ДЫР - Нелли Мартова

– Боевую!?

– В переносном смысле, чувак! Так вот, о кабинетах задумчивости. Настрочил я по-быстрому пару объявлений и повесил на всех углах на соседних улицах – на остановках автобусных, возле ларьков и все такое. Текст был примерно такой: «Если вам приспичило по-маленькому или даже по-большому, если присесть под кустиком вам мешают воспитание и совесть, а культурно сделать это негде, то можете воспользоваться моим туалетом совершенно безвозмездно. Я буду очень вам рад!» Ну, и адрес Профессора приписал. Представляешь, звонит ему в дверь человек и спрашивает: «Можно, я у вас в туалет схожу?» А потом еще один, и еще, и еще… Это же со сколькими разными людьми перезнакомиться можно! Всех социальных слоев! Все хотят в туалет, все любят этим заниматься культурно, не абы где – от депутатов и блондинок в манто до распоследнего бомжа – он, может, человеком себя снова почувствует, если в культурной среде сделает свои дела. Представляешь, какая тусовка может получиться? Эх, много чего написано и сделано человеком, но путеводителя по сортирам всей России не создано. Вот бы его создать, я бы адрес Профессора первым добавил!

– Я бы тебя уже после книги на ночь отучил такие шутки шутить, – мрачно сказал Слава. – В самом что ни на есть физическом смысле.

– Чувак, да если бы Профессор настолько расшевелился, я был бы только рад! Мне даже собственной физиономии ради этого не жалко. Иначе как он поймет, кто он, на самом деле?

– А что он, кстати, преподает, этот твой Профессор? – спросил Слава.

– Какую-то заумную математику, – пожал плечами Лошарик. – Он реально крутой, его даже в Америку много раз звали, почетный член каких-то там заокеанских академий наук. Только он не захотел, и за это его жена бросила – за избыток патриотизма. Вышла замуж за буржуя и пропала в заграницах, вместе с дочкой. Даже не пишет.

– А Профессор что?

– Как все. Бухает.

Крутой Профессор жил в обычной панельной девятиэтажке. Домофон не работал, да и смысла в нем не было никакого – дверь криво болталась на одной петле.

– Смотри, это моя теория разбитого окна работает, – довольно сказал Лошарик.

– Не понял.

– Чувак, есть такая теория… Вот я им на прошлой неделе окно разбил – да не смотри так, не специально, хотел Профессору на балкон банку икры закинуть – представляешь, как бы он удивился? – а попал в окно.

– Банку икры? – Слава потер ухо.

– Да, чувак, я на икру вообще смотреть не могу. Подогнали мне тут много икры, я водку пил и икрой без хлеба закусывал, вот и перекушал ее. Вот парадокс – вроде употребляется два продукта одновременно, и в желудке все смешивается, а смотреть не можешь только на один, не говоря уже о том, чтобы его хомячить, а другой – это я о водке – спокойно употребляешь… отравление какое-то местного масштаба. Надо же было как-то остатки использовать, вот и пустил на обработку Профессора.

– И что это за теория с окном и икрой?

– Не, икра тут ни при чем. А вот окно – это да! По теории, если в приличном доме разбить окно, то в нем тут же начнется всяческий хаос, бардак и прочий беспредел. Вот я им на прошлой неделе окно разфигачил, а сегодня у них уже и дверь поломалась вместе с домофоном.

– Ты за этим у себя в квартире трещину нарисовал? Теорию проверяешь?

– Не, моя трещина – это проход в пятое измерение.

– Тьфу ты, – ругнулся Слава. – И лифт не работает… какой этаж?

– Второй, пешком дочапаем. Ты только в дверь сам звони, а я подожду на лестнице. Он мне, может, и не откроет, а тебя-то наверняка пустит. Тебя, чувак, теперь везде ждут как родного – с распростертыми объятиями!

Но звонить в дверь не пришлось. На площадке перед дверью стояла заплаканная женщина – прилично одетая, но худая и бледная.

– Здравствуйте! Я ищу… – начал было Слава, но тут понял, что не знает, как Профессора зовут.

– Вы пришли к Антону? – она стиснула в руке платочек. – Когда вы его видели в последний раз?

– Вчера.

Слава ответил и сам не понял, соврал или нет. По словам Лошарика, они вчера вместе пили, но Слава этого совершенно не помнил, и вряд ли узнал бы Профессора, встреть он его на улице.

– Ну, чего там? – высунулся на площадку Лошарик.

– Черт рыжий! – махнула платочком женщина. – Тебя еще только здесь не хватало… Так вы вместе пришли?

Слава замешкался, не зная, как лучше ответить, но дама и не ждала ответа. Она промокнула глаза платочком и всхлипнула:

– Я просто не знаю, что делать.

– А что случилось? Где наш светоч науки? – Лошарик подошел к двери и вдавил кнопку звонка.

– В том-то и дело, что он там совсем один, и ему, наверное, стало плохо, – она замерла и напряженно прислушалась, но за дверью стояла полная тишина. – Вот, принесла ему поесть – я всегда приношу ему обеды на три-четыре дня, а он не открывает! Хотя свет горит – и в комнате, и на кухне. И ключами не могу открыть – заперто изнутри, на задвижку. На телефоны не отвечает – ни на городской, ни на мобильный. Вдруг ему там плохо, вдруг сердце или инсульт… А я уже два часа здесь стою и совсем не знаю, что делать!

Лошарик принялся со всей силы колотить в дверь ногами и руками. Слава отвел женщину в сторону и спросил:

– Вы звонили в службу спасения? Сто двенадцать?

– Звонила, – всхлипнула та. – Понимаете, с тех пор, как Лариса уехала, Антон здесь совсем один живет. А я в другой квартире прописана.

– Не понимаю, – покачал головой Слава. – Причем тут ваша прописка?

Он сразу вспомнил американские документальные фильмы, где кто-нибудь звонит и сообщает по телефону 911: «Помогите, человек не открывает дверь», и спустя две минуты дом окружают полиция и парамедики, чтобы ворваться и в последний момент спасти несчастного, который поскользнулся у себя на кухне, упал прямо на ножик, случайно зажатый в руке, и заодно с испуга вдохнул жвачку. А дальше интубация, дефибрилляция, реанимация, и вот уже неделю спустя счастливый обыватель выгуливает любимую собачку и со слезами на глазах рассказывает, как его спасали всем городом.

– Ну как же, – всхлипнула женщина, – они говорят, что если у меня прописки нет, они не имеют права взламывать дверь.

– А вы…

– Я его сестра.

– И этого недостаточно? – усомнился Слава.

– Они говорят, что нет. Им обязательно нужен паспорт с пропиской.

– А если в полицию позвонить?

– Полиция… – тут женщина не выдержала и разрыдалась, и Славе пришлось на некоторое время подставить ей плечо.

– Так что полиция?

– Полиция выезжает только на трупный запах, – выдохнула она.

– Тааааак, – протянул Слава.

События принимали такой оборот, что сумка напрочь вылетела у него из головы вместе с остатками дурмана – впервые со вчерашнего вечера он почувствовал себя совершенно трезвым.

– Понимаете, я женщина одинокая, мужа у меня нет, и я даже не знаю, к кому обратиться, – пожаловалась дама. – Родители наши в другом городе живут, да и пожилые они уже, не хочу их зря пугать. Есть, конечно, коллеги по работе, но они ведь не приедут помогать. Вот если бы нашелся добрый человек…

Слава вздохнул, подошел к двери и отстранил барабанящего Лошарика. Что за чертовщина такая – второй раз за два дня стоит он перед запертой дверью, за которую во что бы то ни стало нужно попасть. У Профессора дверь была правильная, капитальная – не то, что у Славы. Эта открывалась наружу, сделана, похоже, из цельного металла, коробка укрепленная, между дверью и косяком – узенькая щель, даже отвертку не вставишь. Слава покачал головой:

– Тут спецы нужны и оборудование. Я не смогу открыть, даже с инструментами.

– Может, через лоджию попробовать? – робко поинтересовалась женщина. – Она не застекленная, а у соседей снизу решетка – там легко залезть.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Слава.

– Чувак, я тут останусь, буду на мозги ему капать, – сказал Лошарик. – Я в этом деле большой специалист.

– Может, он там помер уже, – тихо ответил Слава, чтобы сестра не услышала.

– Мы, панки, народ такой – мертвого расшевелим, – парень подмигнул, развернулся спиной и принялся ритмично дубасить в дверь подошвой ботинка.

– Стучи туда, где петля, – посоветовал Слава. – Внутри слышней будет.

Лоджия и вправду оказалась незастекленной – единственная во всем подъезде. В комнате горел свет. Слава поднял камешек, прицелился и кинул – попал в карниз окна, камешек звонко ударился и отскочил. Подождал немного – за окном никакого движения, ни тени, ни звука, только видно простую, советских еще времен люстру. Посмотрел оценивающе на решетку на лоджии первого этажа: залезть – раз плюнуть. На окнах жалюзи, света не видно.

– Вы соседей с первого этажа знаете? – спросил он у женщины.

– Там какая-то организация, сегодня у них выходной, наверное.

Что ж, тем лучше. В цокольном этаже тоже пряталась какая-то контора, над идущими вниз ступеньками был устроен козырек. Слава поплевал на руки, легко подтянулся на опоре козырька и полез наверх. Несмотря на изобильные домашние обеды и ужины, он был в отличной форме – сказывались постоянные физические нагрузки и отсутствие природной склонности к полноте.