Одинокие боги Вселенной - Александр Заревин

— Хорошо, господин предводитель. — Озерс встал из кресла. — Отдыхайте спокойно. Если мы понадобимся, только позовите. Пойдемте, друзья. До скорой встречи, господин предводитель.

— Отец, спасибо тебе. — Мрай поцеловала Кроума в щеку.

— Мы посоветуемся. До свидания, господин Раут. — И Колпик Сетроум шагнул в стену.

Кроум устало повалился на постель и почти сразу же уснул.

Абрагам Арфик Кнор, подслушивавший диалог заговорщиков с Кроумом, покачал головой:

— Ай да Раут! Не ожидал… Значит, вот оно, сокровище! Ну-ну… — Он щелкнул пальцами, подзывая начальника контрразведки. — Выяснить, кто такой этот Виллик Озерс Крисс. Его надо взять без лишнего шума, не привлекая внимания, и — ко мне. Мальчик, видимо, серьезный. И смотрите, чтобы ни один волосок на его голове не пострадал. Да. Готовь отряд боевиков. Человек сто, на всякий случай. Утром надо будет доставить установку сюда. Обставим это как… Черт, куда они делись? Слышимости никакой.

Глава 6

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Как молоды и наивны были мы с Мишкой тогда, в апреле 1978 года! И как нам повезло, я понимаю только теперь, а тогда… Эффект дурмашины с полусферой из табачного дыма разбудил нашу фантазию. Выбросив недокуренную сигарету, мы наполняли полусферу чем только могли придумать: жгли газеты, вату, фотопленку (в то время она еще выпускалась огнеопасной), пробовали наполнить ее водой (с водой у нас, правда, ничего не получилось) — одним словом, изгалялись, как могли. Слегка отрезвил нас приход из кино Мишкиных родителей — в квартире к тому времени дышать было уже нечем.

Тогда мы сели и стали думать. Однако самым правдоподобным объяснением, к которому мы оба пришли и согласились с ним, было то, что дурмашина — это генератор гравитации. В подтверждение Мишка достал маятниковые весы, и мы с точно отмеренным грузом помещали в полусферу одну из чашечек, а другую уравновешивали, потом извлекали из полусферы и убеждались, что равновесие вне сферы нарушается и чашечка, выведенная из сферы, снаружи оказывается легче. Не намного, но легче. В общем, все говорило в пользу нашей догадки.

Забегая вперед, скажу, что доля истины здесь имелась, однако все было значительно сложнее, — но что мог предположить любой семнадцатилетний мальчишка на нашем месте, располагая столь явным эффектом и тем скудным запасом знаний, которым обладали мы.

Сам Мишка, чувствуя себя автором, щедро причислил меня к себе соавтором, правда, его больше интересовали не технические детали, а, так сказать, политические. Едва мы поставили новому явлению свой диагноз, у Мишки разгорелись глаза и он возбужденно зашептал:

— Юрка, представляешь, если о дурмашине узнают за границей? Это же у нас запросто дурмашину увести могут, да и мы с тобой вряд ли уцелеем.

— Кому мы нужны, Мишка?

— Как — кому? Ты что? Это же, представляешь себе, какой шаг в развитии техники? Ну-ка, гравитационную бомбу из этой штуки сделай? Почище нейтронной будет! Главное, никакой радиации!

Его слова прозвучали довольно зловеще. Мне сразу представилось, как вокруг нашего дома стаями шныряют империалистические шпионы всех мастей, и даже немного жутко стало. Как там у Высоцкого: «…ты их в дверь — они в окно…» И всем позарез нужна Мишкина дурмашина. Все же я смотрел на мир гораздо трезвее.

— Да кто о ней, о твоей дурмашине, узнает? Кому она нужна?

— Ну, мало ли… Проболтаешься кому-нибудь, и все.

— Хорошо, — взъярился я. — Мы никому ничего не скажем, и что мы будем делать с этой гравитацией? Вот ты, например, — ты знаешь, с какого конца к ней подходить? Расскажи, как из этого паровоза делается бомба, а?

— Откуда я знаю? Но хранить тайну мы обязаны!

— Ты что, серьезно хочешь разобраться в этом сам? — Такой поворот событий меня заинтересовал. — А кишка у нас не тонка?

— Есть одна контора, где и ученых найдут с соответствующим диаметром кишки, и секретность обеспечат, и нас не забудут.

— В КГБ, что ли, понесешь?

— У тебя есть другие идеи?

— Да нет у меня ничего…

Откровенно говоря, мне не хотелось связываться с КГБ. Мне вообще никому не хотелось отдавать Мишкино изобретение, но оно же не мое. Вся моя заслуга в том, что я окурок в пепельницу бросил, а Мишка, вон, целый день пахал как проклятый, да и запчасти его… Хозяин, как говорится, — барин. Ну, и карьеру к тому же на ниве невидимого фронта сделать сможет… И вдруг мне пришла в голову шальная мысль:

— Мишка, а если этот фокус с полусферой получается из-за какой-то бракованной запчасти? Представляешь, соберут твои кагэбэшники второй экземпляр, а он без полусферы. Тогда что?

Мишка забеспокоился:

— Как это? Надо проверить. Типун тебе на язык, Юрка. Надо еще одну собрать.

— У тебя тут склад запчастей?

— Да тут ничего дефицитного! Половина из них у тебя самого наверняка есть.

— Но надо знать точно.

— Юрка, тогда мне наверняка без твоей помощи не обойтись. Чтобы изготовить копию, — а она должна быть с первой дурмашиной как две капли, — без эскизов не обойтись.

— Это верно.

— Потом, поспешить надо!

— Куда?

— Ты что, про день рождения забыл? Надо успеть. Потом будет некогда.

— Почему?

— Да что ты заладил? По кочану! Сессия на носу. Последняя. Потом — тю-тю, прощай, техникум. В армию заберут…

— Да, ты прав… Ну что же, придется подналечь… Может, даже кое-чем пожертвовать…

— Во-во! Договорились. Завтра и начнем.

— Мишка, а Кубу сказать можно?

— А ему зачем?

— Может, посоветует что… Он же свой, он воевал.

— Хорошо, хоть Зимний без него взяли… Договорились же, что никому! В конце концов, умеем мы хранить тайны или нет?

Я обиделся на Мишку, но промолчал: не понимал он моих отношений с Кубом.

— Хорошо, — наконец сказал я. — Но предупредить Куба о том, что недели две буду занят, я должен.

Мишка пожал плечами:

— Как хочешь, только не вдавайся в подробности.

— Может, тебе расписку кровью написать?

На следующий день я отыскал Куба на одной из перемен.

— Иван Иванович, у нас с Мишкой ЧП. Вероятно, недели две я буду очень занят, может быть, даже придется кое-какими уроками пожертвовать, так что уж извините, по всей видимости, я и у вас не смогу бывать.

— Что у вас стряслось?

— Я бы рассказал вам, но я дал слово. Не могу. Но ничего криминального. Так, кое-что. Просто буду очень занят. Вы уж извините.

— Ну, естественно, Юра. Конечно. Давши слово — держись. И не переживай, надо — значит, надо. У любого человека время от времени ЧП случается, так что все нормально. — И он потрепал меня по голове.