крестьян их не было. Поэтому под предлогом того, что оно проходит в «неподходящем месте», можно было разогнать любое собрание трудящихся.

Особенностью законодательства дооктябрьского периода было то, что при отсутствии специального закона о массовых публичных мероприятиях действовал целый ряд подзаконных правил и циркуляров. Государственная Дума в мае 1906 г. пыталась принять названный закон, но не смогла.

В Манифесте 17 октября 1905 г. в числе гражданских свобод называлась и свобода печати. Основные государственные законы 1906 г. также закрепляли свободу слова, в том числе и печати. Законом 24 ноября 1905 г. изменялось положение периодической печати. Для всех видов изданий отменялась цензура, исключалось применение административной ответственности, взысканий, предостережений и денежных залогов. Новые издания могли основываться явочным порядком, а отказ мог следовать только при отсутствии формальных сведений об ответственности редактора или типографии. Сужалась сфера цензуры. Однако этот довольно демократичный закон просуществовал недолго. 18 марта 1906 г., исходя из того, что введенные правила недостаточны для борьбы с нарушениями, были установлены меры прямого полицейского контроля в данной сфере. До Октябрьской революции так и не был разработан единый закон о печати. Однако Временное правительство вновь расширило возможности печати. Постановлением «О печати» от 27 апреля 1917 г. ее общее правовое положение было реорганизовано на началах гражданской свободы в организации издательских предприятий, печатания книжной продукции и торговли произведениями печати. Цензура полностью упразднялась.

Подводя итог краткому анализу регулирования политических прав и свобод в дооктябрьский период российской истории, можно констатировать, что политические права и свободы получили определенное развитие, особенно в годы движения в сторону ограниченного монархического правления (начало ХХ в.). Однако народ так и не получил право на власть, народный суверенитет оставался идеей, чуждой государству. Избирательное право было неравным, гарантировало лишь частичное народное представительство. Правомочия же подданных по участию в управлении делами государства были ограничены. Порядок их осуществления не имел законодательного закрепления. До Февральской революции большинство указанных прав осуществлялось в разрешительном порядке. Вместе с тем, именно в этот период происходит действительное зарождение многопартийной политической системы, народного представительства в законодательных делах, осуществление им ограниченных бюджетных и контрольных полномочий, двухпалатной структуры законодательного органа, элементов принципа разделения властей74.

После Октябрьской революции 1917 г. неравное представительство рабочих и крестьян сохранилось, хотя В. И. Ленин неоднократно выступал за равное избирательное право при проведении выборов в Советы75. Однако на практике это оказалось трудным делом: проходившие выборы в Советы летом и осенью 1917 г. предусматривали неравные для рабочего класса и крестьянства нормы представительства. Так, делегаты на I Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов, проводившийся в июне (июле) 1917 г., избирались из расчета один делегат от 25 000 избирателей. На II Всероссийский съезд Советов, проводившийся во время Октябрьской революции, и на III Всероссийский съезд Советов (январь 1918 г.) выборы для рабочих проходили по той же норме представительства.