Похищение королевы - Аркадий Карасик

Но предварительно нужно самому разобраться с уже нарисованными ребусами. Типа родителей Верочки...

6

Утром на первой электричке я поехал в Москву.

Вагон переполнен, сидячие места заняты, люди стоят в проходе, положив вещи на полки либо пристроив их у ног. Пожилые - с плотно набитыми клетчатыми сумками. Парни - с непременными бутылками пива. Девчонки - с орешками и конфетами.

Главная тема разговоров - прошедший недавно конкурс красоты.

- Что за мода пошла - голышом девок выставлять, - возмущается дебелая женщина в плаще. - Раньше платья носили - до пят, чтобы, значит, не сооблазнять мужиков, а нынче - трусы в обтяжку. Поглядишь сзади - голая задница нараспашку - одни только отверстия прикрыты.

- Устарела, мамаша, - смеется парень в распахнутой куртке. - Раньше женились вприглядку, не знали, что кому достанется. Теперь мужики поумнели - прежде, чем завалить, оценивают со всех сторон. И снаружи, и изнутри.

- Охальники! - в полный голос выдает дед из соседнего ряда. - Драть вас всех кнутом, штоб в разум вошли! Тады перестанете фулиганить!

В ответ - хохот. Вперемежку с матерными сравнениями.

Позади меня разговаривают более миролюбиво. По деловому. Две женщины обсуждают исчезновение мисс Дремов. Значит, уже просочились кой-какие сведения. Интересно, из какого источника? Может быть, тот же Федя Гулькин болтанул жене, та - подруге, подруга - другу. Будто ветер подхватил опавшую листву слухов и погнал ее по белу свету.

- Представляяте, - таинственно говорила одна из всезнающих сплетниц. - Нашу королеву увезли в Москву для одного политического лидера... Ужас, правда? Вроде, ездят по российским городам нанятые преступники и отлавливают для своих хозяев самых симпатичных девушек. Поэтому и устраивают повсюду конкурсы красоты...

- Слыхала, - напарница пальцем почесала в прическе. - Только не очень верю. Что ж они - политики да олигархи - гаремы себе устраивают? Больно уж хлопотно, никаких достатков не хватит. Одна гадалка в Ярославле открыла другую цель конкурсов. Создают дома терпимости для иностраных инвесторов. Чтобы, значит, привлечь в нашу нищую экономику побольше валюты. Гдядишь, сооблазнятся иностранцы нашими проститутками - мигом раскроют кошельки...

- Что у них своих шлюшек не хватает? - усомнилась первая. - Ерунда все это! Не такие иностранцы идиоты, чтобы из-за баб, пусть раскрасавиц, миллионы тратить! А вот родные политики - сладкоежки, сколько им не подавай - все мало. В том числе, по бабьей линии...

Я отключился от дурацких разговоров. Словно выключил у телека звук. Изображение имеется, но не слышно ни слова. Размахивают руками, гримасничают, шевелятся. Признаться, люблю таким нестандартным манером наблюдать по телевизору пароламентские баталии. И впечатляет, и нервы не напрягаются.

В голове сейчас - одна занозина: к кому напроситься на ночлег? Перебираю десятки друзей и просто знакомых и все - впустую. У одного злющая жена, у второго - новорожденный, с третьим у меня - давнее противостояние, четвертый должен мне полкуска баксов, никак не соберется отдать. Вдруг подумает, что я заявился за должком?

Вдруг в памяти зародилось туманное пятно, приблизиось и распалось на части. Посредине - очертание мужской фигуры. Крупная лысая голова, узкие, как у меня, плечи, толстые бедра. И безостановочно шевелящиеся губы.

Витька Пудов, по студенчески - Груша! Вот кто ни за что не откажет в пристанище, наоборот, сам затащит в холостяцкое свое жилье, не слушая ни отнекиваний, ни ссылок на срочные дела. Затащит не только по причине доброты - дотошному журналисту хронически не хватает слушателей. Говорить он не просто любит - не может жить без собеседников. Профессиональная черта. Слова вылетают пачками, опережая мысли. Собеседники глохнут и немеют.

Придется потерпеть, зато пересплю в нормальной обстановке. Заткну уши ватными тампонами и усну.

Вывалился я в потоке пассажиров на московский перрон и настороженно огляделся. Вроде, никто не следит. С того самого часа, как согласился взвалить себе на плечи обузу поиска Верочки, ощутил себя хранителем некой тайны. А если имеется тайна - обязательно должны быть охотники за ней. Аксиома. Теорема, не требующая доказательств. Появление замаскировнного Витальки - лучшее тому подтверждение. Где гарантия, что он - единственный, что кто-то еще отслеживает каждый твой шаг?

Состояние - будто над тобой подвешен к небу на незримой нити увесистый кирпич. В любой момент нить разорвется и он свалится тебе на голову. Легко сказать - вычислить слежку. Это в романах да в повестях она просто отслеживается, только там удается с помощью хитроумных маневров уходить от "топтунов".

Дорога от вокзала к дому, в котором проживает Груша - тернистый путь Христа. В каждом встречном чудится следящий за мной бандит, каждый прохожий представляется агентом некой преступной группировки. За мной наблюдают из подворотен, изучают с балконов и лоджий, подсматривают из-за столиков кафе.

До того дошел, что мамашу, выгуливающую двух сорванцов, обошел стороной. Престарелого деда, изучающего витрину магазина, посчитал бандитским соглядатаем.

Таким образом напрягался и расслаблялся, расслаблялся и снова бросался в черную пропасть безнадежности до самого Витькиного дома.

Увидев меня, Пудов по-бабьи всплеснул руками и разразился многословным монологом. Таким многословным, что мне оставалось по-рыбьи раскрывать и закрывать рот. Остановить болтуна, что с голыми руками мчащийся поезд.

- Господи, да что же с тобой приключилось? Серый, как погода в ноябре, глаза ввалились, плечи сделались еще уже. Даже горбиться начал... Словно выдвинули тебя в губернаторы, а на выборах осчастливили одним процентом голосов... Молчишь? Вот и помалкивай, умней будешь... Говорят, в психушке все проголосовали за прежнего всенародно избранного и до слез любимого. Кроме сторожа. Когда его спросили: почему, мужик ответил: я здесь работаю, к психам не отношусь... Анекдот, конечно, но - прямо в цель... Недавно ездил к шахтерам - измученные мужики, голодные, высохли, как дрова, приготовленные на зиму. Поднеси спичку - вспыхнут, не погасишь... Говорят, меня собираются послать в Крымский дельфинарий, брать интервью у морских животных... Представляешь, дожили, политиков и бизнесменов не хватает....Надолго в Москву?

- Точно не...

- Меньше недели у меня не пробудешь - не отпущу. Вволю наговоримся, вспомним студенческие шалости... Кстати, повстречал недавно Вику - твою нержавеющую любовь. В такую матрону превратилась - я даже рот раскрыл... Как у тебя на семейном фронте? Много заделал детишек? Впрочем, какие там детишки, наверно, внуками обзавелся...

- Бездетный и... холостой. Как ты...

- Молоток!

От семейного положения Пудов перебросился на вооруженные конфликты в горячих точках, от них - на подорожавшую мебель, краем задел книжную ярмарку, рикошетом - несносную московскую погоду, ненадолго задержался в журналистских делах.

Пришлось принять, как выражаются политики, неординарные меры. Нет, я не стучал кулаком по столу, не орал во весь голос, не увещевал трепача бесполезно, на Грушу не действуют ни запреты, ни просьбы. Просто скрутил из тряпки, которой он вытирал стол, кляп. Показал ему.

- Прекрати болтать! Не то - ты меня знаешь - заткну фонтан!

- Но я...

- Кому сказано?

Ошеломленный говорун кивнул.

- Я поживу у тебя пару суток. Возражения имеются?

Витька закивал и показал шесть пальцев. Дескать, раньше, чем через неделю не отпущу, не надейся.

- Будет видно, - с ловкостью завзятого дипломата ускользнул я от согласия или возражения.- Как пойдут дела.

В ответ - продемонстрировано пять пальцев. По сузившимся глазам хозяина квартиры я понял: торг бесполезен, на дальнейшее сокращение Витька ни за что не согласится.

И еще одно дошло до моего сознания. Придется освободить его от обета молчания. Мне сейчас нужен не безгласный манекен, а человек, способный отвечать. Ибо выпрыгнула чертом из коробочки свежая идейка: Пудов должен вывести студенческого друга на какого-нибудь опытного сыщика. Которому можно довериться, не опасаясь предательства. В том, что Груша знает таких людей, у меня - ни малейшего сомнения.

После окончания университета Витька перепробовал уйму специальностей. Начал с журналиста. Напечатал в газете непроверенный факт, который касался видного политика - прогорел. Выгнали. Уехал на Камчатку, года два проболтался на рыбных промыслах. На сейнере повредил позвоночник, с год провалялся на больничной койке. Вернулся на Большую Землю. В сельской школе вел уроки русского языка и литературы. Надоело. Обратился в уголовку, предложил свои услуги. Приняли. С одним условием: не выпячиваться, быть на подхвате. Подучится, набьет мозоли на мозгах, заднице и кулаках - выпустят в "свободный поиск". Пришлось согласиться.

"На подхвате" Груша проработал почти год. Понял - положение подчиненного не для него, по характеру он должен быть начальником. Неважно каким: директором рынка или заведующим родильным домом - лишь бы действовать самостоятельно, а не по указке безголовых руководителей. Возвратился в журналистику.