Когда заплачет розовый фламинго - Ольга Геннадьевна Володарская

– Как это ни странно. Я Вячеслав, он Станислав. Но мы оба с недавних пор представляемся Славами.

Он был убедителен, но Соня все еще не верила парню.

– Слава не говорил, что у него есть брат-близнец.

– Я сейчас тебе докажу! – Новый (или все же старый?) знакомец достал из кармана телефон и продемонстрировал ей экран с заставкой. На фотографии в обнимку стояли два очень похожих друг на друга молодых человека. Только прически у них были разными да одежда. Но фигуры, лица, язык тела – все идентичное. – Я развеял твои сомнения?

Соня кивнула.

– Вообще-то меня все Вячиком зовут, – продолжил тот. – Но мне уже двадцать, и Вячик звучит как-то по-детски…

– А брата как?

– Стасиком.

– Ему не идет.

– Согласен. Стас ему больше подходит. Но брат решил сократить свое имя до Славы, хоть я его и просил этого не делать. – Вячик протянул руку. Соня подумала, что он хочет до нее дотронуться, и сделала шаг назад. – Давай сумку понесу? Она выглядит тяжелой.

В сумке кроме мяса лежали книги – Соня взяла их в библиотеке, чтобы проглотить за неделю. Она обожала любовные романы, читала их с детства и радовалась тому, что сюжеты быстро забывались. Благодаря этому она могла перечитывать произведения по нескольку раз.

– Я сама понесу, спасибо.

– Тогда давай так: ты их понесешь, а я тебя. Как Гена Чебурашку? – Он шутил, но она все еще не могла расслабиться. – А лучше повезу, я на машине. Куда тебе надо?

– Домой.

– Отлично. Доставлю с ветерком. Но сначала предлагаю выпить по коктейлю. – И указал на палатку с напитками. В ней продавались и фреши, и газировка, и шейки. – Охладимся и помчим.

И Соня дала себя уговорить, но Вячик и не догадывался, в чем причина ее сговорчивости…

Со Славой, Станиславом, как теперь выяснилось, она познакомилась три с половиной недели назад. Соня даже помнила дату – двадцать второго апреля. Она шла по берегу реки в резиновых сапогах и дождевике. Вода в Волге после разлива едва начала спадать. В появившихся отмелях водилось много живности, и Соня собирала мальков – корм из них клевали их курочки. Старалась она для своих любимиц Люси и Муси. Обе они, как считали родители, были не только бестолковыми, но и бесполезными созданиями. Ни яиц не несли, ни массу не набирали. И ладно бы красивыми были, а то без слез не взглянешь, морды косматые, недовольные. Отец говорил, что Люся и Муся, куры породы падуан, похожи на Чубаку из «Звездных войн». Может, и так, но Соня их обожала – впрочем, как всех своих питомцев.

Соня уже собрала для своих курочек половину бидона мальков, но хотела его наполнить, поэтому зашла в реку по щиколотку, затем по голень. Путь свой она начала от отцовского домика, но уже не видела его, потому что зашла далеко. Зато ей на глаза попался катер. Он мчался против течения, считай снизу вверх, поднимая носом приличную волну. Чтобы не попасть под нее, Соня попятилась, оступилась и рухнула в воду. Девушка стала подниматься, но сапоги засосало в ил. Она барахталась в мелководье, пока не почувствовала, как ее сносит течением. Плавала Софья отлично, но паника все же охватила ее. Вода холодная – мало ли, ногу сведет…

И тут рев мотора стих. Тот, кто был за рулем, выпрыгнул за борт. Только жилет скинул, но одежда так и осталась на нем. Подплыв к Соне, парень (она смогла рассмотреть его молодое лицо) подхватил ее. Как оказалось, вовремя! Ногу свело так, что все тело на несколько секунд парализовало. Она обмякла в руках спасителя и как будто даже сознание потеряла. Пришла в себя, когда упала на дно катера: ее перекинули через борт, хотя лучше бы на берег вытащили – это было бы проще сделать.

– Жива? – услышала Соня голос через шум в ушах.

– Где мой бидон?

– Что?

– В нем корм для Люси и Муси.

Парень засмеялся.

– Чудна́я ты. Как зовут?

– Соня.

– Я Слава. Пойдем вниз, с тебя нужно снять все это…

Она уже достаточно пришла в себя, чтобы понять, что ее хотят раздеть. Вцепившись в дождевик, Соня прорычала:

– Я не дам тебе этого сделать!

– Твоя одежда насквозь мокрая, – терпеливо объяснил он. – Ее нужно скинуть, потом принять горячий душ и облачиться в сухое.

Облачиться? Никто из ее знакомых парней не употреблял подобные слова. Соня пристально посмотрела на своего спасителя. Да, он не местный. Выглядит лощеным даже мокрый. А какие зубы! Ровные, белоснежные, но свои, родные. Виниры сразу видно, даже хорошо сделанные.

– Так ты спустишься в каюту? Обещаю, я не буду подглядывать.

– Но ты сам вымок…

– Обо мне не беспокойся, я закаленный.

И она дала отвести себя вниз. Пока Соня отогревалась под горячим душем, Слава искал им обоим сменную одежду. Себе быстро нашел, но для девушки ростом метр пятьдесят семь ничего подходящего не оказалось. Пришлось Соне подворачивать штанины и рукава термобелья, а носки дотягивать чуть ли не до колен. И все равно это было лучше, чем ходить в сыром и грязном.

– Спасибо тебе, Слава, – душевно поблагодарила спасителя Софья. – Не окажись ты рядом, не знаю, что со мной было бы…

– Тебя бы не снесла волна, и это хорошо. А плохо то, что мы бы не познакомились. Так что я рад, что все произошло именно так. – Он широко улыбнулся. – Только Люсю и Мусю жалко, они без еды остались.

Соня хихикнула. Какой же Слава легкий и приятный человек!

– А ты сама голодная?

– Честно говоря, да.

– И я! Поехали в ресторан? Ближе к городу на реке много заведений.

– В этом? – Она оттянула колени своих закатанных штанов. – Да и ты выглядишь не очень. – На нем тоже было термобелье, но такого же размера, как и на Соне. И Славе с его ростом под сто девяносто и низ, и верх были коротки.

– Можем доставку заказать.

– Или съесть то, что имеется в холодильнике. – Она приметила его сразу, как зашла в каюту. – Или он пустой?

– Сейчас проверим. – Слава распахнул дверку. – Есть яйца, сосиски, сыр. – Он заглянул в морозилку. – Пицца тоже имеется.

– Можем устроить пир!

– Я провожу тебя в кухню и помогу резать. Это единственное, на что я способен.

Через двадцать пять минут поздний обед был готов. Соня приготовила простейшее: разогрела пиццу, пожарила яичницу с сосисками и гренки с сыром. Запивали все чаем с медом.

– Откуда ты? – спросила Соня, схватив кусок пиццы. Тот подгорел, и она не хотела, чтоб он попался