Инженер Петра Великого – 3 - Виктор Гросов

пробивались с боем, и каждая бочка была на вес золота. Наши вылазки кусали шведов, правда остановить их медленное, но верное продвижение они не могли. Усталость валит солдат с ног. Но держались из последних сил, на одном упрямстве.

А потом случилось то, чего мы боялись больше всего. После особенно лютой артподготовки, которая длилась почти сутки, когда земля ходила ходуном, а воздух стал густым от порохового дыма и запаха гари, шведам таки удалось проломить одну из наших внешних линий обороны на северо-западном участке. Они кинули туда свежие полки, и наши, измотанные донельзя непрерывными боями и бессонными ночами, не сдюжили. Сначала посыпались донесения о прорыве, потом в крепость хлынул поток отступающих, раненых, вперемешку с теми, кто еще пытался огрызаться.

План «Б». Да, был у меня и такой, на самый черный день. Оборона внутри города. Удержать внешний периметр против превосходящих сил и мощной артиллерии — дело почти гиблое. Поэтому, еще когда только планировали, я настоял, чтобы Нарву подготовили к уличным боям. Каждая улица и перекресток, каждый более-менее крепкий дом должен был стать опорным пунктом.

Мы с Брюсом вылетели на улицу. Картина была не для слабонервных. С окраин доносилась ожесточенная пальба, крики, лязг железа. По улицам метались солдаты, тащили раненых. Но паники, которая любое войско в стадо баранов превращает, не было. Офицеры, выхватив шпаги, пытались навести хоть какой-то порядок, сбивали отступающих в команды, гнали их на заранее подготовленные позиции.

— Командуй, «кондуктор», — Брюс дышал тяжело, как загнанная лошадь. — Ты эти баррикады тут нагородил, тебе и знать, как их оборонять. Я чем смогу — помогу.

Я кивнул. Времени на раздумья не оставалось ни секунды.

«Огненные ежи» — это была одна из моих затей для городской драки. Огромные, просмоленные бревна, связанные крест-накрест и утыканные железными штырями, или просто бочки, набитые горючей смесью из смолы, пакли и пороховой мякоти. Их предполагалось поджигать и скатывать с крыш на узкие, мощеные улочки Нарвы прямо на головы атакующим шведам. Дешево и сердито, но, как я надеялся, сработает.

Уже через полчаса город превратился в настоящий лабиринт из баррикад. В ход шло все, что под руку попадалось: телеги, бочки, обломки мебели, камни из мостовой. Дома, которые выходили на главные улицы, стали маленькими крепостями — окна первых этажей заложили, в стенах пробили бойницы. Солдаты, немного пришедшие в себя после первого шока от прорыва, занимали позиции, готовые продать свою жизнь подороже.

И шведы не заставили себя ждать. Их штурмовые колонны, прорвав нашу внешнюю оборону, ринулись в город, надеясь на легкую победу. Но не тут-то было. Нарва встретила их плотным ружейным огнем из каждого окна и баррикады.

Я носился между опорными пунктами, стараясь быть там, где припекало сильнее всего. На Спасском спуске, крутом и узком, уже пустили в дело «ежей». Несколько подожженных просмоленных бочек с грохотом покатились вниз, прямиком на шведскую колонну, которая пыталась прорваться к центру. Крики ужаса, вопли обожженных, дым, смрад…

Атака захлебнулась.

На Ратушной площади завязалась настоящая свалка. Шведы, неся потери, упрямо лезли вперед, пытаясь сбить наших с баррикад. Я сам схватил фузею и вместе с солдатами отстреливался, стараясь бить по офицерам. Воздух звенел от пуль, от нашего «Ура!» и шведского «För Gud med Kungen!». Кровь заливала булыжную мостовую.

Мои саперы, обученные уже здесь, под огнем закладывали небольшие пороховые заряды — самодельные мины — на предполагаемых путях продвижения противника. Несколько таких мин сработали, разметав шведские штурмовые группы и вызвав минутное замешательство.

Но шведы были упорны. Они несли потери. Их было просто больше. Наши опорные пункты таяли один за другим.

Шведы перли, как тараканы, изо всех щелей, отжимая наших все глубже в город. Уличные бои — это та еще мясорубка, где вся тактика летит к чертям, остаются только ярость да отчаяние. Я видел, как Брюс, со шпагой наголо, сам водил солдат в контратаки на одном из флангов, но силенки-то были явно не равны. Нужно было что-то такое, что выбило бы у шведов землю из-под ног. И у меня имелись кое-какие сюрпризы на этот случай, припасенные еще когда город к обороне готовили.

— Яков Вилимович! — заорал я, кое-как продравшись к нему сквозь дым и адский грохот боя. — Пора запускать! А то сомнут, и мокрого места не останется!

Брюс, с лицом черным от пороховой гари, еле отдышался.

— Думаешь, выгорит? Рисковое дело, капитан, своих же можем погубить.

— Я все просчитал. Заряды заложены так, чтоб накрыть главные направления их прорыва. Давайте отмашку!

Он помедлил всего секунду, прикидывая что к чему. Шведские гренадеры уже ломились к Рыночной площади, вот-вот грозя рассечь нашу оборону пополам.

— Валяй! — выдохнул он. — С Богом!

Я махнул своим саперам, которые уже ждали сигнала в условленных местах. Мы заранее заложили в подвалах нескольких домов, которые выходили на главные перекрестки, да под участками мостовой, где ожидалось столпотворение противника, специально подготовленные «адские машины». Мощные пороховые заряды, обложенные камнями, кусками чугуна, всем, что могло нанести максимальный урон. Фитили были проложены загодя, выведены в безопасные места.

И вот, один за другим, с разницей в несколько секунд, город тряхнули три мощных взрыва. Земля подо мной заходила ходуном. Из-за угла, где только что кипела драка, донесся такой нечеловеческий вой, что кровь в жилах стыла. Я выглянул — улица, по которой перли шведы, превратилась в кромешный ад. Клубы дыма, пыли, летящие камни, изуродованные тела… Эффект был что надо. Атакующие колонны шведов буквально перемешало, их ряды поредели, а те, кто уцелел, в ужасе шарахнулись назад.

— Теперь дым! — скомандовал я. — Жги склады!

Еще одна моя заготовочка. На нескольких небольших складах в разных частях города, которые мы все равно бы не удержали, были свалены сера, смола, мокрые тряпки, старое сено — все, что могло дать густой, едкий дым. По моей команде солдаты с факелами кинулись выполнять приказ. Вскоре Нарву начало затягивать плотной, удушливой пеленой. Ветер, к счастью, дул в сторону шведов. Видимость упала до нескольких шагов. Кашель, крики, матерщина — все смешалось в этом рукотворном тумане.

Замысел был прост: сбить противника с толку, нарушить его управление, заставить его силы распылиться, а нашим дать передышку и возможность собраться с силами. И это сработало! Шведы, ослепленные дымом, оглушенные взрывами, потеряли кураж. Их атаки стали какими-то дергаными, неуверенными. Наши же солдаты, знавшие город как свои пять пальцев, получили преимущество.

Да, это было жестоко, это было страшно, но