Галаор - Уго Ириарт

МАМУРРА: Но, Анна, как ты можешь любить меня? Я больше не тот солдат, который когда-то склонил тебя прилечь на эти шкуры. У меня больше нет меча, и мое собственное тело давит на мои плечи сильнее, чем давили когда-то доспехи, я почти ослеп… А ты такая же, какой была когда-то: ты вернулась в те прекрасные давние дни, ты неподвластна времени, как неподвластен ему серебряный медальон.

АННА Я была уже только жалкой тенью, любимый, это ты меня воскресил. Не прогоняй меня: я умру, как рыба, выброшенная на раскаленную солнцем скалу…

МАМУРРА: Нет смерти для любви. Дозволь мне остаться на зеленом берегу твоей прохладной реки, позволь старику, который столько лет любил тебя, уронить трясущуюся голову тебе на колени.

АННА Я больше не буду меняться: я уже могу видеть свое отражение в зеркале. Долгий поиск самой себя закончился.

И тогда Галаор увидел, как воин упал на колени, как припал огромной головой к ногам старухи, как целовал ее руки – морщинистые, с узловатыми пальцами и набухшими синими венами.

МАМУРРА: Ты навеки вернулась в юность, ты – девочка рядом с согбенным стариком… Что ж, веселая белка тоже любит сухие деревья, а закат и рассвет окрашены в одни и те же тона: красноватое небо может предвещать и утренний свет, и ночную тьму.

Галаор, дожевывая крылышко перепелки и улыбаясь, вышел навстречу яркому солнечному свету.

Свинья в украшениях и в парике

Голос дона Мамурры остановил его.

МАМУРРА: Галаор! Постой, Галаор, не уходи! Перепелки еще теплые!

Галаор вернулся в охотничий домик, над которым кричали ловчие соколы.

МАМУРРА: Ты уже приручил Верблеопардатиса, Галаор?

ГАЛАОР: Этот сумасшедший зверь не поддается приручению. Мне пришлось силой тащить его до ближайшего селения, а он всю дорогу пытался меня лягнуть. Я провозился с ним всю ночь, и кончилось тем, что я его запер. Такие животные ни на что не годятся, – наверное, поэтому их так мало.

Обед прошел весело. Хранящая тайну дрожала от волнения и не сводила глаз с Меняющего Обличья, который, встряхивая огромной головой, с восторгом вспоминал о необыкновенных событиях, свидетелем и участником которых ему довелось стать, и с неменьшим восторгом рассказывал о необыкновенной подоплеке событий, казалось бы, самых обыкновенных. Время от времени дон Мамурра проводил ладонью по седым шелковистым волосам Хранящей Тайну или по ее морщинистой щеке.

Когда они закончили обедать, дон Мамурра обратился к Галаору:

МАМУРРА: Мы с Анной в неоплатном долгу перед тобой, Галаор.

ГАЛАОР: Что вы такое говорите, дон Мамурра! Искусственный мир Диомедеса с самого начала был мне противен. К его изобилию и совершенству я испытывал такое омерзение, как омерзительна свинья в украшениях и в женском парике. Так что ни о каких долгах нечего и говорить. К тому же я заполучил Верблеопардатиса. Да и что может быть приятнее, чем зрелище хаоса и беспорядка на полях, некогда возделанных Созидателем Диомедесом, который ошибался лишь в одном: не признавал красоту и совершенство того, чего не мог понять! Результатом его ошибки и явились великолепные и в то же время отвратительные многоцветные сады.

МАМУРРА: Что бы ты ни думал, но ты вызволил меня из плена растений, животных и меланхолии, ты вернул меня Анне… Я благодарен тебе, я полюбил тебя, как сына. Я прошу тебя взять Ксанфа, лучшего в мире коня.

Галаор с благодарностью принял дар. Дон Мамурра вышел, чтобы попрощаться со своим верным другом-конем, а старая женщина обратилась к принцу Гаулы.

АННА: Возьми, сынок, этот хрустальный кинжал. Его тоже называют «Хранящий Тайну». Воспользоваться им можно только раз, но удар его смертелен. Когда-нибудь он пригодится тебе, сынок. Но помни: только один удар.

Анна протянула Галаору маленький кинжал, рукоятка и ножны которого искусно украшали драгоценные камни.

Галаор вскочил на Ксанфа, попрощался со стариками, которые, нежно обнявшись, смотрели на него, и поехал прочь от наивного дона Мамурры, красноречивого воина, и от Хранящей Тайну, смотревшей на дона Мамурру большими влюбленными глазами. Теперь, наконец-то, эти глаза смотрели спокойно и серьезно.

Большой меч

Вне себя от радости бежал принц Неморосо навстречу Верблеопардатису. Измученный путешествием Галаор едва держался в седле.

НЕМОРОСО: Герой! Геркулес! Да нет, куда до тебя Геркулесу! Раздобыл для меня Верблеопардатиса! О-О! Как прекрасна эта живая башня, Галаор, полубог охоты!

Из шатров выползали экспонаты коллекции Неморосо: из одного окошка высунулась голова карлика; гладкая, как кот мясника, толстуха, грозилась перевернуть телегу одним махом; какой-то великан, согнувшись и упершись руками в колени, сверху вниз смотрел на происходящее; из деревянной клетки скалили вонючие пасти три гиены; толпа бородатых детей и женщин, передвигавшихся на четвереньках, окружила Галаора – все хотели посмотреть на Верблеопардатиса и на юного героя.

ГАЛАОР: Подожди, Неморосо! Осторожнее – его маленькие рожки и копытца не так уж безобидны. Выслушай сначала несколько советов!

Принц Гаулы медленно спешился. Странные существа из свиты Неморосо окружили его плотным кольцом. Лишь монстр с огромными глазами и длинным хоботом остался стоять в стороне – эта глыба заслонила бы собой все.

НЕМОРОСО: О том, как обращаться с этим чудом?

Скажи, на нем верхом скакать можно?

ГАЛАОР: Нет, о материях более послушных.

Галаор обнажил меч и с улыбкой двинулся навстречу Неморосо. Тот хотел убежать, но Галаор крепко ухватил его за руку и начал бить по ногам плоской стороной меча. Неморосо визжал от боли, толпа монстров восторженно аплодировала. Казалось, даже у чудовища с хоботом оживились глаза.

Галаор выпустил всхлипывающего принца.

ГАЛАОР: Вот совет и урок, которые я хотел тебе дать. Надеюсь, ты его усвоил.

НЕМОРОСО (некрепко держась на ногах): Ничтожество, подлый пес, ты меня опозорил!.. Ты мне кровью за это заплатишь!.. Бить, почти смертельно ранить безоружного человека! Ты грязнее тины! Прямо сейчас вызываю тебя на дуэль! Драка до смертельного исхода! Иду за оружием, не вздумай сбежать! Не дайте ему убежать, задержите его здесь!

Неморосо бегом побежал к шатру. «Меч! Меч! Дайте мне меч!» – кричал он. Галаор, все так же улыбаясь, воткнул свой меч в землю и подошел к Ксанфу.

Вскоре появился Неморосо. На голову он надел маленький шлем, в руках держал – огромный меч. С диким криком бросился он на Галаора. Галаор мысленно прикинул расстояние: не успеть – его меч торчал из земли как раз между ним и Неморосо.

Неморосо бежал, размахивая тяжелым мечом над головой, но не совладал с тяжелым оружием – выпустил его из рук, с ужасом понял, что сейчас меч упадет на его собственную ногу и отрубит ее, прыгнул вперед, споткнулся о меч Галаора, перекувырнулся в воздухе, получил удар собственным мечом в челюсть и рухнул на землю без чувств.

Раздался громкий хохот: смеялся доктор Гримальди – мудрец, толкователь хода светил небесных. Галаор вытащил из земли меч, вложил его в ножны и снова принялся расседлывать Ксанфа.

Испытание любовью

Галаор, доктор Гримальди и принц Неморосо с забинтованной головой и мрачным выражением лица ужинали под открытым небом у большого костра.

ГРИМАЛЬДИ: Так что будет совершенно справедливо, принц Гаулы, если мы отдадим вам принцессу.

НЕМОРОСО: Одно дело быть смелым, другое – умным. Только тупой сменяет огромного, прекрасного, полного сил Верблеопардатиса на Брунильду.

ГАЛАОР: Где сейчас Оливерос? Где Брунильда?

ГРИМАЛЬДИ: Оливерос уехал. Брунильда у нас.

ГАЛАОР: Как превратилась принцесса в пятнадцатилетнюю девушку, прекрасную и свежую, словно спелое яблоко? Чья искренняя и чистая любовь пробудила ее?

ГРИМАЛЬДИ: То, чего не смогли сделать многие, удалось принцу Неморосо.

ГАЛАОР: Не может быть! (Смеется.) Он же похож на цаплю!

ГРИМАЛЬДИ: Не относитесь к принцу Неморосо с таким презрением только из-за того, что он похож на глупую птицу. Любовь…

НЕМОРОСО: Гримальди, прошу тебя, не пытайся что-нибудь ему втолковать. Это простак. Он только и может, что животных убивать.

ГРИМАЛЬДИ: Так вот, для любви имеют значение не внешность, а поступки, и вы это знаете. Именно поступки Неморосо, выражение его искренней и чистой любви, пробудили засушенную принцессу.

ГАЛАОР: И что это были за поступки?

ГРИМАЛЬДИ: В первую очередь, похищение.

ГАЛАОР: Похищение?!

ГРИМАЛЬДИ: Да, Неморосо украл Брунильду, проявив таким образом акт чистой и искренней любви: принц вожделел этот кусок мяса с клочьями шерсти, как у дикого кабана, эту огромную голову, эту шею гладиатора. Он был потрясен, когда на месте твердого маленького чучела обнаружил мягкую, прекрасную и нежную, словно спелое яблоко, девушку. Знаете ли вы, Галаор, сколько любви может заключаться в невинной жажде познания? А ведь любовь – это тоже стремление к познанию любимого существа. Добавьте еще жажду обладания – и получите ту самую чистую и искреннюю любовь, какая требовалась для превращения принцессы. Неморосо достоин стать супругом прекрасной Брунильды, но он не хочет этого – он решил отказаться от нее.