Одинокие боги Вселенной - Александр Заревин

— Ты так дрожишь за свое кресло, что тебе безразлична судьба дочери?

— Мрай, ты не права. Я очень люблю тебя и сейчас постараюсь это доказать, только попрошу вас, господа, выслушать меня внимательно. Мне кажется, что в конце концов мы с вами придем к консенсусу.

— Я добавлю, господин предводитель, — снова заговорил Колпик. — Зайдите в любой магазин — половина товаров имеет клеймо: «Сделано в Урфе», и вообще, урфяне везде и всегда чувствуют себя хозяевами, на нас же ярлык: «Второй сорт». Мы для них почти не люди.

— Все, все, все… Господа, я внимательно вас выслушал, позвольте теперь обрисовать ситуацию так, как ее вижу я. Простите меня, господа, но вы молоды. Я, конечно, понимаю, что этот недостаток со временем проходит, что, естественно, ждет и вас, но молодости свойственно черно-белое мироощущение, особенно в сфере человеческих отношений. Я постараюсь по мере сил уменьшить контрастность вашего восприятия действительности, с тем чтобы вы смогли уловить оттенки.

Извините, но для этого мне придется еще раз напомнить вам общеизвестные истины, однако без этого я рискую быть непонятым. Господа, вам всем должна быть известна история возникновения Лиги Наций, и все вы, несомненно, изучали историю, хотя бы в школе. Если какие-то знания смогли задержаться у вас в головах, вы непременно вспомните, что до создания Лиги Наций вся история Олла — это история кровавых войн, правых и неправых. В маленькой горной Атле, если она не была втянута в какой-то международный конфликт, кровь лилась из-за междоусобной грызни лордов, и фактически диву даешься, как вообще атлане не истребили друг друга и сумели все эти годы поддерживать народонаселение выше критического уровня. Единственное объяснение, на мой взгляд, заключается только в том, что мы народ горный, горячий и наши мужчины славятся на весь мир как непревзойденные любовники. Последняя мировая война затронула весь Олл, каждую, даже самую маленькую страну, и, казалось, война не закончится, пока в живых остается хоть один житель Олла.

В этой ситуации первым спохватился Урф — страна большая и богатая, в которой, однако, нашлись здравомыслящие люди, осознавшие, что еще через несколько лет всемирной бойни человек на Олле может исчезнуть как вид. Тем более что в Урфе была изобретена и испытана атомная бомба. После многочисленных дебатов там был принят план мирного урегулирования и получила одобрение идея создания международной Лиги Наций. Вот тогда всем без исключения правительствам стран Урф предложил в ультимативной форме прекратить военные действия и собраться в столице Урфа. Ультиматум сопровождался угрозой особо ретивым любителям войны, что в случае пренебрежения мирными инициативами Урфа авиация последнего нанесет ядерный удар по войсковым соединениям и месту дислокации правительства ослушников.

Жестоко? Да. Но другого выхода из войн я не вижу до сих пор. Как вы, вероятно, помните, Урф угрозу свою осуществил в отношении островной империи Ливуса, и там до сих пор ощущаются последствия ядерной бомбардировки. Так, в 2463 году от Рождества Бэлли в столице Урфа Камприге под угрозой ядерной бомбардировки были подписаны соглашение о запрете разрешения конфликтов военным путем, соглашение о создании Лиги Наций и Декларация прав человека, на которую вы, уважаемый господин Кол пик, изволили несколько раз сослаться. В соответствии с соглашениями первоначальный контроль за их выполнением взял Урф с последующей передачей этой функции Лиге Наций, но как-то так в силу сложившихся традиций продолжает выполнять контрольную функцию и по сию пору, учредив для этого институт наместников.

Специально для вас, господа, могу рекомендовать для изучения два статистических справочника: один выпущен независимым издательством за три года до Кампригских соглашений, второй вышел в свет два года назад, тоже в независимом издательстве. Вот и вот. Возьмите и, тщательно их изучив, сравните статистические данные. Я же по памяти приведу вам несколько цифр. За истекшие семьдесят лет после Кампригских соглашений у нас в Атле продолжительность жизни возросла в среднем на 25 лет, при этом детская смертность уменьшилась в шестнадцать раз. Валовой национальный доход увеличился, точно не помню, что-то примерно раз в тридцать. Ни одна военная победа не приносила такого дохода государству. Уровень преступности снизился до минимальной общемировой черты, и это здесь, в Атле, где, как говорится, народ в массе своей вспыльчивый. Ну, вы знаете горцев, да и сами — атлане. Я, конечно, привел вам всего несколько цифр, однако, на мой взгляд, весьма убедительных. Думаю, что вы, господа, пересмотрите свои побуждения… Ах да! Урфские товары… — Кроум развел руками. — Единственное, что можно посоветовать нашим предпринимателям и промышленникам, — это сделать наши товары конкурентоспособными с урфскими, а насчет свободных лож в театрах… Ну, господа, трактуйте это как наш реверанс, знак уважения и маленькую благодарность урфянам за мир на планете. — Кроум откашлялся. — Простите. Теперь — о гнете Урфа. Возможно, вы участвовали когда-нибудь в потасовках? Даже если нет, представьте, что вас разняли, надавав по шее (это чтобы неповадно было), и больше драться не позволяют, обещая за участие надрать уши. Сомневаюсь, что к третьей силе вы будете испытывать теплые чувства. Так и народы, как дети, до сих пор дуются на Урф за то, что им не позволяли драться, однако вам-то пора повзрослеть и самим раскинуть мозгами. Ваша чудо-установка дает ощущение вседоступности и полнейшей безнаказанности, но, уверяю вас, все это иллюзии. В конце концов ваш диктат надоест и вам придется отвечать за погубленные жизни и поломанные судьбы. А главное, вы борцы за призрачную идею — сами хотите у нескольких миллионов людей отобрать их исконное право на жизнь. Как пожилой человек скажу вам: остановитесь, дети. Пока не поздно, остановитесь. Я люблю свою дочь, и мне невыносимо думать, что она хочет ради эфемерной цели стать убийцей ни о чем не подозревающих людей. Лично я не знаю, как можно жить в покое и довольстве с руками, обагренными кровью. Не знаю. — И Кроум обвел присутствующих взглядом. Озерс сидел красный как рак, желваки его то вздувались, то опадали. По щекам Мрай текли слезы, и только Колпик Сетроум, вероятно, что-то имел сказать, — стоял бледный, но в решительной позе. И молчал, понимая, что сейчас его возражения никто не примет. Кроум неоднократно встречался по жизни с этим типом людей, жаждущих власти любой ценой. Поэтому к Сетроуму он сочувствия не испытывал, скорее — неприязнь из-за его влияния на Мрай. «В конце концов крушение амбиций — это еще не конец света, переживет и, может быть, придумает более рациональное применение установке Озерса», — подумалось предводителю. И он сказал: — Полагаю, господа, первый раунд переговоров закончен. Вам предстоит обдумать полученную информацию, а я, с вашего разрешения, должен немного отдохнуть. И вот что: я бы хотел попросить вас не отключать пока установку. Вы загадали наместнику очень непростую загадку, он не успокоится, пока не получит исчерпывающего ответа на возникшие у него вопросы, а потом, Мрай должна вернуться тем же путем, каким пришла.