Покидая страну 404 - Маргарита Водецкая

он — публичный противник переворота и новой власти. Он опубликовал несколько статей на эту тему и на разных форумах открыто, под своим именем, аргументированно спорил с оппонентами. Макс от них живым не уйдёт, если попадётся. Официально это будет выглядеть, будто повесился в полковом сортире или убили в пьяной драке.

— Чёрт, — ругнулся Юрчик. — Я по диплому офицер разведки. Чувствую, за мной придут за следующим.

— Мне проще, — заржал Семён. — Я военный писарь.

Тут уже не выдержали мы с Юрием и покатились со смеху. Дело в том, что Сёмка отличался на редкость неразборчивым почерком, достойным опытного врача.

— Я по месту прописки не живу, — добавил он. — Пусть хоть сто лет мне повестки носят, там давно забыли, как я выгляжу.

— В любом случае, нужно что-то думать, — серьёзно сказал наш юрист. — У нас несколько десятков военнообязанных — если все кинутся в бега, бизнес накроется медным тазом.

Мы втроём вышли на улицу, чтобы немного отдышаться. У входа курил наш коллега Костя.

— Какая у тебя военная специальность? — спросила я.

— Сапёр, — грустно заметил Костя. — Мне домой уже дважды приносили повестку. Мать никому дверь не открывает. Сидим с ней вечерами тихо, как мыши, телевизор боимся включить.

Итак, бегство Макса — только один из эпизодов, проблему нужно было решать комплексно. В коллективе нашлись и танкисты, и ракетчики, и те, кто успел в далёкой юности стать участником боевых действий. Юрчик изучил законы и нашёл самое простое решение: аспиранты дневной формы обучения были освобождены от мобилизации. Оставалось найти вуз, в который приняли бы наш батальон уклонистов.

Утром снова позвонил Андрей, попросил приехать к ним в офис, но без адвоката. Юрчик посмеялся и устроил мне предварительную юридическую консультацию «с пристрастием»: объяснил, на что давить и чего требовать. В итоге мы с начальством Макса договорились полюбовно: они боялись огласки, а у меня чесались руки срубить с их организации побольше. Сошлись на том, что моего мужа отправляют на полтора месяца в оплачиваемый отпуск и начисляют ему приличную премию. Уже собираясь уходить, я вспомнила о важной вещи.

— Ребята, в его компе два жёстких диска: один казённый, а второй он покупал за свои деньги. Информацию с его личного перепишите себе и отдайте, пожалуйста, мне сам диск.

Андрей раскрутил системный блок и действительно обнаружил два винчестера.

— Какой ваш? — спросил он, протягивая мне оба.

Изобразив неловкое движение, я уронила диски на бетонный пол.

— Ну, уже безразлично, они испорчены — Макс расстроится, когда вернётся, — тихо сказал его бывший начальник. — Есть от него новости?

— Он не такой дурак, чтобы возвращаться. Кстати, как здоровье Олега Каца? Не могу ему дозвониться.

— Кац тоже пропал, — неохотно ответил Андрей. — Вместе с женой.

Вернувшись вечером домой, я обнаружила приклеенную к дверям записку с просьбой к моему мужу срочно явиться в ЖЭК и получить повестку. Клей оказался крепким, и записка провисела несколько недель, пока её случайно не смахнули во время уборки. В половине девятого зазвонил городской телефон. Хотя им никто никогда не пользовался, этот пережиток старых времён каким-то чудом прижился в нашей новой квартире: телефонная линия прилагалась бесплатно к домашнему интернету. Иногда на него звонили какие-то обзвонщики, предлагая поучаствовать в сомнительных маркетологических опросах. Обычно в таких случаях трубку брала я и бодрым голосом отвечала собеседнику по-испански. Как правило, разговор быстро заканчивался без прощания с противоположной стороны. Только один раз девушка на другом конце на том же испанском извинилась за беспокойство, но тоже быстро положила трубку. Не стал исключением и этот звонок: к сожалению, собеседник из военкомата оказался не силён в языках, и общение не задалось. Убедившись в бесполезности звонков, непрошеные гости стали являться к нам лично.

— К вам в двери опять кто-то ломился, — докладывал сосед Виталик, маньяк-любитель видеонаблюдения.

В пустую квартиру можно было стучать сколько угодно громко и долго: я возвращалась домой очень поздно, Макс находился в безопасном месте, а ребёнок и кот Чудик (уменьшительное от Чудовище) отправились жить к бабушке.

Как-то из города моего детства позвонила бывшая одноклассница, с которой мы поддерживали приятельские отношения, и рассказала об очередном маразме. В организации, где она работала, начали раздавать повестки немолодым женщинам, в своё время окончившим пединституты и, соответственно, военнообязанным, так как будущие учителя проходили специальный курс медицинской подготовки и получали военные билеты. Женщин всячески позорили на собраниях трудового коллектива за то, что они не хотят идти служить, а те в свою очередь истерили и вызывали себе «скорую помощь» прямо на рабочее место.

Выслушав сводку провинциальных новостей, я открыла список городских вузов и принялась изучать их условия приёма в аспирантуру.

Директором отдела аспирантуры и докторантуры небольшого частного университета оказалась милая молодая женщина. Рассыпаясь в приветствиях, мы с Семёном протянули свои визитки.

— Тут такое дело, — начал мой спутник. — Мы хотим поступить в аспирантуру.

— В нашем вузе приём происходит два раза в год, — жизнерадостно произнесла директриса, которую звали Мариной. — Вам очень повезло. Сейчас февраль, и вы можете успеть подать документы на весенний семестр. Что вы выбрали? У нас большой выбор экономических и юридических специальностей.

— Да нам что подешевле, — ляпнул Сёмка.

— Нас много, — добавила я и поставила на стол бутылку лучшего аргентинского вина.

Марина заперла дверь кабинета изнутри и выложила на стол шоколадку.

— Рассказывайте, в чём проблема, — сказала она деловым тоном.

После коротких, но продуктивных переговоров мы удалились, унося с собой толстую пачку бланков.

— Игорёк, что это у тебя такое? — удивлённо спросила я, увидев в руке своего подчинённого учебник немецкого языка. — Ты никак в Германию решил валить?

— Яволь, майне Фюрерин! — бодро ответил Игорь. — То есть, на всякий случай…

— Ясно. Скажи мужикам, чтобы шли в сто пятую комнату. Будем думать, как жить дальше.

— Значит так, ребята, — я решила сразу брать быка за рога. — У кого нет белого билета, и кто не хочет идти воевать, для тех у нас есть предложение, от которого просто невозможно отказаться. Тут все люди с высшим образованием, а некоторые даже с двумя, так что ни для кого не будет проблемой поступить в аспирантуру. Ваши затраты — десять процентов вашей месячной зарплаты за полгода удовольствия. Если кто-то хочет сэкономить, то предупреждаю, что бронежилет, каска, тактические ботинки и камуфляж стоят гораздо дороже, и скидываться мы не будем. А тепловизоры сейчас вообще по каким-то бешеным ценам продают из-за огромного спроса.

— Вопрос, майне Фюрерин! — поднял руку Игорь. — Я прописан у бабушки в дальнем селе, и никто моего настоящего адреса не знает. Можно мне в аспирантуру не идти?

Я