Девушка на скале - Джеймс Кервуд

— Я отправлюсь на Север с отцом Роланом, — сказал он. — Может быть, вы отдадите мне эту собаку, Торо? Это избавило бы вас от труда убить ее.

Прежде чем ответить, Торо несколько секунд смотрел на него в недоумении.

— Эту собаку? Вам? На Север? — он с ненавистью и презрением взглянул на Бэри. — Неужели вы этого хотите?

— Да. Вам это, может быть, покажется странным, Торо, но эта безобразная, свирепая собака мне нравится. И мне думается, что и я ей нравлюсь.

— Но взгляните на ее глаз…

— На какой глаз? — спросил Дэвид. — На тот, который закрылся из-за вашей дубины?

— Он этого заслужил, — проворчал Торо. — Он хватил мою руку. Я говорю о другом глазе, о том, который сверкает дьявольским огнем! Я уж вам сказал, что в нем четверть волчьей крови…

— А лапу ему сломали тоже дубиной? — прервал Дэвид.

— Она была уже сломана, когда я купил его год тому назад. Я его не калечил. Ну, что ж, пусть это животное будет вашим. Да хранит вас от него судьба!

— А как его зовут?

— Индеец, к которому он попал еще щенком лет пять тому назад, назвал его Бэри, что на наречии племени Собачьих Ребер значит «Дикая кровь». Ему больше подошла бы кличка «Дьявол».

Пожав плечами, Торо направился к хижине. Последовав за французом, Дэвид оглянулся на Бэри. Громадное животное встало на ноги и, натягивая цепь, жалобно скулило ему вслед.

Глава VIII. ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СЕВЕР

К великому удивлению Торо, отец Ролан ни слова не возразил против того, чтобы Дэвид стал хозяином Бэри. Когда француз, оживленно жестикулируя, описывал происшедшую в лесу сцену, лицо отца Ролана выражало удовлетворение: он понял, что в Дэвиде снова пробудились давно погасшие чувства.

После того как Торо кончил рассказ и недовольно пожимая плечами ушел, Дэвид заговорил:

— Это несчастное животное тоже раздавлено жизнью. Я до такого состояния все-таки никогда не доходил. Никогда. Убить его? Ну, если ваша волшебная Северная страна сумеет сделать человека из такой развалины, как я, — она, наверно, сможет переродить собаку, которую дубиной довели до безумия. Разве не так? ч

Все это говорил совершенно новый Дэвид. В его голосе звучали гнев, глубокая жалость, почти упрек. Щеки его покрылись румянцем, глаза метали искры. Дэвид взглянул на отца Ролана, как бы ожидая ответа, а затем продолжал:

— Как ничтожен человек, который не может удержаться от жалоб на свою судьбу, — проговорил он с холодной улыбкой. — Нужно действовать, а не хныкать. Это животное там, в лесу, всегда готово действовать. Я же вел себя, как побитая дворняжка. Там, в той комнате, мне нужно было бы иметь нравственную смелость Бэри — мне нужно было убить, убить их обоих! Я убежден, что этого требовала справедливость.

Отец Ролан ничего не произнес в ответ. Через несколько секунд он указал на Торо и Мукоки, которые стали нагружать сани.

— Сегодня великолепный день. Сразу после обеда мы тронемся в путь. Надо связать ваши вещи в тюк.

Дэвид молча направился в комнату и занялся укладкой своих вещей. Отложив все не нужное ему для предстоящего путешествия, он упаковал оставшееся имущество в один из своих кожаных саквояжей. Некоторое время он не мог решить, что ему сделать с карточкой девушки. Дэвид дважды запирал ее в саквояж, а под конец положил в боковой карман своей куртки, оправдывая перед самим собой свой поступок теми соображениями, что рано или поздно он покажет карточку отцу Ролану, поэтому лучше иметь ее под рукой.

Когда Дэвид снова вышел из хижины, отец Ролан показал ему предназначенное для него снаряжение. Дэвид с любопытством разглядывал короткоствольную винтовку и тяжелый автоматический револьвер. Ему мало приходилось иметь дело с огнестрельным оружием, а тяжелый револьвер, который отец Ролан вертел в руках, казался ему вовсе загадкой. Дэвид честно признался, что плохо знаком с такими вещами. Отец Ролан добродушно рассмеялся, надел на себя ремень с кобурой и объяснил, с какой стороны должен висеть револьвер и где должны помещаться кожаные ножны с длинным, остроконечным охотничьим ножом. Затем они занялись лыжами. Это были длинные узкие лесные лыжи. Отец Ролан положил их на снег и показал Дэвиду, как их надевать без помощи рук. Затем Дэвид три четверти часа обучался, как нужно пользоваться этим средством передвижения людей Севера. По окончании своего первого урока он снял лыжи и прислонил их к стене хижины рядом с винтовкой. Он тяжело дышал, и его сердце сильно билось.

— Совсем задыхаюсь, — с трудом проговорил он.

Затем, переводя дыхание, он взглянул на отца Ролана и спросил:

— Да разве же я смогу держаться с вами наравне в пути? Я выбьюсь из сил, не пройдя и мили!

— А каждый раз, как вы выбьетесь из сил, мы будем укладывать вас в сани, — успокоил отец Ролан. — Вы совсем неплохо справлялись, Дэвид. Через две недели вы будете проходить на лыжах по двадцать миль в день.

Неожиданно отец Ролан о чем-то вспомнил и после некоторого колебания произнес:

— Дэвид, если вам нужно написать письма… привести в порядок дела…

— Я не собираюсь писать писем, — быстро прервал Дэвид. — С делами я покончил несколько недель тому назад. Я готов.

Захватив с собой одну мороженую рыбу, он вернулся к Бэри. Тот почуял его издалека; и когда Дэвид показался на маленькой полянке, Бэри лежал, распростершись на брюхе и уткнувшись мордой в снег. При приближении Дэвида он не сделал ни одного движения, только странная дрожь пробегала по всему его телу. Изгнанный людьми, окровавленный, избитый Бэри, вероятно, впервые в своей жизни чувствовал присутствие друга, человека-друга.

Дэвид смело приблизился, наклонился и стал гладить тихо заскулившего Бэри. Только когда Дэвид снова исчез в направлении к хижине, Бэри принялся за свою рыбу.

Отец Ролан находился в некотором затруднении, не зная, как быть с Бэри.

— Мы не можем запрячь его вместе с моими собаками, — заявил он. — Ни одна из них не уцелеет, пока мы достигнем озера Год.

Дэвид уже раньше думал об этом. 362

— Он будет сопровождать меня, — уверенно проговорил он. — Перед тем как тронуться в путь, мы просто освободим его.

Отец Ролан одобрительно кивнул головой. Торо, который слышал этот разговор, презрительно пожал плечами и угрюмо проворчал:

— Сегодня ночью он присоединится к волкам и начнет грабить мои западни.

Действительность, казалось, подтвердила слова Торо. После обеда трое мужчин отправились к Бэри, и Дэвид снял с ошейника цепь. Несколько мгновений Бэри как будто не сознавал, что он свободен, а потом совершенно неожиданно, едва не сбив Дэвида с ног, перепрыгнул через упавшее дерево и исчез в лесу. Француз был доволен.