Похищение королевы - Аркадий Карасик

"На подхвате" Груша проработал почти год. Понял - положение подчиненного не для него, по характеру он должен быть начальником. Неважно каким: директором рынка или заведующим родильным домом - лишь бы действовать самостоятельно, а не по указке безголовых руководителей. Возвратился в журналистику.

Что стоит Витьке, при его обширных связях в той же уголовке, свести меня с толковым сыскарем.

Я убрал самодельный кляп.

- Дай слово не дергаться и говорить только по моему разрешению.

- Черт с тобой, держи. Неужто заткнул бы пасть?

- Можешь не сомневаться.

- Даешь, Гвоздь! Наблатыкался в своих детективчиках - позавидуешь. На днях купил один. Название не упомню...

- Кто пообещал молчать? - грозно прикрикнул я, отлично понимая эфемерный характер нашей с Витькой договоренности. - Говорить - только по моему разрешению!

- Давай, репетируй!

- У тебя есть хорошо знакомый сыщик, на которого можно положиться?

- И не один, - восторженно закричал Груша. - Знаешь, как-то довелось присутствовать при операции нашей уголовки. Ребята повязали целую группу рэкетиров. Да так ловко, что те даже не поняли, что произошло, У одного из них удалось взять интервью. Представляешь, по горячим следам... Главред от восторга обделался... Вообще-то у него - страшнейшие запоры - литрами пьет слабительное...

Я выразительно показал болтуну кляп.

- Молчу, молчу... Только скажи: зачем тебе нужен сыскарь?

Пришлось приоткрыться. Учитывая болтливый язык приятеля, поведал ему далеко не все - самую суть. Дескать, у моих знакомых похитили дочь, официальная уголовка мемекает на подобии голодного теленка. А родители страдают, им нужно помочь.

- Есть у меня такой! - снова закричал Груша. - Сейчас - на пенсии, прострелили мужика, что-то внутри повредили. Что именно, не знаю, врать не обучен. Сыщик - класс, мигом вычислит похитителей твоей девчонки... Врешь ты, Гвоздь, о страдающих родителях. Наверняка хлопочешь об украденной прямо из постели любовнице... Можешь не признаваться, настоящий мужик о таких делах не откровенничает. Только одному мне, по-дружески, а? Страсть как люблю... эти самые истории...

- Опять разболтался? Ради Бога, уйми трепливый язык! Сведешь с отставником? Кстати, как его величать?

Пудов одарил меня торжествующим взглядом. Любил, до чего же любил, болтун быть необходимым. Начиная от подачи полезных советов и кончая одалживанием денег. Если даже знал - долг не вернут.

- Стулов Васька. От роду - двадцать восемь. Женат, но, подозреваю, несчастлив... Однажды свел его с Олькой - помнишь, была у нас на курсе красивая деваха? Глаза - прожектора, волосы - водопад, талия - двумя пальцами охватишь, груди - две подушки. Живи да радуйся. А Васька повертел носом и - в бега. Олька после этого с месяц со мной не разговаривала...

- Цыц! Снова тебя заносит... Когда познакомишь?

Груша схватил телефонную трубку, торжествующе помахал ею перед моим носом. Будто гаишник перед провинившимся водителем жезлом. Набрал номер.

Я внимательно слушал телефонный разговор, но, честно говоря, мало что понял. Груша разливался соловушкой, долбил собеседника дятлом. Непонятно, как тот реагировал на бурный поток воспоминаний, политических и бытовых анекдотов, экономических и культурных новостей. Как умудрялся вставлять хотя бы одно слово.

Наконец, болтун положил трубку, горделиво поднял голову, прищурился.

- Завтра он не может - идет в поликлинику. Послезавтра - в десять утра ожидает нас в гости. Придется поистратиться - Стулов на подсосе, пенсии не хватает. А выпить парняга любит, в меру, конечно: боится отбросить копыта...

Не переставая говорить, пренебрежительно поморщился. Дескать, вот пошли мужики, одной рюмки на полгода хватает. Детишки, детясельники - вот они кто.

Я насторожился. Заломит подстреленный сыщик несколько сотен минимальных зарплат - что тогда делать? Вместе с дедом Пахомом в подземном переходе исполнять дуэты из опер Чайковского? Или на время переквалифицироваться в грабителя?

- Учти, родители девушки... вернее дед и бабка - тоже пенсионеры, поэтому платить частному детективу не могут. Максммальная цена его услуг бутылка, ну - две...

- А ты - тоже пенсионер? Небось, столько гребешь за свои дерьмовые россказни - "новый русский" позавидует... Успокойся, слабак, Васька денег не возьмет, зациклен на честности и справедливости, как и мы с тобой. Потрудится на общественных началах - не заржавеет.

- Как-то неудобно...

- Неудобно на потолке спать - одеяло свалится, - Витька выдал очередной заскорузлый анекдотец. - Говорю же, парень - класс!

Все получается,как нельзя лучше. Завтрашний свободный день затрачу на встречу с Верочкиной матерью. Авось, будет чем порадовать бесплатного частного детектива.

В качестве вознаграждения за оказанную услугу я разрешил Груше поболтать. Монолог растянулся до самого вечера, довел меня до головной боли. Не помогли ни анальгин, ни водка.

Наконец, тоже утомленный нескончаемой болтовней, хозяин постелил мне в гостиной и скрылся в спальне. Через несколько минут оттуда донесся невероятной силы храп. Под потолком панически заметались мухи, на окне вздрогнула занавеска.

Я погасил верхний свет, включил торшер и подсел к телефону. Думал не о пропавшей мисс Дремов и не о выслеживающих меня преступниках - только о Машеньке, бывшей моей жене, еще не вычеркнутой из паспорта и моей жизни.

Набрал знакомую комбинацию цифр. Протяжые гудки напоминали признание в любви.

- Алло! Вас слушают.

Мужской голос ударил по нервам и они до боли натянулись... Виталька!

Пришел в гости или переселился к матери, расставшись с очередной гражданской "супругой"? А мне что до его времяпровождения? Главное, пасынок напоминает опущенный шлагбаум, преграждающий мне возврат к жене.

Пришлось положить трубку. Беседовать с пасынком - ковыряться в помойке своих несчастий. А я, между прочим, терпеть не могу выглядить бедным, выпрашивающим, будто милостыню, жалость и сочувствие.

Выждал полчаса и повторил звонок. На этот раз ответила Машенька. Слушал негромкий, ласковый ее голос и... молчал.

- Алло! Алло!... Вас слушают... - Маша несколько долгих минут помолчала и вдруг прошептала. - Павлуша, ты? Перестань ребячиться... Скажи, это ты?

Я молчал. Слова зарождались в сердце и... застревали в горле. Да и что я мог сказать бывшей супруге? Люблю ее и... не люблю, хочу - к ней и... не хочу. Вернее, не могу.

Дурацкое состояние какой-то раздвоенности.

Машенька положила трубку, 7

Утром, опрокинув на меня целое ведро болтовни, Витька умчался в редакцию. На прощание проинформировал о куриных ножках и бедрышках, яйцах и колбасе, сливочном масле и разделанной селедке. Захочет постоялец поесть сам сварит и изжарит. Ему - недосуг.

Я понимаю Грушу: сам терпеть не могу заниматься домашним хозяйством, если и варю первое - только из пакетиков. Быстро и удобно. Что же касается вредности, неизвестно, где ее больше: в стерильных упаковках или в перекормленых ядами натуральных овощах.

Ограничился чашкой кофе, заедая его черствым хлебом. Аппетита - ни на грош, голова, набитая болтовней Грущи, кажется, распухла - вот-вот лопнет. Во рту - пустыня Сахара. Или - Гоби? Со школьных лет терпеть не могу географию, путаю Канары с Камчаткой, Кавказ с Альпами. Заболел, что ли? Только болезни мне не хватает! Свалюсь - все полетит в преисподнюю: и рукопись новой повести, и выполнение обещания, данного бабе Фене.

Пора заняться делом.

Если я правильно понял бормотание деда Пахома, его дочь работает в каком-то банке, сейчас - в отпуску. Сидит дома, ожидая появления загулявшего муженька.

Подобный расклад меня устраивает. Муж - на работе, женщина - одна. Заманчивая обстановка для небольшой беседы. Размусоливать не стану - нет ни желания, ни времени. Всего два-три вопроса. Главный: где дочь? Почему она ее прячет? Да - да, нет - нет. Обычный обмен мнениями. Червертьчасовая разминка.

И я неторопливо двинулся к станции метро.

По двухдневной привычке контролировал каждого прохожего. От малолетка до престарелой, едва передвигающей ноги бабки. Из доверительных бесед со знакомыми ментами уяснил: в наше время пособником преступников может быть любой человек, вне зависимости от пола и возраста. Метастазы преступности, подкормленные жаждой наживы, пронизали все общество, начиная от нижних ее слоев и кончая верхушкой. Особенно верхушкой.

Вроде, все нормально, повторяющихся физиономий, подозрительнах типов не отмечено, никто не обращает внимания на сорокалетнего придурка, возомнившего себя современным Мегре.

И вдруг я споткнулся. Конечно, в переносном смысле слова. На автобусной остановке в раскорячку стоял парень в распахнутой куртке. Тот самый, из вагона электрички, который пояснял женщине современный взгляд на любовь и брак.

Случайность? Вполне может быть, но случайность довольно странная. Многомиллионная Москва - не сорокатысячный Дремов, здесь за одни сутки дважды с одним и тем же человеком не столкнешься. Если случится такое пиши заявление о включении тебя в книгу рекордов Гинесса.